Студент в СССР 3 (СИ) - Коруд Ал

— Ты как здесь? Почему не позвонила?

— Я совсем недавно приехала и только что узнала. Что с ним? Где Сережа?

— Ох, не ведаю, — мама Сергея схватилась за голову. — Толком никто ничего не говорит. Нам только сообщили, что произошло Чэпэ. А что мы тут стоим, пойдем на кухню. Сейчас сделаю чай.

— Спасибо, Нина Николаевна.

— Он ранен? Почему так мало известно? Где он лежит?

Ирина засыпала маму Сергея вопросами.

— Говорят, что в московском военном госпитале находится. Что произошло точно, молчат. Господи, да где уж у нас нынче война идет?

Ирина задумалась. На границах спокойно. Неужели…

— Даже не знаю.

— Может, что-то при тебе упоминал?

— Мне он ничего не говорил. Он иногда очень скрытный.

— Да. Раньше Сережа был добрее и много рассказывал. А сейчас лишний раз и слова не вытянешь. Такой серьёзный стал, — Нина Николаевна нахмурилась и приблизилась к потенциальной невестке вплотную. — Мне мой Вася по секрету сказал, что Сережа в армии в каком-то специальном подразделении служил. Не зря же сержантом вернулся. И соседи сказали, что видели в ту ночь военную машину. Вот подумай, кто за обычным солдатом так поздно на автомобиле приедет?

Глаза девушки сразу стали большими. Она и не догадывалась, что все так серьезно. Ирина встала и решительно потребовала:

— У Сережи ведь должна быть записная книжка? Я, кажется, знаю, кому следует звонить. И сделать это надо обязательно!

Нина Николаевна некоторое время смотрела на девушку, удивляясь её требовательному тону, а потом встрепенулась:

— Сейчас найду, Ириночка. Только ты успокойся.

Через несколько минут Ирина перелистывала страницы толстого блокнота, затем подскочила к телефону, набирая московский номер. Недавно введенная в строй новейшая телефонная станция сделала возможной прямую междугороднюю связь без заказа и очереди.

— Алло. Это Маргарита Львовна?

На том конце некоторое время молчали, а затем осторожно спросили:

— А кто звонит мне с этого номера?

— Это Ирина, невеста Сергея. Я знаю, что вы знакомы, так что не отговаривайтесь. Я хочу узнать, что с ним.

В трубке сначала охнули и после непродолжительного молчания ответили:

— Вы Ирина Свердлова?

— Да.

Сейчас уже девушка была ошеломлена, что кому-то в Москве известна её фамилия.

— Сергей в госпитале.

— Это я знаю и без вас. Что с ним?

— Спокойней, Ирина. Крепитесь, он…

— Что?!

В следующий миг девушка начала сползать по стене.

— Вася!

Отец Сергея успел поймать Ирину и оттащить ее на диван. В это время в трубку требовательно кричали, и Нина Николаевна жадно схватила её.

— Кто это? Говорит мама Сережи.

— Нина Николаевна? Добрый вечер. Что с Ириной?

— В обморок хлопнулась. Что вы ей сказали?

— Присядьте, пожалуйста.

Лицо у женщин резко побелело:

— Что, что случилось с Серёжкой?

— Ирина, к сожалению, недослушала. Сергей во время задания был контужен и все эти дни был без сознания. Но вчера, наконец, пришел в себя. С ним все будет нормально.

— Как без сознания. Как контужен? Почему вы молчали? Кто вы?

Вовремя поданный стакан воды здорово помог, но трубка уже схватила Ирина.

— Маргарита, когда я смогу его увидеть? Мне и ему это очень надо! Я чувствую сердцем.

— Я сама не знаю. Подождем, что скажут врачи.

— Вы не понимаете, что ему нужна именно я! Кто еще его сможет исцелить? Знаете, мне вторую ночь снятся странные сны.

— Сны? — на том конце провода удивились.

— Он тянет ко мне руки и просит о помощи, и находится в очень странном месте. Там ничего нет. Одна пустота.

— Вот как?

— Лучше скажите, когда можно попасть к нему.

— Давайте, сделаем так. Ирина. Вы оставите мне свой номер телефона, и в ближайшие два дня ждите звонка. Мы вас доставим на место.

Ирина уже не слушала трубку, её лицо расплылось в глуповатой улыбке. С ним все будет в порядке!

— Что, что с Сережой?

— Все уже хорошо, Нина Николаевна. Сережа очнулся в госпитале. Какая-то контузия. Ой, — Ирина побледнела, — а в самом конце сказали, что старший лейтенант Караджич награжден орденом Красной звезды.

Обе женщины испуганно уставились друг на друга, и через секунду рыдали вместе, крепко обнявшись. В этих слезах одновременно смешались радость, горе и принятие неизбежности.

Отец же задумчиво смотрел на портрет сына в военной форме и качал головой. Так просто не бывает. Во что же ввязался его беспокойный отпрыск? Всю жизнь был спокойным мальчиком, а тут, как некий бес вселился. Как будто хочет прожить две жизни разом. Орден... Солдату дают его за настоящий подвиг. А подвиги совершают далеко не в мирной суете.

Глава 30 Рождение заново

Обволакивающее со всех сторон тепло, пальмы над головой и яркие от солнца небеса. Как это все не похоже на те мрачные скалы и скудную на краски природу, которую я запомнил перед тем, как ступил на «Тропу Харона». Именно так я обозвал то проклятое место, где встретился с братом. Уж не знаю с какой по счету его инкарнацией. Да тут вообще с ума сойдешь, когда начнешь размышлять обо всех своих и чужих копиях. Лучше и не думать!

Да, я снова учусь жить! Вроде уже должен привыкнуть умирать, а все равно странно. Но еще более странно было вернуться обратно именно в этот мир и одновременно помнить прошедшее небытие. А ведь там я в какой-то момент почувствовал, что стою на пороге нечто нового. Видимо, «пустота» — это есть некий шлюз между нашими испостасями. Аналог христианского чистилища. Не верю я в ангелов и чертей. А за грехи человек клянет себя сам.

Уже в палате, где я очнулся, некоторое время находился на грани «между». Казалось бы, радуйся, ты вернулся в жизнь! А не было радости! Ничего не было. Одна пустота внутри. Я уже так готов был умереть и уйти куда-то дальше, что потерял по пути часть чувств. То есть мне пришлось заново учиться жизнь. А это не так просто, как вы думаете. Обрести вкус, ощутить приятность осязания, заставить работать на полную все органы.

— Сереж, ты где? Пошли на море.

А вот и моя спасительница. Бежит, с легкостью перебирая ногами. Вся воздушная и бронзовая от загара. Мы идем по дорожке между высоких пальм и вскоре оказываемся на относительно пустом галечном пляже. Я бросаю полотенца на лежаки и снимаю рубашку. Как здорово окунуться в теплую воду, и вдоволь наплававшись, выйти на берег, ощущая на плечах лучи солнца. Оно уже не обжигает, как летом, так что можно спокойно гулять и днем.

Бархатный сезон на Черном море! Что может быть лучше для приятного отдыха? А какие названия окрест — Пицунда, Гагра, Гудаута! Для советского уха нет ничего слаще. Нет, мы не дикарями. Мне, как участнику опасной операции положено лечение в ведомственном санатории, принадлежащем ГРУ. Именно там я нынче числюсь в спецсписке старшим лейтенантом. Во как быстро расту! Об этой легенде знают немногие.

— Сереж, — на соседний лежак упало мокрое тело, — а что мы сегодня будем делать?

Я лениво перевернулся и приподнял солнцезащитные очки, чтобы лучше разглядеть такое хорошо изученное бронзовое тело девушки. Несмотря на свою рыжеватость, загар к ней лип неплохо. Иришка больше не смущалась подобных взглядов, лишь показала в ответ свои жемчужные зубки.

— Что делать? Лежать, загорать и купаться.

— Ну сколько можно! А выбраться куда-нибудь? Поесть мороженого. Наверняка на каком-нибудь курорте сегодня выступает столичная знаменитость.

— Ага, значит, у тебя уже есть план?

— Конечно.

Ну если уж смерть, которую я притащил с собой в здешний мир, уступила такому горячему напору, то я и подавно.

— Тогда рассказывай!

Наверное, первое яркое впечатление новой, уже третьей жизни — это горькие слезы, что пролились водопадом на мою лежащую тушку. Каким-то чудом Ирина добилась права находиться рядом со мной. И вот именно с этого момента я начал оживать. Видимо, глубокие чувства связывают людей не только эмоционально, а еще другим неизвестным науке образом. Иришка оказалась тем якорем, что потянула меня обратно в этот мир. Да и на самом деле я оказался готов, просто требовался увесистый пендель.