Евгений Беляков - Вызов небесам
- Значит, против их слова в суде должно быть еще чье-то слово, — раздумчиво произнес Стив. — Лучше всего — слово эксперта.
- И откуда нам взять этого самого эксперта?
- А это буду я, — просто ответил мальчик.
- Твой же отец запретим нам привлекать тебя в качестве свидетеля!
- Но не в качестве эксперта… — усмехнулся Стив.
- А какая разница? Ты же все равно не сможешь ничем подтвердить свои слова!
- Ну, это уже моя забота.
- И кто должен вызвать тебя в суд в качестве эксперта? — осведомился Кевин. — Сторона защиты?
- Я не собираюсь вовлекать в свои дела адвоката этого самого Питера, — скривил губы Стив. — Он вряд ли будет в состоянии понять, что ему предлагают. Нет, вызвать меня должна сторона обвинения, то есть ваш прокурор, чтобы объяснить, почему он отказывается от поддержания обвинения. А уж как доказать суду мою компетенцию в этом деле — это я полностью беру на себя.
- И все-таки мне кажется, что ты втягиваешься в безнадежную авантюру, — произнес Кевин.
- Не забывай, с кем имеешь дело, — ответил Стив. — Я никогда, подчеркиваю, НИКОГДА не ввязываюсь в игру, в которой могу проиграть! Если я говорю, что сумею убедить суд в своей правоте, значит, это так и будет. Ваша роль здесь будет чисто техническая — заявить меня для участия в процессе. Все остальное я сделаю сам.
Дрогнувший под его напором Сковилл, у которого было уже достаточно случаев убедиться, насколько точно Стив предсказывает будущее, пообещал ему непременно устроить его вызов на процесс.
Судебный процесс по обвинению Питера Аллмэна в изнасиловании несовершеннолетней Люси Делмор не обещал особых сенсаций и поначалу оказался вне внимания прессы. Но так было только до того момента, когда прокурор, которому надлежало поддерживать обвинение, вдруг отказался от оного, сославшись на заключение эксперта Стива Салливана. Имя юного пророка хорошо было известно и в Бостоне, хотя здесь оно не было окружено таким ореолом, как в его Фэрхейвене, и уж, во всяком случае, никто не воспринимал его здесь в качестве эксперта по половым преступлениям. Адвокат семьи Делморов Брайан Крэйг немедленно подал протест на действия прокуратуры, председательствующий на процессе судья Бенджамин Мюррей принял решение продолжать процесс, но при этом удовлетворил просьбу прокурора о допросе столь неожиданного эксперта. Слух о том, что фэрхейвенский затворник наконец-то покинул свое добровольное заточение и предстанет на глаза широкой публике, немедленно облетел весь Бостон, в результате в день допроса Стива в зале судебных заседаний даже яблоку негде было упасть.
Первое появление юного пророка на публике оказалось весьма эпатирующим: двое мускулистых адептов Антропоцентристской церкви, сцепив руки, попросту внесли его в зал, как на троне, и бережно усадили на предназначенное ему место в первом ряду. Судья Мюррей саркастически осведомился, не инвалид ли мальчик, и если да, то не проще ли ему было воспользоваться инвалидной коляской. Стив в тон ему ответил, что никак нет, он не инвалид, но у них перед зданием суда такой паршивый тротуар, что запросто можно подвернуть ногу, а он, Стив, никогда не рискует даже по мелочам, тем паче, когда есть в наличии люди, готовые его от этого риска избавить. Судья неодобрительно хмыкнул, но дальше тему развивать не стал. Вместо этого он выразил сомнение, что юный возраст Стива позволяет ему профессионально разбираться в тех вещах, в отношении которых он рискнул выступить экспертом, и что не мешало бы еще выяснить, по собственной ли воле Стив выдал свое заключение.
- Вы сомневаетесь, не подвержен ли я чужому влиянию? — спросил Стив. — Уверяю вас, в мире давно уже нет людей, способных на меня повлиять, и возраст мне здесь не помеха.
- Но по закону вы покамест считаетесь недееспособным, — возразил судья. — Если вы уже в столь юном возрасте готовы пройти процедуру эмансипации, то необходимо собрать комиссию психологов, которые определили бы уровень вашего умственного развития.
- Ваша честь, если человек возьмется определять умственный уровень шимпанзе, как вы думаете, он сможет это сделать? — ответил вопросом Стив.
- Полагаю, что сможет, — произнес Мюррей.
- Хорошо, а если наоборот?
В зале раздались смешки, судья недовольно уставился на виновника их появления:
- Извольте разъяснить, что вы имеете в виду?
- Ну, если мне известно все то, что знают ваши психологи, все их концепции, методики, тесты, традиционно задаваемые вопросы и ожидаемые на них ответы, плюс я знаю много такого, чего они не узнают никогда, то каким, интересно, образом они смогут оценить мой интеллект? Измерительная линейка, знаете ли, как минимум не должна уступать в длине измеряемому ею объекту! И если уж на то пошло, ради чего мне проходить эту самую процедуру эмансипации? Чтобы иметь потом радость лично общаться с дебилами из налоговой службы? Нет уж, это почетное право я легко готов передоверить своему отцу!
Сковилл, сидевший тут же в зале, схватился за голову. Стив словно специально делал все, чтобы настроить против себя судью. Последний, между тем, поискал, как бы поязвительнее ответить нахальному юнцу, но не нашел подходящих слов и сдался:
- Ладно, суд готов заслушать ваши показания. Присягните на Библии, что станете говорить правду, и только правду!
- Хм, с какой это стати говорить правду мне надо клясться на самой лживой книге, которую мне только доводилось читать? — риторически вопросил Стив, поднимаясь с кресла и занимая место, откуда полагалось выступать свидетелям. — Я многое мог бы сказать по этому поводу, но мы ведь не для того здесь собрались, чтобы дискутировать по поводу истинности сведений, изложенных в священных книгах каких бы то ни было религий. И каким, интересно, образом процедура присяги поможет вам оценить, правду ли я говорю? Нет, ваша честь, я так понимаю, что вам и уважаемым присяжным важно определить для себя два момента: не ангажирован ли я подсудимым и насколько точно могу описать события, при которых лично не присутствовал. Ведь так?
Судья хмуро кивнул.
- Отлично. По первому вопросу вы легко можете проверить, что я никогда не общался ни с подсудимым, ни с его родными и друзьями, ни с его адвокатом, впервые узнал о его существовании только со слов нашего городского шерифа, а вживую увидел только в этом зале, то есть уже после составления экспертного заключения. Таким образом, ни о каких моих личных чувствах к нему речи идти не может. А с другой стороны, надеюсь, ни у кого же не возникнет подозрения, что его нищая семья могла подкупить меня, при моих-то доходах!
Стив оглядел зал. В ответ на последнюю его фразу оттуда донесся одобрительный гул.
- Ну а что касается второго вопроса, то тут я подготовил доказательства, которые, надеюсь, покажутся убедительными каждому, кому с ними предназначено ознакомиться, — с этими словами Стив достал откуда-то из-за пазухи стопку запечатанных конвертов, отделил один из них, прошел к судейскому столу и вручил конверт прямо в руки Мюррею. — Ваша честь, здесь описаны некоторые события вашей личной жизни, которые не могли быть известны никому, кроме вас. У вас есть возможность оценить, насколько точно они мной описаны.
С сомнением покачав головой, судья вскрыл конверт и погрузился в чтение. По мере ознакомления с текстом лицо его все больше краснело, и к концу этой процедуры он сидел уже совершенно багровый и боялся поднять глаза на Стива.
- Успокойтесь, это все же не криминал, и к тому же никто кроме вас и меня об этом не узнает, — поощрительно произнес Стив. — Надеюсь, теперь вы убедились, что я могу узнать точные обстоятельства любого события, где бы и с кем бы оно не происходило?
Мюррей утвердительно кивнул головой и поспешно спрятал конверт в карман.
- Теперь разрешите вручить такие же конверты нашим уважаемым присяжным, — сказал Стив, — в каждом из них изложены сведения, касающиеся только его адресата.
Некоторые из присяжных отрицательно замахали руками, судья нахмурился:
- Согласно судебной процедуре, вы не имеете права вступать с присяжными в частные контакты. С любыми суждениями, касающимися процесса, они могут быть ознакомлены только в ходе судебного заседания.
- А в конвертах нет ничего, касающегося данного процесса, — улыбнулся Стив. — Там тоже исключтельно сведения частного характера. Если я не вручу эти конверты нашим уважаемым присяжным, то как, интересно, они тогда смогут оценить мои возможности получать информацию по тем вопросам, по которым я даю свое экспертное заключение? Если вы настаиваете, я могу, конечно, огласить содержимое конвертов на публике, но вряд ли тогда, ваша честь, они будут благодарны вам, что их частная жизнь стала известна широкой публике.
Видя, что Стив уже готов вскрыть первый конверт, судья капитулировал. Конверты разошлись среди присяжных, каждый из них озакомился с содержанием своего собственного. Лица их теперь выражали самую широкую гамму чувств от искреннего восхищения до неподдельного ужаса. Довольный произведенным эффектом, Стив приступил к зачтению своего экспертного заключения. Досконально описав все события, начиная со знакомства Питера с Люси и кончая обстоятельствами их сексуального контакта, дословно изложив все, что они при этом говорили, юный Салливан завершил свою речь обращением к благоговейно внимавшим ему присяжным:
