Екатерина Александрова - Короли без короны
Полковник задумчиво кивнул. За обедом и за ужином перед его глазами стояло волшебное зрелище — летящий по льду мальчишка-горожанин, свободный как птица в полете, чью свободу не смогли бы сдержать даже берега Орнена. «В Нидерландах на коньках стоят все…» — вспомнились графу слова Пьера. Может быть, дело в этом? — думал Александр. Конь стоит немалых денег, шпага — тоже. К тому же право носить клинок надо еще отстоять — не родословной, так дуэлями, стычками, смертями… А коньки доступны всем и не стоят крови… Граф де Саше повертел в руках принесенные Пьером «ножи»: деревянная основа, стальное лезвие, ремешки — как просто! Свобода, которую не отнять и которая равняет всех. Которая так притягательна… Отказаться от которой преступление…
Следующая неделя трудов Александра оказалась разнообразнее предыдущих. Утром — коньки, днем и вечером книги. Первые неловкие шаги, к счастью, никем не замеченные, сменились уверенностью и ловкостью, а после упражнений на коньках даже найденные в книгах сведения стали восприниматься иначе. Невозможно быть свободным на льду и вернуться в несвободу дома. Невозможно летать, а потом ползать. Александр чувствовал себя человеком, нашедшим клад, и это ощущение открытия так пьянило, что полковник с новыми силами взялся за книги, сопоставлял факты, делал множество заметок, а потом с восторгом носился по льду, все с большей дерзостью повторяя выкрутасы местных мальчишек.
А потом пришло письмо из Турени, и потрясенный Александр узнал, что, наконец, стал отцом. В первый миг молодой человек даже не понял, кого подарила ему Соланж — сына или дочь, потому что все чувства графа потонули в одном всепоглощающем чувстве облегчения. Александр был вне себя от счастья, что жена жива и даже здорова. Полковник не признавался в этом самому себе, но все последние месяцы Александр боялся, что с Соланж может случиться что-либо дурное. И вот теперь, когда все страхи остались позади, молодой человек от души благодарил Всевышнего за милосердие, писал восторженное письмо жене и принимал поздравления от офицеров.
Принцесса Блуасская также получила письмо из Турени, однако, не имея оснований предаваться восторгам, вычитала из письма сына много больше, чем Александр вычитал из писем жены и друга. Визит королевы-матери в Лош, а главное, честь, оказанная ею графу де Саше, когда она решила стать крестной его новорожденной дочери, были весьма красноречивы. Екатерина явно была намерена покончить с неловкостью и намекнуть, что граф может возвращаться. При других обстоятельствах Маргарита была бы рада, что фламандская авантюра наконец-то подошла к концу, но сейчас с досадой думала, что королева-мать вновь пытается играть с ее сыном. За последние годы принцессе Блуасской поднадоело смотреть, как ее семья становится разменной монетой в интригах итальянки. Маргарита помнила, с какой легкостью королева-мать натравила Мишеля на принца Конде, подсунула ему своего незаконнорожденного внука, спровадила ради Генриха в Польшу, но при этом не пошевелила даже пальцем, дабы защитить племянника от ярости короля. Полуитальянка, полупринцесса, полубанкирша — Екатерина Медичи внушала Маргарите не слишком много почтения. По мнению ее высочества, итальянские суеверия, вечные страхи и безумная любовь к сыну делали Екатерину ненадежной и опасной особой. Это сейчас она жаждала возвращения графа де Саше во Францию, но что будет завтра? Дурной сон или неправильно истолкованный гороскоп, если эта чушь вообще могла поддаваться какому-либо правильному толкованию, — и вот Мишель получал обвинения в мятеже, а потом и пару крупинок яда в вино. Нет, граф де Саше не должен был возвращаться так быстро. Строго говоря, он вообще не должен был возвращаться.
На мгновение принцесса даже пожалела, что так опрометчиво разбила планы молодого полковника начать завоевательную кампанию в Артуа. Для Мишеля было бы лучше, чтобы граф де Саше героически сложил голову в первом же сражении… или во втором. Однако теперь, после их разговора, а еще больше после занятий полковника, Маргарита не могла надеяться, что граф очертя голову бросится на испанцев и тем самым избавит Мишеля от головной боли.
Маргарита подошла к окну. Уже не первый день она любовалась подвигами шевалье де Бретея на льду, раз за разом убеждаясь, что друг сына весьма упорный мальчик. Книги, коньки, вязанная одежда… Она лично дала понять гильдии, что желала бы, дабы они подняли для французов цены на свои товары, и вот — кто бы мог подумать! — но юнец выкрутился. «Как жаль», — прошептала принцесса, отходя от окна. Граф де Саше должен был отправиться в Нидерланды, а не мчаться в Турень в объятия жены. Оставалось подумать, как именно направить молодого человека во Фландрию. Возможно, граф де Саше и не походил на ее покойного мужа, но он был так же молод, упорен и самолюбив.
* * *Когда полковник де Саше предстал перед ее высочеством, Маргарита подумала, что беседа вряд ли будет сложной. Раскрасневшийся после катания на коньках, все еще сохранивший сияние во взгляде, появлявшееся у людей во время ледовой забавы, Александр де Бретей не выглядел серьезным противником.
— Итак, молодой человек, — начала Маргарита, — вы готовы дать мне отчет, с чего именно намерены начать свою кампанию? О, нет, только не надо пересказывать мне содержание прочитанных вами книг. В библиотеке их не так уж много и за тридцать лет я имела возможность ознакомиться с большинством из них. Впрочем, если у вас нет планов, может вам стоит отправиться в Турень? Ее величество ясно дала понять, что позволит вам вернуться во Францию. В конце концов, постигшая вас неудача могла обрушиться на любого. Самое большее, что вам может угрожать, это лишиться вашего полка, но что делать? Неудачи имеют свою цену, и в вашем случае она будет не слишком высока. Строго говоря, этот полк и так вам не принадлежит…
Александр в замешательстве уставился на Маргариту.
— Но это мой полк, — попытался возразить он.
— Он был вашим, пока вы находились на службе короля, а на чьей службе вы находитесь теперь? — вопросила Маргарита. — С точки зрения закона вы мятежник и дезертир и подлежите суду. Впрочем, учитывая творящуюся во Франции неразбериху, не думаю, что его величество будет излишне строг. Мой сын сделает для вас все, что возможно, и даже более того, и я не сомневаюсь, что вы сможете жить в Турени долго и счастливо. В конце концов, в вашем распоряжении будут книги, охота и прочие развлечения сельских дворян, да и ваши люди не останутся без попечения. Насколько я знаю, у его величества немало друзей, и он с удовольствием подарит полк кому-нибудь из них. Иметь в полковниках фаворита короля — завидная участь. Ваши люди будут прекрасно устроены — вам не о чем беспокоиться, рядом с вами будут жена и друг — что еще нужно для счастья?
— Но я хочу помочь его высочеству, — проговорил Александр.
— А чем вы ему поможете, юноша, если сложите голову? — пожала плечами Маргарита. — Если бы у вас была армия, вы могли бы воевать, но таких полков, как у вас, в Нидерландах много, — Маргарита вновь пожала плечами. Усмехнулась. — Впрочем, с точки зрения закона у вас даже не полк, а разбойничья шайка, а разбойник добыча для любого, у кого есть патент. Разбойников ловят, а потом посылают на виселицу или колесо. В точности, как вы поступили с тем бедолагой в Турени.
— Я дворянин, а не грабитель, — вскинул голову граф де Саше.
Принцесса рассмеялась.
— Это сейчас вы так говорите, но когда вам и вашим людям будет нечего есть и нечего надеть, когда вашим лошадям не хватит фуража, все эти рыцарские идеалы растают, как снег под лучами солнца. Одна деревня, вторая, третья… Грабеж, как и убийство, страшно только в первый раз. Вы привыкните. Зато потом, когда вы попадете в руки правосудия, вы будете точно знать, что привело вас к такому концу, вы не будете роптать на судьбу и обвинять других в своей участи, вы примите свою кончину по-христиански, примирившись с Господом и совестью.
Александр закусил губу. О разбое, виселицах и колесе ее высочество рассуждала так легко и непринужденно, словно речь шла о приготовлении к охоте или какому-нибудь празднеству. Полковник подумал, что начинает понимать Жоржа, стремящегося держаться от матушки как можно дальше.
— А чего вы хотите, молодой человек? — принцесса впилась взглядом в лицо графа. — Без патента и господина любой вооруженный отряд превращается в разбойничью шайку. Конечно, вы можете поступить на службу к Вильгельму Оранскому, он вечно нуждается в наемниках, но в таком случае вы будете служить ему, и корону вы тоже будете добывать для него. На службе вы наемник и почти кондотьер, без службы и господина вы никто — в лучшем случае, капитан вольного отряда. Если такой капитан попадет в руки фламандских католиков, его, скорее всего, отправят на колесо — во Фландрии они украшают въезд в каждый город. Гёзы вздернут вас на ближайшем дереве, а кальвинисты Гента или Хаарлема отправят на костер. Ах да, я забыла об испанцах. Здесь вам тоже грозит костер, но уже в Испании. Вы никогда не были в Испании? Что ж, очень жаль. С Испанией лучше знакомиться на представлениях актеров, чем с вершины костра, — подвела итог Маргарита. — Полагаю, лучше всего вам будет сдаться людям Вильгельма Оранского. Принц великодушен, он примет во внимание ваши обстоятельства и отправит вас на эшафот. Но вот что сотворит Рене де Клермон, если вас угораздит попасть в ее руки, я даже отказываюсь предполагать, — Маргарита на мгновение замерла, будто пыталась найти ответ на свой вопрос на потолке, стенах и даже в пламени камина, но, в конце концов, лишь покачала головой. — Нет, молодой человек, из всех четырех возможностей вам остается одна — вернуться во Францию. Поверьте, у вас нет других путей.
