Андрей Посняков - Зов крови
– Видишь ли, мои люди не знают и не любят леса, князь. Ну, еще бы! Конечно же, не знали – степняки ведь. А то, чего не знаешь, невозможно любить.
Что ж, наверное, это было и к лучшему – гунны Сарганы всегда держались от остальных воинов в стороне, всегда были сами по себе, ни с кем из словен не общаясь. Слушали только свою повелительницу.
– Я буду приходить вечерами к вашему костру, – прощаясь, улыбнулась воительница. – Но, если обнаружу что-нибудь интересное первой, конечно же, немедленно отправлю гонца.
На том и порешили, гунны отъехали, скрылись, и верные дружинники Радомира принялись разбивать бивуак. Местечко всем нравилось – спокойно тут было, тихо, опять же – и красота! И дичи полно, а неподалеку, в Саве-реке – рыба, лови – не хочу, чуть ли не голыми руками. Тут же и разделились, кто-то охотиться пошел, а кто-то – рыбачить.
Весна уже стояла поздняя, учитывая здешний климат – почти что лето. За рощей, в степи, серебрились высокие травы, уже отцветали огненно-красные тюльпаны, анемоны и гусиный лук, появлялись кое-где голубые проплешинки шалфея, – лето в этот год выдалось ранним.
Разобрав вещи, Радомир с Хильдой спустились к реке, на заливной, желтый от одуванчиков и купавниц, луг. Сбросив одежду, бросились с разбега в реку, словно дети, подняв тучу брызг, выкупались, потом улеглись в траве, тесно прижались друг к другу…
Ах как было славно, томительная него охватила обоих супругов, казалось, лень было даже шевельнуть рукою… Рад все же шевельнул, погладил прильнувшую к нему женушку по плечикам сахарным, поцеловал лебединую шею, поласкал грудь… Потом, чуть привстав, принялся покрывать поцелуями плоский животик и бедра. Хильда застонала, подалась навстречу мужу, уже пропавшему, уже затянутому голубыми неземными глазами, уже…
Разбросались по луговым травам длинные, сверкающие белым золотом, волосы, качнулся выросший неподалеку иван-чай, вспорхнул в небеса жаворонок, а совсем рядом – едва не перепрыгнув через влюбленных – прошмыгнул-проскочил заяц.
Конечно же, супруги ничего этого не замечали, вообще ничего – только друг друга. Одуряюще пахло травами, качались над головой редкие белые облака, отражались в широко распахнутых очах юной княгини.
А потом она плела венок, Рад же примостил голову у женушки на коленях.
– Ах, и красивы одуванчики-цветы, – совсем по-детски радовалась красавица-готка. – А вот мы к ним еще купавниц добавим и… чего-нибудь синенького. Правда, ведь красиво – желтое с синим?
– Красиво.
Радомир согласно кивнул и улыбнулся: старшина Дормидонт Кондратьевич сказал бы в таком случае – «типичный милицейско-уазиковский букет!». Желтый с синим. Еще только сирены не хватает и надписи – «Полиция».
– Колокольчик вон, сорви, милый… Ага… И вон, василек… Василек!
Хильда вдруг запнулась, и Рад даже вздрогнул – змею, что ли, увидела? Да нет, не змею – так вот на цветок и смотрела.
– Знаешь, милый, а васильки-то на пшеничных полях расти любят. Сорняк страшный – непросто от него избавиться. А здесь, видишь, как разросся – голубым-голубо.
Князь сразу собрался:
– Ты хочешь сказать…
– Поля здесь были, милый. Пшеничные поля. И не так давно, год, может, два назад.
Что ж… По времени – как раз в ту пору. Все складывалось.
– А где поля – там и усадьба.
– Так мы ведь поискать и пошли, верно, милый? Ну, конечно, поискать. Зачем же еще-то?
– Тогда пойдем, люба, пройдемся. Одежку только не забудь накинуть – не в одном же венке тут прохаживаться.
– Насмешник ты, милый. Сам-то оденься.
Оделись, поцеловались, пошли, внимательно поглядывая направо-налево. Словно ягоды-грибы искали. И ведь нашли! Нет, не ягоды, конечно, рановато для ягод еще было-то. А просто рядом, в траве поваленная изгородь обнаружилась, а чуть правее, через овражек – мостки. Прогнившие уже, старые, но все же…
Хильда вдруг наклонилась, подняла что-то… копье, что ли?
– Сам ты копье, это ж для стога шест! Ага, для стога. Жили, жили здесь не так давно люди, и адифиция где-то здесь пряталась.
Усадьбу отыскали даны, Готбольд с Раксой. Как раз с рыбалки шли – довольные, рыбы поймали изрядно, да еще какой рыбы! Караси с весло, форели, хариусы, щуки. Еще и выкупаться успели, пока то да се – и вечереть начало, вот парни и решили путь через старицу срезать. Мокро, зато куда как ближе. Там же, возле старицы и обнаружили уже заросшее травой пепелище, о чем и доложили князю, тот уж утром, прихватив Хильду, отправился смотреть самолично.
Действительно – пепелище. Камни какие-то, обгоревшие бревна, почерневшие черепа-кости.
– Сожгли усадебку-то, – понимающе промолвила княгиня. – Там вон, господский дом был, тут – амбары. А рядом, верно – конюшня. Сожгли, а людей убили.
В этот же день обнаружили остатки сожженной деревни, а ближе к вечеру – еще одну, тоже сгоревшую. Словно кто-то планомерно и безжалостно уничтожал здесь всех жителей. Вот именно так и уничтожал – планомерно и безжалостно, и князь прекрасно знал – кто этот делал и зачем.
– Надо послать гонца к гуннам, сообщить, – внезапно озаботилась Хильда. Рад улыбнулся:
– Зачем? Саргана и так сюда явится вечером. Там все и узнает.
– Нет, милый, – княгинюшка упрямо склонила голову. – Я все же отправлю гонца. Даже не одного – двух. Самых смышленых!
– А-а-а! – понял наконец Радомир. – Хочешь узнать, что в гуннском стане делается? Тоже хорошее дело – доверяй, но проверяй, верно. Линя с Горшеней пошли.
– Я про них и подумала.
– Вижу, не нравится тебе Саргана.
– Странная она какая-то, – Хильда уселась рядом с мужем, на берегу, на невысоком обрыве, прямо над отмелью. – Да, я ей очень благодарна – она ведь спасла меня от лютой смерти и всегда во всем нам помогала.
Но вот сейчас… она ведь ничего не делает, мне кажется – и не ищет вовсе ничего, просто сидит себе, словно идол, смотрит узкими своими глазами и словно чего-то выжидает.
– Хм, – князь пожал плечами. – Не знаю – чего уж ей выжидать? Сладить бы все скорее.
Княгиня пригладила волосы и посмотрела в реку:
– Вот и я никак не могу понять – в чем тут дело? Ой, гляди, гляди – рыба! И большая какая, блестящая.
– Хариус.
– Сам ты хариус. Форелька!
– Форелька – радужная, а это – хариус. Ла-адно, не буду с тобой спорить. Пусть – форель, – прижав к себе женушку, Рад негромко рассмеялся. – Ну что, сходим искупаемся?
– Нет, давай лучше по лугу пройдемся. Постой! – Хильда вдруг резко обернулась назад, настолько резко, что князь едва не упал в реку, едва успев ухватиться за какую-то корягу.
– Ты что толкаешься-то, милая?
– За нами кто-то стоял… вон на том холмике, – княгинюшка показала рукою.
– Ты-то хоть как увидела? – удивился Рад.
– В реке заметила отражение. Высокий такой, темный.
Они все же отыскали следы, трава на невысоком холме оказалась примятой, а к росшему рядом ракитнику, похоже, привязывали лошадь.
– Ну да, привязывали, – Хильда в задумчивости кивнула. – Вот за эту ветку узду цепляли.
– И кто б это мог быть? Гунны?
– А почему бы и нет? Мы за Сарганой следим, она – за нами.
Ближе к вечеру появилась воительница с гонцами – Горшеней и Линем. Приветливо поздоровавшись, уселась к костру. Князь рассказал ей про выжженные деревни.
– Да, – ничуть не удивилась воительница. – Мы тоже на такие наткнулись. Значит, на верном пути. Предлагаю завтра внимательно осмотреть берега, князь. Ты и твои люди – левый, я – правый. На всякую мелочь внимание обращать – лопаты брошенные, кирки, фибулы или еще какие вещи.
Саргана произнесла эти слова с таким ледяным равнодушием и вовсе без всякого азарта, словно бы договаривалась завтра пойти половить в реке раков. Рад, может, и не обратил бы внимание на ее тон, но после слов Хильды все же присматривался к воительнице повнимательней. И в самом деле – как-то она вела себя странно.
Информации к размышлению подкинули и близнецы, уже после отъезда воительницы наконец явившиеся с подробным докладом, из которого явствовало, что гуннов в отряде Сарганы стало намного больше! Раза в два, а то и в три, уж никак не менее.
– Да откуда им здесь взяться-то, – изумился князь. – После разгрома Эллака все гунны ушли в свои степи.
– А у Сарганы их стало больше, – упрямо твердили гонцы. – Откуда взялись – не знаем, ты ж, княже, пока не велел ни о чем расспрашивать, вот мы и молчали.
– И правильно делали, что молчали, – задумчиво кивнул князь. – Значит, говорите, лишние люди у воительницы появились? Ну-ну. Ладно, завтра все-таки сделаем, как она предложила, а потом. А потом – посмотрим.
День выдался жарким, но и вечер тоже не принес прохлады, было как-то душно и влажно, словно б перед грозой. В небе уже собрались тучи, кое-где погромыхивало, правда, гроза так и не собралась, поднявшийся верховой ветер разнес, разогнал тучи и тут же стих, будто бы прилег отдохнуть под оранжевым закатным солнцем.
