Андрей Семенов - Иное решение
– Вам виднее, – не стал спорить Валленштейн. – Ваше господство в воздухе на всех фронтах – на Востоке и на Западе – очевидно. Но, господин оберст-лейтенант, согласитесь со мной вот в чем. Для того чтобы сохранять господство в воздухе и впредь, самолетный парк необходимо пополнять новыми машинами. Как бы ни были плохи самолеты противника, они все равно будут сбивать ваши «мессершмитты», пусть даже в пропорции один к двадцати. На место сбитых самолетов с заводов должны поступать новые. Для производства самолетов нужен в первую очередь алюминий. А его в Германии нет. Нет в Германии своего никеля, марганца, магния. Германия импортирует руду из Швеции и Норвегии. Что вы будете делать, если английские крейсеры перекроют этот канал поставок? А русские сумели организовать на Урале выпуск боеприпасов и боевой техники и быстро наращивают производство. Они не связаны дефицитом полезных ископаемых, у них неисчерпаемые людские ресурсы. Кроме того, по ленд-лизу Америка и Англия поставляют им все необходимое для продолжения войны, от танков до тушенки.
Фон Гетц задумался. Он был военным и никогда ранее не задавался экономическими вопросами. Его делом до сих пор было летать и сбивать самолеты противника. Он летал и сбивал и своих подчиненных учил летать и сбивать. Никто его к ответам на такие вопросы не готовил. Возможно, именно поэтому ему и было интересно общаться с Валленштейном, несмотря на то что тот был еврей-полукровка. Валленштейн заставлял фон Гетца гораздо шире смотреть на то, что происходило в мире, и фон Гетц, может быть впервые в жизни, вынужден был признать, что из читального зала библиотеки обзор куда шире и дальше, чем из кабины самого современного истребителя.
В тот день Валленштейн, сам того не желая и не догадываясь об этом, посеял в душе немецкого оберст-лейтенанта люфтваффе первые семена сомнения в правильности курса, по которому двигалась его страна. В тот день Конрад фон Гетц впервые задумался, а не летит ли его страна, его старая добрая Германия в пропасть.
И испугался этой мысли.
Этим же вечером в Берлин ушли две шифровки.
«Ставка Верховного командования ВермахтаГлавное управление военной разведкиАдмиралу Канарису. Строго секретно. ЛичноГосподин Адмирал,
в настоящий момент вышел на контакт с сотрудником Международного Красного Креста Валленштейном. Он может интересовать нас не только как представитель известного банкирского дома, но и как журналист, имеющий давние налаженные связи с рядом стран Запада. В настоящий момент не могу достоверно утверждать о наличии у него связей в России, но по ряду косвенных признаков такая возможность не исключается. Кроме того, Валленштейн служит для меня источником самой разнообразной информации, которая помогает мне в реализации полученного от Вас задания. Прошу дать санкцию на поддержание и дальнейшее развитие контакта с Валленштейном.
Ваш, оберст-лейтенант фон Гетц»
«Начальнику VI Управления РСХАСС бригаденфюреру Шелленбергу
Строго секретно
Бригаденфюрер!
Наблюдаемый объект вошел в контакт с представителем жидомасонского картеля Валленштейном. Валленштейн известен своими публикациями в печатных изданиях, издающихся на Западе на средства сионистских организаций. Благодаря своему еврейскому происхождению, а также влиянию отца, крупного банкира, Валленштейн имеет самые тесные связи с еврейским финансовым капиталом Уолл-Стрит и на Лондонской бирже. В настоящий момент Валленштейн является сотрудником Международного Красного Креста. Статус волонтера МКК позволяет ему свободно передвигаться по странам Европы, в том числе и воюющим против нас. Прошу Вас сообщить мне возможно полную информацию о Валленштейне Рауле, 1909 года рождения, уроженце Стокгольма, Швеция, из картотеки управления. Если Валленштейн каким-либо образом связан с вражеской разведкой, вред, который способен причинить Рейху данный человек, трудно переоценить.
Хайль Гитлер!
СС гауптштурмфюрер М. Фишер»
XXXV
«Совершенно секретно
Народному комиссару внутренних дел СССР
Генеральному комиссару
государственной безопасности
товарищу БЕРИЯ
Справка
С начала войны по 10-е октября с. г. особыми отделами НКВД и заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла задержано 657 364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта.
Из них оперативными заслонами особых отделов задержано 249 969 человек и заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла – 407 395 военнослужащих.
Из числа задержанных особыми отделами арестовано 25 878 человек, остальные 632 486 человек сформированы в части и вновь направлены на фронт.
В числе арестованных особыми отделами:
шпионов – 1505;
диверсантов – 308;
изменников – 2621;
трусов и паникеров – 2643;
дезертиров – 8772;
распространителей провокационных слухов – 3987; самострельщиков – 1671;
других – 4371.
Всего – 25 878.
По постановлениям особых отделов и по приговорам Военных трибуналов расстреляно 10 201 человек, из них расстреляно перед строем – 3321 человек.
По фронтам эти данные распределяются:
Ленинградский: арестовано – 1044;
расстреляно – 854;
расстреляно перед строем – 430;
Карельский: арестовано – 468;
расстреляно – 263;
расстреляно перед строем – 132;
Северный: арестовано – 1683;
расстреляно – 933;
расстреляно перед строем – 280;
Северо-Западный: арестовано – 3440;
расстреляно – 1600;
расстреляно перед строем – 730;
Западный: арестовано – 4013;
расстреляно – 2136;
расстреляно перед строем – 556;
Юго-Западный: арестовано – 3249;
расстреляно – 868;
расстреляно перед строем – 280;
Южный: арестовано – 3599;
расстреляно – 919;
расстреляно перед строем – 191;
Брянский: арестовано – 799;
расстреляно – 389;
расстреляно перед строем – 107;
Центральный: арестовано – 686;
расстреляно – 346;
расстреляно перед строем – 234;
Резервные армии: арестовано – 2516;
расстреляно – 894;
расстреляно перед строем – 157.
Зам. нач. Управления ОО НКВД СССР
Комиссар гос. безопасности 3-го ранга
Мильштейн
10 октября 1941 года».
Дневник. 16 октября 1941 г., утро
Итак, крах. Газет еще нет. Не знаю, будут ли. Говорят, по радио объявлено, что фронт прорван, что поезда уже вообще не ходят, что всем рабочим выдают зарплату на месяц и распускают, и уже ломают станки. По улицам все время идут люди с мешками за спиной. Слушаю очередные рассказы о невероятной неразберихе на фронте. Очевидно, все кончается. Говорят, что выступила Япония. Разгром, должно быть, такой, что подыматься будет трудно. Думать, что где-то сумеют организовать сопротивление, не приходится. Таким образом, мир, должно быть, станет единым под эгидой Гитлера.
Был на улице. Идут, как всегда, трамваи. Метро не работает. Проносятся машины с вещами. Множество людей с поклажей. Вид у них безнадежный. Идет военный, еврей, седой, свернутое одеяло, из него просыпались какие-то книжечки. Я посмотрел – «Спутник агитатора». Собрал, пошел. Вдруг приехала все-таки машина. Зашел Шенгели. Он остался. Хочет, в случае чего, открыть «студию стиха» (поэты всегда найдутся!).
Договорились работать вместе. Проехали на машине с ним по городу. Всюду та же картина. Унылые люди с поклажей, разрозненные военные части, мотоциклы, танки. По Ленинградскому шоссе проехали три тяжелые пушки. Теперь смотришь на них, как на «осколки разбитого вдребезги». Заехал к Е.А., отпустил машину, по делам шофера. Она в прострации, не уехала. Хотела уйти – не ушла, отрезана от родных. Были на вокзале. Никто не уехал: евреи, коммунисты, раненый Матусовский в военной форме. Не хочет снимать: «не изменю Родине». Президиум улетел ночью в Казань. Деньги за билеты выдали обратно. Ин-т Горького пешком пошел в город Горький. Это же предложено другим учреждениям (пожелающим). Интересно, что никто не заботится и о коммунистах. Они не собраны, не организованы, остаются дома, ничего не знают. Характерное доказательство давнишней смерти партии. В 4.30 объявили по радио, что в 5 выступит председатель Моссовета Пронин. В 5 перенесли его на 6. В 6 часов он не выступил, а передали распоряжение Моссовета, чтобы учреждения работали нормально. Получили на эвакуационное свидетельство хлеб на 10 дней. В очередях и в городе вообще резко враждебное настроение по отношению к «бывшему режиму»*: предали, бросили, оставили. Уже жгут портреты вождей, советуют бросать сочинения отцов церкви*. Шофер мой умудрился достать бензин, полный бак. Но ехать я не хочу. На местах будет, вероятно, анархия. Ушаковы поторопились. Вернулись посланные копать: негде. Сейчас: ночь, сильно стреляют, но говорят, что уже с утра увозили зенитки. Е.А. озабочена, как быть с идеологией. Как бы ни кончились дела, если даже Англия разобьет Гитлера, старый режим не вернется. «Была без радости любовь, разлука будет без печали». Но, вероятнее, компромисс англичан с Гитлером и мои прогнозы лопнули. Поразительно бездарно мы кончили как раз тогда, когда, казалось, сумели стаби
