Андрей Посняков - Гладиатор: Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники (сборник)
– О многом. О римлянах, арвернах, эдуях, о моем народе, из которого, похоже, уцелела я одна. От всего прочего остались только легенды.
– Я смотрю, их тут многие помнят. Включая самого главного.
– Да, – скромно потупилась девушка. – Не знаю, хорошо это или плохо.
– Наверное, скорее хорошо – тебя же спасли!
– Да, но кто знает, что будет дальше. Нам не доверяют, если ты заметил.
– Да уж! – Гладиатор кивнул.
Их сторонились: даже приставленные к чужакам воины Камунорига не заговаривали с ними, старались не встречаться взглядами с Алезией, хотя, казалось бы, молодые мужчины в походе должны были только и делать, что пялить глаза на привлекательную девушку. Видимо, чувствовали или знали о ней нечто такое, чего он, несмотря на совместную жизнь, пока не понял.
И все же те чувства, что испытывал к своей возлюбленной Виталий, вовсе не угасли, а наоборот, разгорелись с новой силой. Как она была красива! Яркие голубые глаза, густые золотисто-соломенные волосы, точеная фигурка, грудь, шелковистая кожа… И журавлик повыше пупка выглядел так эротично! Черт… Беторикс ухмыльнулся – следующую ночь он все же надеялся провести наконец в объятиях своей подруги.
Однако несмотря на заметное отчуждение, Камунориг и прочие молодые вельможи относились к Алезии без враждебности, с подчеркнутой вежливостью. Виталия же и Кариоликса они просто не замечали, и это было обидно.
А места кругом тянулись чудесные: поросшие суровым лесом горные кряжи, лиловые и красные скалы, черные бездонные пропасти, повисшие над бурными ручьями мосты. Попадались заливные луга, кленовые и липовые рощицы, которых постепенно становилось все больше, да и горы уже не казались такими высокими, превратившись в обычные холмы, покрытые кустарниками и лесом. Жимолость, дрок, бузина, черная и красная смородина, малина – эх, жаль, ягоды еще не созрели.
Двигались быстро: римляне шли по пятам, и нужно было еще успеть завезти в крепость хоть какие-то съестные припасы. А это было не таким уж и простым делом – Верцингеториксу приходилось пожинать плоды своей собственной излюбленной «тактики выжженной земли». По обеим сторонам дороги, за редколесьем, там и сям виднелись разоренные усадьбы, от которых остались в основном пепелища с каменными столбиками на углах от разрушенной кладки. Виталий неустанно вертел головой, надеясь приметить ту самую усадьбу – ведь они уже вплотную приблизились к роковым местам, где все и началось. Цель была практически рядом! Первоначальная цель – а те, что за ней, окажутся достижимы едва ли легче.
Молодой человек горько сожалел сейчас, что не имел возможности, да и не догадался как-нибудь пометить нужные развалины. Он даже не был уверен, что ему нужно искать: бывшую совхозную ферму, на которой он был вместе с Вестой, или разоренную адифицию какого-то знатного галла. Эту последнюю он и рассмотреть-то не успел: шел дождь, а его почти сразу и схватили. Одинаковый вид имеют эти две постройки – или она вовсе одна, каким-то чудом стоящая на грани тысячелетий? Да нет, как это может быть – ферма была из кирпича, а галлы больше используют для строительства дерево. Значит, если ферма и в этом веке имеет тот же вид, то вид этот весьма для здешних мест необычен.
– Послушай-ка, милая, тебе ведь хорошо знакома эта округа?
– Не очень, – Алезия повела плечом. Она ехала в повозке, груженной зерном, где ей выделили место. Виталий с независимым видом шагал рядом. – Но немного знаю, ведь отсюда до Алезии всего пара дней пути.
– Так день или два?
– Как идти.
– Тогда, может быть, ты вспомнишь: нет ли где-то поблизости усадьбы необычного вида?
– Не знаю… – Девушка покачал головой. – Меня продали в рабство еще ребенком. После того как предали и убили отца. О! Я раскрою эту тайну, не сомневайся.
Лицо Алезии вдруг сделалось хищным, чужим, на нем отразилась жажда крови.
– Об усадьбах ты лучше Камунорига спроси.
– Он меня не замечает и не станет разговаривать.
– Хорошо, я сама спрошу. – Алезия обернулась и окликнула ехавшего чуть позади вельможу. – Уважаемый Камунориг! Я слышала, в этих местах есть удивительный дом, построенный весь из такого красного пористого камня. Это правда?
– А-а-а! – неохотно отозвался Камунориг. – Да, есть один такой. Его построил Думнокар Римлянин, знаменитый среди эдуев человек. Погиб незадолго до прихода легионов. Потому что забыл свое место и хотел получить больше, чем мог по праву. И усадьбу себе выстроил по образцу римской виллы! Его за это и прозвали Римлянином. Каменный дом, амбары, эргастул! Зачем, скажите, честному галлу все это?
– Надо же, какое диво! Хотелось бы взглянуть. А далеко это отсюда?
– Усадьба за тем холмом, – показал плетью Камунориг. – Вернее, ее остатки. Она заброшена и частью разрушена.
Виталий видел, что разговор об опальном аристократе в глубине души нравится Камуноригу, возможно, рождает приятные воспоминании, но все же углубляться в эту тему тот считает ниже своего достоинства, потому и цедит слова сквозь зубы. Однако вельможа быстро овладел собой, и разговор прекратился.
Тем не менее, нужные сведения уже были получены, и Тевтонский Лев тоже замолчал, задумался: как бы перехитрить охрану? Сейчас не самая благоприятная обстановка для бегства, но дальше будет еще хуже: ведь они направляются в крепость, которой скоро грозит осада! Из осажденной крепости попробуй выберись! Римляне поймают – повесят как диверсанта, галлы поймают – убьют как предателя. Если что-то делать, то прямо сейчас! Повернувшись к Алезии, Виталий улыбнулся:
– Ты с каждым днем выглядишь все краше, о драгоценная моя супруга!
– Какая я тебе супруга! – шепотом осадила своенравная девчонка. – Даже по римским законам наше сожительство никакой не брак, а по галльским и тем более. Если кто-нибудь услышит, что ты так меня называешь, немедленно начнутся расспросы: кто ты да откуда! Ведь быть моим законным мужем может только человек равного мне рода и положения. А тебе есть что ответить на эти вопросы? Если всплывет, как мы с тобой познакомились, кому ты платил за меня выкуп, где я находилась до встречи с тобой… – Она даже побледнела и вздрогнула, несмотря на все свое самообладание. – Ты погубишь нас обоих! Поэтому прошу тебя, никогда больше не называй меня так!
– Хорошо, хорошо! – Виталий успокаивающе вскинул ладони.
Приятного мало, что подруга жизни, похоже, начала стесняться их связи, но он и правда не заинтересован в том, чтобы его начали расспрашивать о происхождении и положении. Алезия, кажется, уже сделалась важной особой, хоть и не совсем понятно кем, но он-то так и остался беглым гладиатором без рода, племени и родного языка.
– И все-таки… Как нам ни называть друг друга, а все же мы были вместе. – Он осторожно взял подругу за руку, против чего она вроде бы не возражала. – Ведь сегодня ночью тебя уже не позовут в шатер вождя?
– Скорее всего, позовут. Ведь я его гостья.
– А нельзя ли так устроить, чтобы ты провела ее со мной?
– Я подумаю, – взглянув ему в лицо и несколько смягчившись, пообещала Алезия.
Но Виталий видел, что предложение ей понравилось. Кем бы они ни была, в ее душе тоже имелись какие-то чувства к прежнему «супругу». Сумеет ли он разгадать тайну своей возлюбленной? А впрочем, у него имелась своя тайна, и об этом стоило подумать еще того более.
Вероятно, Алезия все же обратилась к Камуногиру с просьбой выделить ей собственный шатер, и тот был поставлен среди шатров свиты хмурого вельможи. Сотню Камунорига составляли и конные, и пешие, и зрелые мужи, и юные отроки. Время от времени часть людей куда-то пропадала, потом так же внезапно появлялась. Кто-то что-то докладывал своему командиру, а кто-то лишь обменивался знаками, непонятными непосвященному. Виталий, как и положено социологу, наблюдал, собирая информацию. Было похоже на то, что Камунориг командует чем-то вроде батальона фронтовой разведки и контрразведки. Неслабое достижение в эпоху родо-племенной организации войска! Кстати, Кариоликса у них забрали и отдали под присмотр какого-то десятника. А жаль, его помощь пригодилась бы, чтобы отвлечь часовых. Хотя те и так особым усердием не отличались. Трофейный римский шатер оказался небольшим, но прочным и удобным. По походным условиям – почти дворец, живи и радуйся, но Беторикс все же чувствовал, что его возлюбленная чем-то озабочена.
– Ну, наконец-то мы нормально выспимся! – Молодой человек ласково погладил подругу по плечу и вздрогнул: та почему-то дрожала, будто в ознобе, хотя была полностью одета. – Что с тобой, милая?
– Я… – Девушка тяжело вздохнула и прошептала: – Я не знаю, радоваться теперь или печалиться. Я втянула тебя во все это… Теперь даже неловко.
– Отчего неловко?
– Ты кинулся меня спасать… Я, честно говоря, не ожидала, думала, что мне не на кого надеяться, кроме себя.
