Владимир Поселягин - Осназовец
— Спасибо, спасибо большое, — трясущимися губами поблагодарила меня женщина. На вид ей было лет двадцать пять.
— Да я не знал, что вы внутри, мне машина нужна, — отмахнувшись, честно признался я и тут же напрягся, когда меня кинулись обнимать. Учитывая, что все женщины были обнажены и, надо сказать, имели неплохие формы, было это несколько… неловко. Для меня точно.
Но пришлось перетерпеть поцелуи и слезы женщин — до них, видимо, только сейчас дошло, что все, они живы, не расстреляны, и все их эмоции обратились ко мне.
— Ну все, хватит, — не выдержал я. — Одевайтесь, мало ли кто на шум тут появится.
С этим я лукавил, думаю, все части, что рядом расположены, знают, что тут происходит, и солдат на выстрелы не пришлют. Видно же, что акция не в первый раз проводится.
— Спасибо тебе, — сказал молодой парень. Он единственный, кто успел поднять винтовку одного из полицаев и держал ее в руках, так же сверкая своими причиндалами, как и другие.
— Сочтемся. Можно даже сейчас. Машину я забираю, могу вас до леса докинуть, но и вы мне кое-что поможете в нее загрузить. Как вам?
— Я согласен, — кивнул тот. — Остальные тоже помогут.
— Тогда собирайтесь.
Я ошибся, назвав их евреями, ими были только трое, остальные русские, украинцы и поляки, интернационал. Тот паренек с винтовкой как раз и был поляком. Пока они одевались и собирались, я осмотрел оружие унтера и полицая, после чего выщелкал из магазинов все патроны. С таким темпом стрельбы у меня их скоро дефицит будет. Само оружие я трогать не стал, оно мне ни к чему было, а вот несостоявшиеся жертвы прихватили все. Кстати, унтер еще был вооружен автоматом, только тот не висел у него на плече, а лежал рядом на краю кузова грузовика. Автомат я не стал забирать, его прихватил один из одевшихся мужчин, забрав также магазины. Унтера допросить не получилось. Когда я к нему подошел, то понял, что он мертв. Похоже, одна пуля повредила что-то серьезное.
Застегнув трофейный немецкий китель, я поправил пилотку и, подходя к кабине грузовика, велел:
— Забирайтесь в кузов, выезжаем.
В кузов полезли все, китель унтера был испачкан кровью, поэтому в кабине я был один. Грузовик уже был развернут носом к выезду, так что, запустив еще горячий мотор, я включил первую скорость и, переваливаясь на неровностях, вывел его на тропинку, где переключился на вторую скорость и поехал вдоль опушки к тому кустарнику, где стояла моя тачка.
Добравшись до нужного места, я развернул машину и загнал ее задом в кусты, там был как раз проход. По дороге, с которой было видно машину, проехала легковушка в сопровождении мотоцикла, кажется, там были летуны аэродрома. Они тоже покосились на меня, видно было хорошо, до дороги было метров сто. Подождав, когда они скроются, я покинул кабину и направился к заднему борту, около него уже стоял тот парень-поляк с винтовкой в руках.
— Зови остальных парней, вчетвером мы быстро все погрузим. Чем быстрее это сделаем, тем быстрее уедем.
— Хорошо.
Пока он подзывал товарищей, я перетаскал свои вещи, то есть мешки в кабину.
После этого мы подкатили тачку. Задний борт уже был откинут, и вчетвером с трудом подняли бочку и поставили ее в кузове. Женщины нам немного помогли, хотя и не все еще пришли в себя. Туда же убрали канистры и бензонасос, аккуратно свернув брезент. Его я тоже убрал в кузов. Хорошая штука, особенно в дождь.
Как только мы закончили, я затолкал тачку в кусты, снова ее замаскировав. И пока они садились в кузов, я вернулся в кабину и запустил движок. На медленном ходу, переваливаясь, подъехал к дороге и покатил по ней в сторону большого лесного массива.
За все время пути нам дважды встретились посты и трижды конные патрули, но на мой трофейный грузовик никто не обращал внимания, видимо знали, какой службе он принадлежит и какую функцию выполняет. Дурная у него, похоже, слава была. Честно говоря, я на это и рассчитывал.
Когда мы добрались до леса и поехали вдоль опушки, я перед поворотом на ту дорогу, что шла по лесу рядом с нужной мне просекой, остановился и, не глуша двигатель, подошел к заднему борту, снимая на ходу китель. Подняв брезент, я заглянул внутрь и, натолкнувшись на двенадцать пар глаз, сказал:
— Как и обещал, большой лес. Можете вылезать.
Первыми покинули машину мужчины с винтовками в руках, потом и женщины. У некоторых тоже было оружие и пояса с чехлами. Как только они выбрались, я сказал:
— У меня свои дела, дальше разбегаемся.
— Спасибо тебе большое. Можно узнать имя нашего спасителя? — спросила та женщина.
— Младший лейтенант госбезопасности Евгений Иванов, позывные «Чиж» и «Леший». Я выполнял в Киеве задание, ликвидируя крупного лидера украинского националистического движения Степана Бандеру. Сейчас продолжаю выполнять задание.
Ха, пусть теперь политруки попробуют доказать, что я сволочь и подлец. Что-то ни один из них людей от расстрела не освобождал и не ликвидировал лидеров националистов. Я себе такую славу здесь сделаю, что просто держись. Ну, а когда наши будут освобождать эти территории, устрою шумную «гибель» и переберусь в другое государство.
Поляк прочистил горло и немного хриплым голосом сказал:
— Все равно большое спасибо.
— Расходимся, местность тут открытая. Уходите в лес, тут есть партизаны, по крайней мере следы одной группы я видел. На дороги старайтесь не выходить, с теми людьми, которых не знаете лично, не общайтесь, могут сдать. Ладно, сами разберетесь.
Махнув рукой на прощанье, я вернулся в кабину и врубил первую скорость, дал газу, рывком трогая с места грузовик. Несостоявшиеся жертвы некоторое время смотрели, как я удаляюсь, мне это было видно в боковое зеркало заднего вида, а потом рванули в лес.
Проехав около километра, я заметил нужный мне въезд в лес и повернул на него, продолжая движение уже по лесу. Дорога мне была знакома, именно тут я и бежал к аэродрому двое суток назад. Да уж, сколько событий за это время произошло! Добравшись до нужного места, я остановил машину и заглушил мотор. После этого подошел к заднему борту и, откинув его, поднялся в кузов. Открыв бочку, я стал с помощью шланга заливать бензин в канистры. Самотеком, насос тут был не нужен.
Залив три канистры, я подхватил две и поспешил к схрону со «Шторьхом». Там все было в порядке. Я специально все осмотрел в округе, после этого оставил полные и взял другие, пустые канистры из салона и вернулся к машине. Так за шесть ходок я все перетаскал к самолету, даже заправил его с помощью насоса. Красота: хоть и медленно, но качай ручку, и топливо поступает в баки. Цивилизация! Хорошо, что канистр теперь шесть было, примерно литров семьдесят я в баки закачал и сто двадцать по канистрам, какая-то мелочь осталась в бочке.
Потом я вернулся к грузовику и отогнал его подальше, сведя с дороги вглубь леса, пока тот мордой не уперся в очередное дерево. Бегом вернувшись, я посмотрел на темнеющий небосклон и счастливо выдохнул:
— Успел.
Пока было время, я грузил в салон трофеи, держа под рукой автомат — мало ли… И, убрав маскировку, также убрал масксеть в салон. Проведя все приготовления, я запустил двигатель. Выкатить мне самолет из-под деревьев не удалось, сил не хватило, так что пришлось использовать мотор и винт — так сказать, то, что заставляло самолет двигаться и летать. Вперед толкать не назад, там враскачку это легче шло.
Уже достаточно стемнело, когда я дал газу и после недолгого разгона стал подниматься в ночное небо. Все, на этом киевская эпопея закончилась, следующий город, который я собирался посетить, был Луцк, в котором я провел несколько месяцев жизни после вселения в это тело. Можно сказать, родной город.
То, что поспешил со взлетом, я понял не сразу, а через два часа, на полпути, когда сообразил, что искать место для посадки ночью не очень хорошая идея. Более того, я потерял ориентиры и никак не мог сообразить, где лечу, только компас помогал мне.
— Надо было под утро вылетать, за пару часов до рассвета, — недовольно пробормотал я, поглядывая на расстеленную на коленях карту.
Летел я на пятисотметровой высоте, ночь позволяла это делать, и, включив внутреннее освещение — на потолке была лампочка, — пытался понять, где нахожусь. Внизу была полная темнота, дважды появлялись огни, но это были костры. Кто их развел, поди пойми. Еще виднелись огни какого-то города. То ли Житомира, то ли еще какого.
На самолете был прожектор, но он мог помочь только при непосредственной посадке, а не при поиске удобного места для нее. Доберусь до Волынской области и лесного массива, в котором я столько работал, там сориентируюсь, тем более могу с ходу назвать десяток полян, где можно нормально сесть, но до этого района еще нужно долететь, а я уже начал сомневаться, что мне это удастся. Как я уже говорил, нужно было вылетать под утро. Согласен, тоже в опыт, тем более вон уже понемногу набираюсь практики ночных полетов, до этого ночью я ни разу не летал, а это оказалось куда как сложнее. Не видно ничего, кроме приборов и луны, да и то последнюю могут скрыть облака.
