Вперед в прошлое 13 (СИ) - Ратманов Денис

Но ноги стали ватными, а голос — чужим, когда я ее окликнул:

— Вера Ивановна, подождите!

Она встрепенулась, обернулась.

— Паша, что случилось?

Я подошел к ней и, не зная, куда девать руки, глаза, да всего себя, выпалил:

— Поехали на участок… ваш. Где дом. Я там рядом дом строю, вожу стройматериалы, у меня ребята работают. Вам же выплатили компенсацию на ремонт. Нужно срочно эти деньги вложить, пока они не сгорели.

Учительница округлила глаза, не понимая, чего я от нее хочу. Пришлось разжевывать:

— Пока у меня там ведутся работы, мои люди могли бы и вам помочь, чего-то подвезти, фундамент выкопать, стены положить, вывезти мусор.

— Мне надо к урокам готовиться… — растерялась она.

— Потом все подорожает, и денег вам не хватит ни на что! Вы просто скажете, что надо, а рабочие сделают. Там дядька очень толковый, Сергей. Ну о-очень толковый! Идемте прямо сейчас.

И Верочка пошла за мной, цокая каблуками и поправляя сумку с тетрадями, перекинутую через плечо.

— Я совершенно не готова, — призналась она. — Это так неожиданно.

Мы пришли на остановку, где кучковались и наши, и не наши. Думал, парни будут подмигивать, бросать косые взгляды, но они нас обступили. Карась брякнул:

— А знаете, что Пашка кондитерскую открыл!

— Вообще-то мы по другому вопросу едем, — приструнил его я. — Ремонтировать дом Веры Ивановны. Вы же хотите, чтобы она у нас осталась?

Все радостно закивали.

— Вот! Надо восстановить ее домик, разрушенный ураганом. А лучше построить новый. Такой же маленький, зато крепкий, надежный и свой.

— На новый у меня точно денег не хватит, — вздохнула она.

— Хватит! Если что, поможем, так ведь?

Парни с готовностью закивали. У меня там стройка века и куча народа. Алтанбаевцы, пока простаивают, могли бы что-то поделать и на участке Верочки. Ее домик такой маленький, что вполне может быть построен из того, что не пригодилось мне, а если не хватит того, что есть, ничего, докупит. На это ей точно хватит. В конце концов, таймер сдвинулся в нужную сторону, когда я помог ей решить вопрос с квартирой.

Но, если честно, очень… безумно хотелось, чтобы она улыбалась… И была ближе. И я чаще видел ее улыбку.

Глава 28

Ма-ам!

Мы ехали на автобусе, окружив Верочку и продолжая обсуждать тему сегодняшнего урока, «Мадам Бовари»: я, Лика, Ден, Рамиль, Димоны, Мановар и за спинами отирался Карась, пытался влезть в круг и потусоваться, то тут мелькнет его круглый глаз, то там. Почему-то в классе так не обсуждалось, в классе — официоз, а тут можно и правду сказать, тем более Верочка за собственное мнение не наказывала.

— Я не дочитал, — признался Памфилов, которому роман пересказал Илья, и он сегодня получил «четверку». — Такое… Ну, написано, может, и хорошо, но герои такие… Просто буэ.

— Это точно, — буркнул Чабанов.

— А мне было жалко Шарля, — призналась Лика. — Он дурачок, но добрый и безобидный. Но читать было противно, это да.

Верочка слушала, едва заметно улыбаясь, и я догадывался, что она скажет. Рамиль молчал, потому что он все эти дни работал после школы и не читал роман.

— Ваще не понимаю, зачем про таких противных людей писать, — продолжил Памфилов. — Про них читать не охота, тошнит.

— А кто показался тебе наиболее противным? — с полуулыбкой спросила Верочка.

— Эмма, — скривился Памфилов. — Дура и паразитка, всех подставила. И, вот правда, я радовался, что она помирает.

Между мною и Ликой втиснулся Карась с выпученными глазами:

— Шо за Эмма? Я ее знаю?

Все грянули смехом, а бедолага так и не понял, чего все хохочут. Памфилов сказал совершенно серьезно:

— Да кто ж ее не знает? Два класса, наш и параллельный, только о ней сегодня и говорят. Боварева фамилия, слышал?

— Не-а. И шо, померла? — глаза Карася полезли из орбит. — А шо ж я не знаю, когда все знают? А поминки когда?

На полном серьезе Памфилов продолжил, когда остальные изо всех сил старались не засмеяться:

— Отравилась от дурной любви, представляешь? Мышьяка наелась, кровью харкала, потом померла. Муж над ней плакал-плакал, и она превратилась в упыря. — Памфилов сделал паузу, думая, что до Карася дойдет, но тот заслушался, аж рот губастый разинул. — Муж молитвы читал, а она в гробу летала. — И снова пауза, но до Карася и сейчас не дошло, тогда Денчик стал повышать градус абсурда: — В общем, загрызла Нюрцу-кондукторшу, собаку ее, кошку и курей.

И тут донесся скрипучий голос той самой вредной Нюрцы:

— Билетики показываем… ваши билетики…

Карась обернулся и вытаращился на кондукторшу, в голове у него затрещало и заискрило.

— Так вот же она!

Памфилов со всей дури дал ему щелбан.

— Иди отсюда, животное необразованное!

Карась ехал без билета и не обратил внимания на щелбан.

— Задержите ее!

И мы принялись шарить по карманам, задерживая Нюрцу, и дотянули до Верхней Николаевки, когда все вместе вышли, но вместо того, чтобы разойтись, скучились и продолжили разговор.

— Ваще школьная программа жутко нудная, — пожаловался Памфилов. — А Флобер особенно. Ну зачем такое писать?

Верочка улыбнулась теперь уже от души.

— А ты представь, что нас всех тоже кто-то написал. Ты — веселый персонаж, кто-то умный, кто-то талантливый, кто-то нудный или глупый. Вот и в этой книге все, как на самом деле. Иногда положительных персонажей просто нет, нет правых и виноватых.

— Самая мерзость — это Родольф, — нашел смелость высказаться Минаев. — И ведь ничего плохого с ним не случилось, а я так ждал.

— Что ж вы в классе молчите, — покачала головой Верочка.

Я ожидал, что все разойдутся по домам, но нет, от нас откололась только Лика, которой надо было помогать бабушке и делать заготовки (я заказал ей восемь пирожных для Лидии и детей), парни пошли вместе с нами, в том числе Карась –потому, что живет недалеко от Веры.

Мы обогнули общаги, прошли улочку, где жили Борецкие, увидели выводок котов в окружении разнокалиберных мисок, и начали спуск с холма по грунтовке. Напротив моего участка, обнесенного фундаментом и колоннами будущего забора, я попросил друзей подождать и побежал к двухэтажному дому, где жужжала пила и стучал молоток.

Алтанбаев и Крючок грелись на солнышке, как утомленные долгой зимой голуби.

— Натулю не привел? — вместо приветствия спросил Егор.

Я помотал головой и поинтересовался:

— Где товарищ начальник?

Крючок кивнул на дом, и я вошел внутрь. На первом этаже, защищенном от дождя плитами перекрытий, был склад. В будущей гостиной Сергей, Понч и Хулио распиливали доску, которая станет балкой перекрытий.

— Бог в помощь! — крикнул я.

Сергей бросил свое занятие и подошел ко мне, пожал руку.

— Мы, вот, готовим перекрытия. Кровлю будем крыть сами. Выбирай, черепица или шифер? Шифер, сам понимаешь, быстрее и дешевле, черепица дольше и дороже.

— По чем черепица? Это же на века! — заинтересовался я. — И красиво же, как на Балканах.

— Новую черепицу надо издалека везти, а я знаю, где достать бывшую в употреблении практически даром. Но везти надо аж из Сочи. Все равно в три раза выгоднее, чем новую покупать, там старинный особняк разбирают, черепица никому не нужна.

Смолкнув ненадолго, он направился к своим вещам, принес мне тетрадь, показал расчеты.

— Вот, смотри, цена новой черепицы. Вот — цена шифера. Это — старая, которую я предлагаю, с учетом доставки. Сто пятьдесят долларов прорабу, сотка на погрузку-разгрузку, ну и на транспортировку.

— Машина у меня есть, — сказал я. — А какая черепица?

— Да обычная, красная такая, но, сам понимаешь, от времени потемневшая, но она, как ты сказал, на века.

— Вот и договаривайтесь, — дал добро я. — Потом обсудим транспортировку. Кидалова не будет?

— Люди надежные, не бойся, — пообещал Сергей.

Я много раз делегировал ему полномочия, и он ни разу не подвел, так что я склонен ему верить.