Внучь олегарха (СИ) - Номен Квинтус
То есть вообще все: в комитете комсомола вместо меня («в торжественной обстановке») сняли обязанности руководителя СНТО, назначив на эту должность парня-четверокурсника (которого я же и рекомендовала для этой работы), на должность координатора стройотрядов тоже кого-то выбрали (и его я раньше вообще не знала) — а я стала совершенно свободной. И даже Лене гордо похвасталась:
— Всё, теперь я буду готовить диплом и никто меня больше от этой работы не отвлечет даже на минуту!
— Свежо предание, — улыбнулась начальница нашего первого отдела.
— Это ты к чему?
— Это я к тому, что от должности куратора полупроводниковой промышленности тебя никто не освобождал.
— Там целый комитет работает, и в комитете совсем не дураки собрались, они и без моего кураторства справятся.
— Ты в этом уверена?
— А что меня может с этой уверенности сбить?
— Да почти ничего. Если не считать того, что финансирование всех программ возложено именно на тебя, и без твоей подписи Комитет ни копейки потратить не сможет.
— А я им… Председателю Комитета выпишу генеральную доверенность!
— Ну да, кто бы сомневался. А ты хоть примерно помнишь, сколько средств по этому проекту ты, именно ты направила в СНТО почти десятка институтов? А ведь они работу-то не закончили, как я понимаю, а без тебя Комитет им теперь и копейки не выделит.
— Вот черт!
— Не черт, а Светлана Владимировна Федорова. Впрочем, это почти одно и то же. Но я тебя все же порадую немножко: Там — она показала пальцем в потолок — в курсе всех твоих дел. И в курсе твоих забот, так что для непосредственного управления финансированием программ уже создана группа специалистов. Бухгалтеров, которым ты иногда будешь говорить, что им делать. Бухгалтера очень хорошие, поехали, я тебя с ними познакомлю.
— Куда поехали?
— К нам. На площадь Дзержинского…
Глава 21
Меня серьезно так поразил тот факт, что программы для вычислительных машин сейчас писали в основном те же люди, которые разрабатывали и «железо». То есть было некоторое (довольно небольшое) количество специалистов, разрабатывающих «прикладные программы» — однако и даже среди этой очень немногочисленной группы большинство даже математиками не были, а специалистами в какой-то иной предметной области. Разные там механики, физики — и они вычислительные машины рассматривали исключительно как «большую логарифмическую линейку». Редчайшим исключением была группа именно математиков, окопавшихся в ОКБ Королева — как раз та самая, которая разработала транслятор с Алгола для М-20. Кстати, и сама эта машина в конце пятьдесят седьмого появилась, чем меня очень сильно порадовала. Правда, радость доставила не сама машина, а разработанная для нее периферия, а точнее — мощное печатающее устройство. Потому что в исходном виде «мифическая» машина результаты работы программ выводила только на перфоленту, которую потом распечатывали с помощью телетайпа…
Но к середине июня «исходный» вариант машины канул в лету, причем сразу по трем причинам. И то, что во Фрязино изготовили процессор в виде одной микросхемы, было даже не главной: главной причиной стало то, что там микросхему сделали уже «вычислителя с обновленной архитектурой». Все же приличный опыт управления собственным, хотя и принципиально «капиталистическим» заводом, мне помог направить усилия разработчиков в верном (то есть нужном мне) направлении — и они, очевидно сильно вдохновленные свалившейся на них премией (а там даже самый ленивый участник проекта получил порядка двух тысяч рублей), очень серьезно подошли к моей просьбе по желаемым доработкам. Ну и «доработали»: число транзисторов в процессоре выросло почти вдвое, было разработано уже шесть дополнительных (и очень нужных) внутренних контроллеров — а теперь из выпускаемых микросхем модно было собрать действительно работающий комп.
В архитектуре были заложены пятнадцать фиксированных адресов этих контроллеров (с нулевым адресом ничего в конструкции не предусматривалось), причем с десятого по пятнадцатый уже в схеме ставились контроллеры дисковых устройств (ну, тут я приняла сугубо волюнтаристское решение), а всем вводом-выводом управлял отдельный (пятый) процессор, для которого была добавлена дополнительная память с программами драйверов (сделанная на брянских ПЛМ-ах). И мне притащили (пока еще не домой, а в лабораторию МВТУ) что-то, что было не очень стыдно назвать «персональным компьютером». Причем программы драйверов монитора (с адресом 1) и клавиатуры (с адресом 2) уже хранились в ПЗУ, так что теоретически можно было приступать к работе. Вот только сначала нужно было загрузить «управляющую программу» с перфоленты, проделать еще несколько несложных, но противных манипуляций…
Мня сильно порадовало одно: для компа ребята использовали «мой телевизионный» конструктив, так что даже для замены микросхем с драйверами требовалось потратить всего пару минут. А так как «живых» машин (в разной комплектации) было изготовлено уже шесть штук, я передала две из них в МГУ и там приличная группа студентов под непосредственным руководством товарища Ляпунова приступила к разработке компилятора с нового языка программирования. Лично я выпендриваться не стала, расписала людям синтаксис языка С (как ни крути, а на нем программы все же пишутся в том числе и «под железо»), обозначила временные рамки для первой рабочей версии программы где-то в районе сентября — а сама села за написание простенького «учебника» по этому языку для неискушенных студентов-математиков. Потому что писать программы я и изначально не собиралась, нужный для диплома объем кода я бы смогла написать лет через пятьсот — а у меня осталось всего девять месяцев. Из которых («оставь надежды, всяк сюда входящий!»), несмотря на мои надежды «не отвлекаться», минимум месяц, а то и два придется потратить на чертову промышленность. И, похоже, не только полупроводниковую…
Пантелеймон Кондратьевич с легким удивлением слышал доклад товарища Сушко. Вообще-то Валерий Клавдиевич (и сам Пантелеймон Кондратьевич думал, что до работы в СМЕРШе он носил другое имя) считался человеком весьма жестким, нетерпимым к любым попыткам искажения идей социализма, и это было основной причиной, почему руководитель идеологического отдела ЦК и направил его именно на эту работу. И товарищ Пономаренко был убежден, что товарищ Сушко все бы выведет на чистую воду затаившегося врага — но отчет его именно удивление и вызывал:
— Должен сказать, что на кафедре ее воспринимали несколько несерьезно, то есть там считали, что ее обширная и очень серьезная общественная работа сама по себе служит доказательством того, что она прекрасно разбирается в идеологических вопросах. Вдобавок, первый отдел института оказывал ей явное покровительство, вплоть до распоряжений принимать у нее экзамены автоматом. Однако когда я приступил к работе в роди преподавателя кафедры, увидел, что в целом к другим преподавателям нельзя даже минимальных претензий предъявить.
— То есть вы сочли нормальным, что она четыре года вообще экзамены по общественным наукам не сдавала?
— Да. Она никогда не пропускала лекций, на семинарах активно работала, так что всем было ясно, что экзамены она безусловно сдаст. На «отлично» или на «хорошо»,, но сдаст, так что никто не считал просьбы представителей первого отдела немного облегчить ей жизнь… то есть предоставить ей чуть больше времени на выполнение других, причем большей частью именно секретных работ, не имеющими понятных оснований. И я еще в течение семестра заметил, что девушка, хотя иногда и имеет несколько… неожиданные взгляды на работы товарища Сталина, их как раз знает очень глубоко — а то, что отдельные ее интерпретации выдвинутых товарищем Сталиным положений не совсем соответствуют общепринятым…
— То есть она даже Сталина критиковать себе позволяет?
— Нет, она просто утверждает… иногда утверждает, что некоторые товарищи тезисы товарища Сталина просто понимают не совсем верно. И я на экзамене специально заострил внимание на прояснении этой ее позиции — и должен сказать, что она, возможно, и права в некоторых своих выводах. По крайней мере в ответах — а я расспрашивал ее по очень широкому кругу подобных вопросов — она часто ссылалась на применение именно ее интерпретации отдельных сталинских положений на практике, как в рамках программ НТО, так и в программах, проводимых по заданиям Средмаша и Министерства обороны, ну а результаты этих работ говорят сами за себя.
