Самый лучший комсомолец. Том шестой (СИ) - Смолин Павел
— Часа полтора, — прикинул я.
— Часа полтора, — продублировал он. — Васька-тракторист прийти должен, попросите, пожалуйста, подождать.
— Все сделаю, Фёдор Егорович, — пообещала она.
С усилением вернувшись в автобус, мы принялись угощаться пирожками под чай из термоса, и директор начал вещать:
— Раньше здесь был колхоз «Дальневосточный пахарь», но теперь мы — совхоз, и столпами нашего экономического процветания стали перепелиные птицеводческие хозяйства…
Глава 29
— Готов? — спросил Виталий Андреевич Сучков у замотанного в бронежилеты и каску Кима, направившего РПГ-7 на списанный, а потому подлежащий утилизации, танк Т-62.
На полигон нашей воинской части приехали, без дам, с опасными железяками поиграть — Юра попросил.
— Так точно, товарищ полковник! — проорал Ким.
— Огонь! — дал отмашку Виталий Андреевич, и Юра отправил снаряд в цель.
Кумулятивная струя прожгла броню и добралась до сложенного внутри танка тротила. Ух как красиво разлетелся! Тротил именно для этой цели и положили — наследника корейского престола повеселить. Такая трата прибавочной стоимости меня угнетает, поэтому с разных сторон взрыв снимает куча камер — отдам киноделам в Москву, может им пригодится, будет не так грустно. Но Юры в кадре, понятное дело, не будет — его снимают корейцы, отдельно, для своей пропаганды.
— Да!!! — возрадовался Ким.
Потому что до этого дважды промазал — корейским операторам пришлось демонстративно сжигать такую позорную плёнку в выданной вояками бочке. Пришлось промахиваться и мне, чтобы Юре на так обидно было.
— Прости, Сергей, я сломал мишень, — с тщетно скрываемым превосходством в улыбке обратился он ко мне.
— Я не расстроюсь, если ты пообещаешь не расстраиваться, когда я сломаю мишень во время поездки к тебе в гости, — улыбнулся я в ответ.
— Я с радостью дам тебе возможность отыграться, — пообещал Ким, и мы пошли переодеваться — темнеет уже.
Последний день уходящего года шел хорошо, как и дни предыдущие — катались по городу и подсобным хозяйствам, съездили в Хабаровск, где выступили перед пионерией и комсомолом, наснимали кучу материала (документалку про Юру снимать пока рано, поэтому положу пленки в архив, ждать подходящего момента. Например — восшествия Кима на престол, прикольный будет подарок), выловили немного рыбы методом зимней рыбалки, катались на лыжах, санках и лошадях — Юра, оказывается, умеет — и дважды собирали корейских гастарбайтеров в ДК, чтобы Ким мог как следует вдохновить их на трудовые подвиги пламенными речами, а Джехва даже спела пару корейских песен — для этого ей специально музыкантов из Кореи привезли. Плакал — как положено — весь зал, но совсем не из-за вокальных данных девушки — с ними все оказалась очень хорошо.
Поблагодарив товарища полковника и помогающих в организации досуга офицеров, мы с Юрой погрузились в «командирский» УАЗик и поехали домой. Ким на фоне пел дифирамбы военной материальной части СССР — хитрый, блин, у них же по нашим чертежам оружие куют, а значит он как бы хвалит и себя — а меня больше волновали прибывшие из Чили подарки. Для Виталины и Джехвы привезли пальто из шерсти викуньи — очень теплые, красивые и практически невесомые. Викунья — это парнокопытная зверушка из семейства верблюдовых, похожа на ламу, но поменьше. И очень-очень редкая и краснокнижная, поэтому я натурально опешил, когда нам привезли десять этих зверушек — семерых самок и троих самцов. Подняв боевую тревогу, я в течение суток выбил в Узбекистане площади под их разведение и приставив троих докторов животноводческих наук за зверушками следить. Будет у СССР свое стадо, дай только время. Увы, на ширпотреб их шерсть не пустишь, но в качестве валютной речки очень даже ничего — через мамин модный дом будет с аукциона изделия продавать.
Альпак тоже прислали — уже на Алтае, обживаются вместе с десятком Чилийских старообрядцев, отправленных на историческую Родину посмотреть и решить, стоит ли переезжать остальной коммуне. Ну и «бракованных» лам у нас никто не отбирал, пускай пасутся и размножаются, их шерсть тоже очень даже ничего.
В Чили успела съездить делегация из США во главе с целым госсекретарем, но толку из этого не вышло — правительство готовит законопроект о тотальной национализации, синьор президент прямо из инвалидной коляски — не усидел в больнице — толкал пламенные речи на многомиллионные толпы митингующих товарищей, а по СССР прокатилась толпа митингов в поддержку новых социалистических «братушек». Если у КГБ и местных получится купировать попытки государственного переворота, все у нас будет хорошо — у СССР хватает денег, чтобы выкупить тупо весь чилийский экспорт, употребив его себе и союзникам на пользу. Что-то делает и Ким-старший, не зря же целую кучу договоров подписали, в том числе — об открытии друг у друга посольств. В Сантьяго строим сразу два — корейское и наше, раньше не было.
А где-то там, в Европе сейчас продолжают колесить по городам и весям корейские близняшки-певицы-скрипачки. По состоянию вчерашний день — тогда я цифры и запросил — они принесли бюджету Северной Кореи двадцать шесть миллионов в долларовом эквиваленте. Казалось бы гроши, но в моей реальности к 86 году внешний корейский долг социалистическим странам был в районе двух миллиардов. И это — уже других долларов, которые раза в три хуже, а значит — деньги офигеть какие хорошие, и я очень надеюсь, что товарищи потратят их на покушать, а не вербовку южнокорейской агентуры. Ну а в следующем году будет гораздо больше — популярность близняшек растет.
— Юра, предлагаю дать нашим дамам отдохнуть от нас еще немного — как и обещал, у меня есть планы, осуществить которые без твоего участия не получится.
Враньё — только бумажку «наверх» отправь и старшие товарищи все сделают, но Кима надо приучать к хозяйствованию и помогать вылезти из долгов, иначе это не дружба, а хрень.
— Я как раз собирался тебе об этом напомнить, — с улыбкой кивнул он.
— Тогда приглашаю тебя в мой личный кабинет, — ответил я. — Дядь Сём, к администрации.
— Угу, — откликнулся он и свернул с улицы Сталина на улицу Ленина.
В моем кабинете Юра впервые, поэтому с любопытством осмотрел заставленные машинками-модельками (домой уже не влезают) полки, оценил мягкость дивана, едва заметно поморщился на «казенную», хтонично-утилитарного дизайна мебель, с моего разрешения потыкал клавиши печатной машинки, одобрительно поцокал языком на здоровенный опечатанный сейф и улыбнулся шелковому портрету Ленина на стене — их подарок висит на почетном месте, значит я им дорожу.
— Скоро вон ту стену сломают, — указал я налево. — Сейчас там не особо нужная кладовка, поставим мне настоящую ЭВМ, буду на ней тексты набирать.
«Протоворд» уже сделали, а матричные принтеры в этом времени существуют и используются. Пора шагать в будущее!
— Значит мне тоже нужно начать осваивать передовые технологии, — принял он хорошее решение (если не врет).
— Без передовых технологий коммунизма не построить, — одобрил я.
Усевшись за столом бок о бок (напротив сесть некомильфо — получится, что я тут начальник, а он понятно кто), до самого вечера, с перерывом на чай с ватрушками, составляли план по превращению Северной Кореи из дотационной в полудотационную, руководствуясь древней мудростью об удочке.
Со следующего года на мою международную корпорацию (хех) будут работать четыре швейные фабрики, один металлургический завод переключится чисто на меня — через пару лет местные пионеры будут собирать в числе прочего и корейский металлолом — а еще договорился о закупке каменного угля для передачи нашим совхозникам для бытовых нужд. Не обошлось и без более продвинутых штук — наши спецы построят в пригороде Пхеньяна завод по производству утюгов. Как не прискорбно, но «оптимизацию расходов» придумали не в капиталистической России — в эти времена такое называют «рационализацией», и из-за нее тончают провода и снижается надежность изделий. Порядок в связи с возвращением «приемки» государству наводят, но ломать — не строить, а трудовая дисциплина, чего уж греха таить, много где проседает. Ну гонят брак, сволочи, а народ потом мучайся. Вот корейские утюги получатся реально хорошими — Юрины люди будут стоять у работяг над душой, сурово карая за каждый косяк.
