Косплей Сергея Юркина. Сакура-ян (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич

— Вы не сказали, что не считаете преподавателей университета алкоголиками, — спокойно сообщает ещё судебный пристав, заглянув перед этим в свою папку с бумагами. — И что ваше суждение не соответствует действительности.

— Да, — не спорит ЮнМи. — Мне объяснили, что у меня нет права выносить публичные суждения, так как я не обладаю необходимой компетенцией, подтверждённой документом об образования. Я с этим соглашаюсь и заявляю, что да, поэтому преподаватели университета Ёнесай не являются алкоголиками. Кем они являются на самом деле, я смогу сказать позже, когда приобрету необходимые навыки и компетенции, подтверждаемые соответствующими документами.

— Я сожалею, — вновь говорит она, склоняя голову.

— Преподаватели — являются преподавателями, — грозно нахмурив брови, заявляет один из представителей учебного заведения.

— Смогу согласится с вами позже, господин, когда приобрету необходимые знания, подтверждённые официальными документами, — обещает ЮнМи. — Сейчас я этого сделать этого не могу, так как не являюсь дипломированным специалистом в данной области знаний. Я только что об этом сказала.

Вновь возникает пауза. Все ждут: откроет ли рот кто-то ещё?

— Представители университета удовлетворены принесённым извинением? –спрашивает старший из судебных исполнителей, которому, похоже, надоело молчать.

— Это мало похоже на извинения, — отвечает ему мужчина из университета. — Выглядит как новые оскорбления.

— Пак ЮнМи должна была публично отказаться от признания алкоголиками педагогического состава Ёнесай и принести извинения за свои слова, — посмотрев ещё раз в папку, сообщает пристав. — Она сделала это в присутствии свидетелей и под видеозапись. Если вы считаете, что вашу организацию вновь оскорбили, вы можете инициировать новое судебное разбирательство с требованием материальной компенсации.

Некоторое время все снова молчат.

— Я доложу своему руководству, и мы сообщим о своём решении, — наконец говорит представитель Ёнесай.

— Хорошо, — кивает пристав. — Пока же я считаю решение суда по данному вопросу исполненным.

Время действия: двадцать пятое января, вечер

Место действия: дом мамы ЮнМи

— Мама, мама! Иди скорее сюда! — кричит СунОк, вбегая в комнату, держа в руках открытый ноутбук. — Смотри! АйЮ выложила видео! Она поставила подпись под петицией за ЮнМи! И просит всех своих фанов сделать так же! Они уже подписываются!

Время действия: двадцать шестое января, утро

Место действия: исправительное учреждение «Анян». Кабинет начальницы.

— В отношении тебя суд принял весьма мягкое решение, — говорит мне НаБом, с которой сейчас происходит беседа на предмет того, «как мы будем жить дальше?». — Обычно, за нападение на охрану и физические повреждения такой тяжести дают реальные сроки, которые начинаются от двух с половиной лет. Ты могла провести за решёткой семь с половиной лет. Понимаешь?

— Да, госпожа НаБом, — с небольшим поклоном отвечаю я.

— Это аванс, данный тебе обществом. В надежде на его разумный и адекватный возврат.

«Адекватный возврат» — это как?

— Больше я никогда не должна услышать, что ты что-либо нарушила. Иначе действительно добьёшься увеличения своего срока наказания. Это тебе тоже понятно, ЮнМи?

— Так точно, госпожа начальник.

— Надеюсь, — на самом деле так. Теперь вернёмся к нашим делам. Как идёт подготовка к концерту?

— Пока можно сказать — никак, — признаюсь я. — Но сейчас, думаю, всё значительно ускорится.

— Хорошо. Я буду наблюдать. Вот тебе ещё…

С этими словами начальница берёт со стола распечатанный конверт и протягивает мне.

— Письмо от американского книгоиздателя, компании «Scholastic Book», — говорит она, объясняя, что это такое. — Адресовано тебе.

— Что за компания? — удивляюсь я. — Не припоминаю их в своём листе рассылки.

— Я тоже не знаю, кто они такие и почему хотят сотрудничать. Прочти и сообщи своё решение по их письму.

— Хорошо, — не спорю я, забирая послание.

— Всё, ЮнМи! — решительным тоном произносит НаБом, видимо, показывая, что разговор подошёл к концу. — Считай, начальный этап твоего пребывания в «Анян» закончился. Ты адаптировалась, разобралась в здешней жизни, обзавелась знакомствами…

Действительно? Я и взаправду успел всё это сделать?

-… теперь твоя задача, используя полученный опыт и знания, просто жить, думая о будущем и готовясь выйти на свободу. У нас есть взаимопонимание?

— Да, госпожа.

— Тогда иди и удачи тебе.

— Спасибо за ваше доброе отношение ко мне, госпожа начальник, — кланяясь, благодарю я.

(исправительное учреждение Анян, несколько позже)

Чёрт! И куда мне его снова девать? — думаю я, смотря на прочитанное письмо в своей руке. — Карманов-то в робе так и не появилось! Опять, — в музей отнести?

Оказавшись за дверью кабинета хозяйки «Анян», конечно же, первым делом взялся смотреть присланное из «Scholastic Book». Ну что можно сказать? В целом содержание послания произвело положительное впечатление. Отправители кратко изложили, рассказав их предполагаемому автору, — кто они, что они и где они. Короче: книгоиздательство из Пенсильвании (но имеет множественные международные филиалы, о!), с основным направлением бизнеса — книги и образовательные материалы для детей и родителей. Основная целевая аудитория — подростки. Доход за прошлый год — 97 миллионов долларов. Предлагают за шесть месяцев написать для них роман, который они намериваются издать в количестве 25 000 экземпляров. Обещают за мою «нетленку» гонорар в размере 50 000 долларов.

На первый взгляд, — всё «так себе». Пятьдесят тысяч за полгода? В сравнении с доходами Роулинг — это вообще ни о чём. С другой стороны, если разделить озвученную сумму на шесть, то получится восемь «штук» в месяц. После пяти лет обучения, — молодой специалист в Корее получает тысячу, а человек со стажем в пару десятков лет — пять-восемь тысяч в месяц. Но ведь я способен две книги за полгода написать! К тому же, сейчас издатели вполне могут в моём отношении — «проявлять сдержанный оптимизм». Да, я обладатель премии «Хьюго», но, однако, — не имею ни одного целиком выкупленного тиража. Литературные премии и продажи, как показывает практика, — между ними не всегда автоматически ставится знак равенства. Поэтому, пожалуй, предложение американцев следует перевести из разряда «так себе», в разряд — «вполне». А раз так, то значит можно подумать над вопросом: что им можно отдать? В своём послании книгоиздатель указал, что не ограничивает автора в выборе жанра произведения. Единственное, чего он не хочет видеть, так это любовного романа, поскольку на рынке сейчас по ним переизбыток. Но вообще-то «Scholastic Book» рассчитывает получить от меня «крепкое» научно-фантастическое произведение с оригинальным сюжетом. Одновременно содержащее в себе элементы антиутопии, приключений и социальной фантастики, ибо подобного на книжном рынке сейчас почти нет, а спрос — имеется. И ещё, — чтобы «писанина» хорошо «зашла» подросткам, поскольку они их главная целевая аудитория. Вот и ломай теперь голову, как говорится…

Короче, пойду, сдам письмо в музей, — решаю я, ещё раз, для запоминания внимательно перечитав его текст. — Пусть там будет. И возьму пару дней на обдумывание ответа. Вполне возможно, за это время «нарисуются» более лучшие варианты, чем из Пенсильвании. Впрочем,…

Смотрю на конверт. Вижу на нём отметку почтовой экспресс-доставки.

Чего они вдруг решили сделать отправление срочным? Хотели опередить других? Тогда нужно было увеличить сумму гонорара, чтобы я сразу согласился и больше не смотрел по сторонам… Сложно работать вот так, без продюсера. Человека, который знает происходящее на конкретном рынке. Чё вот это за «Scholastic Book» в реальности? Информация, которую они сообщили о себе, совсем не означает, что оно так и есть на самом деле. Нужно сидеть, выяснять подробности, проверять. Хотя, кажется, я где-то уже слышал слово — «Scholastic». Но опять не могу сразу вспомнить — где. Так, ладно, нужно идти на занятия, готовиться к сунын. Ох, грехи мои тяжкие…