Андрей Бондаренко - Клоуны и Шекспир
Вскоре зазвенел-забухал городской колокол. А когда он замолчал, трескучий густой голос Альбы, полный бесконечного презрения к окружающему Миру, велел:
– Начинайте, комедианты!
Они и начали. Естественно, с усердием и прилежанием.
Впрочем, к Лёньке это не относилось, так как ему досталась крохотная эпизодическая роль, играть которую предстояло уже в самом финале действа. То бишь, роль – «Статуи командора».
Оставалось лишь одно: наблюдать за представлением через узкую щель в полотнищах шатра, попивать – прямо из баклаги – сухое винишко и терпеливо ждать.
Спектакль, тем временем, шёл своим чередом.
Дон Гуан и его верный слуга прибыли – якобы – к городским воротам.
– Дождёмся ночи здесь? – принялся излагать Тиль, выряженный в дворянские одежды и кудрявый, слегка рыжеватый парик. – Ах, наконец, достигли мы ворот Толедо! Скоро полечу я по улицам знакомым, усы плащом прикрыв, а брови – шляпой…
Потом, естественно, он начал вспоминать женщин, соблазнённых когда-то. Вернее, только некоторых из них:
– В июле – ночью – странную приятность я находил в её печальном взоре и помертвелых губах. Это странно…. Ты, кажется, её не находил красавицей? И точно, мало было в ней истинно прекрасного…. Глаза. Одни – глаза…
Людвиг и Томас оперативно натянули – между сценой и зрителями – высокое чёрное полотно. Последовала смена декораций.
По безымянной улице Толедо шагали дон Гуан и его ветреная подружка Лаура (мадам Герда). Навстречу им (из-за циркового шатра), вышел некий испанский дворянин (Ян ван Либеке). Слово за слово. Короткая ссора. Дуэль. Неизвестный дворянин, «пронзённый» шпагой Даниленко, неловко упал на городскую мостовую.
– Он жив ещё? – презрительно цедя слова, поинтересовался дон Гуан.
– Ну-ну, жив, – осматривая тело, поморщилась Лаура. – Гляди, проклятый! Ты прямо в сердце шпагой ткнул. Небось, не мимо. И кровь нейдёт из треугольной ранки…
«А, ведь, Серёга на сцене – по некоторым визуальным признакам – слегка напоминает дона Фернандо Альвареса де Толедо», – смекнул Макаров. – «Та же лёгкая сутулость в облике. Характерная походка…. Ну, ухарь наблюдательный! На ходу подмётки режет…».
Он посмотрел в сторону помоста. Герцог Альба выглядел встревоженным. Сидел, неловко подавшись вперёд. А его большие костлявые ладони напряжённо, изо всех сил, сжимали подлокотники кресла.
Произошла очередная смена декораций.
Теперь подразумевалось, что действие происходит в парадной гостиной дворянского дома – высокие кувшины с цветами, столик красного дерева, стулья с резными спинками.
– Дома ли почтенный граф Эболи? – входя в гостиную, вежливо спросил дон Гуан.
– Отца нет дома, извините, – скромно потупив глаза, ответила молоденькая девушка в белом платье (Франк ван Либеке). – Присаживайтесь, сеньор. Придётся подождать…
Последовала беседа о том и о сём. Состоялось знакомство.
Вскоре Тиль (дон Гуан), не теряя времени даром, начал вешать на доверчивые девичьи уши «любовную лапшу»:
– Я только издали, с благоговеньем, смотрю на вас, когда, склонившись тихо, вы чёрные власы на мрамор бледный….
Девица, застеснявшись, покинула помещенье.
Появился её отец, граф Эболи (Ян ван Либеке, но в другом гриме). Произошла ссора. Коварный дон Гуан всадил графу в спину кинжал и отправился вслед за девицей.
Лёнька опять взглянул на помост. Лицо дона Фернандо Альвареса де Толедо (коричневое – совсем недавно), было белее качественно-накрахмаленной простыни.
Театральный акт завершился. Ему на смену пришёл следующий. В дело вмешались благородные монахи-францисканцы. Смена декораций, другая…
Наконец, пришла очередь Макарова – блеснуть театральным мастерством и талантом.
Он, стараясь не лязгать старыми и ржавыми рыцарскими латами, напяленными на него шустрой Гердой, вышел – под защитой чёрного полотна – из шатра на сцену и забрался-взгромоздился (не без труда), на деревянную тумбу, изображавшую могильную плиту.
Полотно убрали. К тумбе приблизился Тиль. Ну, и поехали – в полном соответствии со сценарием:
– Все кончено. Дрожишь ты, дон Гуан. – Я? Нет. Я звал тебя и рад, что вижу.
– Дай руку. – Вот, она…. О, тяжело пожатье каменной его десницы! Оставь меня, пусти! Пусти мне руку. Больно…. Я гибну! Кончено! О, донна Анна…
Раздались жиденькие аплодисменты.
– Спасибо, лицедеи, – поднимаясь на ноги, мерзким голосом проскрипел Фернандо Альвареса де Толедо. – Было очень смешно и поучительно. Уважили.
Рядом с деревянной тумбой на мостовую шлёпнулся тяжёлый кожаный кошель.
Ещё через пять-шесть минут чёрная карета, в которой находились герцог Альба и его спутники, укатила.
– Ничего не получилось, – огорчённо прошептал Даниленко. – Жаль. Такой классный план провалился. То бишь, пошёл прахом…
Глава двадцать девятая
Каменный гость
После того, как карета с герцогом покинула городскую площадь, остальная публика заметно оживилась – раздались громкие аплодисменты, послышались одобрительные вскрики-реплики, а в широкополые шляпы, положенные рядом со сценой, активно посыпались золотые и серебряные монеты.
Ажиотаж, впрочем, продолжался совсем недолго. Зазвенел-зазвучал второй «вечерний» колокольный звон, зовущий всех истинных католиков на молитву и ужин, после чего благодарные испанские зрители начали расходиться по домам.
Вскоре площадь опустела. Последними её покинули, предварительно выстроившись в ряд, широкоплечие стражники.
– И-а! – громко оповестил Иеф, мол: – «Приятно, когда вокруг только свои. Можно вволю поболтать, не опасаясь чужих любопытных ушей…».
– Гав! – незамедлительно поддержал ослика Тит Шнуффий, мол: – «Всецело согласен с тобой, приятель ушастый…».
– Полный и однозначный успех, – несуетливо освобождаясь от тяжёлых рыцарских доспехов, резюмировал Лёнька. – Почему же, друзья, вы не радуетесь? Скучные и хмурые какие-то. Словно пыльным мешком стукнутые из-за угла…. В чём дело? Объясните, пожалуйста.
– Опять Уленшпигель всех обманул, – печально вздохнула Гертруда. – Мечтатель белобрысый.
– Командир не виноват, – не согласился Франк. – Просто…
– Что – просто?
– Ну, всякие стечения обстоятельств.
– Какие конкретно?
– Насквозь гадкие и пакостные.
– Заканчивай, мальчик, ерундить…
– Прекращайте бесполезные споры! – вмешался в разговор Ян ван Либеке и, предварительно откашлявшись, объяснил: – Видишь ли, дружище Гудзак…. Предполагалось, что для герцога Альбы наш спектакль может стать неприятным и фатальным сюрпризом. Мол, здоровье у старикана слабенькое. Просмотрит он притчу о самом себе (причём, в присутствии многочисленных подданных), да и сыграет – от неожиданности, кромешного позора и всяческих душевных терзаний – в ящик. Старческое сердчишко, например, откажет. Или же мозги закипят…
– Ха-ха-ха! – не выдержал Макаров. – Ну, вы, ребята, даёте. Действительно, мечтатели. Дон Фернандо Альвареса де Толедо – это вам не хрен с горы. Наоборот, базальтовая скала, кремень, дамасский булат и тому подобное. Человек без сердца и нервов, образно выражаясь. Разве такого матёрого монстра можно пронять-достать пошлыми клоунскими штучками? Наивность глупая и не серьёзная…
– Во-первых, говорите, пожалуйста, потише, – попросил Тиль, пребывающий в пасмурном настроении. – А, во-вторых, Ламме, ты полностью прав. Заигрался я что-то. Нюх утратил. Избыточно проникся либеральными ценностями. Разнюнился. Не на ту дорожку свернул на коварном перекрёстке…
– Заканчивай, брат, заниматься самобичеванием. Встрепенись, встряхнись, выбрось из головы всякие глупости. Чай, не девица девственная и непорочная.
– Говоришь, мол, надо встряхнуться? – хищно оскалился Даниленко. – Ладно, так и быть. Заканчиваю грустить и печалиться…. Строиться, морды цирковые!
– Говори, пожалуйста, потише, – мстительно усмехнулась Герда. – Построились. Что, пардон, дальше?
– Значится так…. Переходим к запасному варианту. Срочно, не теряя ни минуты, выезжаем из города.
– Как же так? – искренне огорчился Франк. – Получается, что сволочной герцог…
– Т-с-с, молчи, – легонько пихнул в бок парнишку Леонид. – За длинным языком надо смотреть. Всегда. И, вообще, никогда не стоит перебивать мудрого командира. Пусть, и самозваного. Продолжай, Тиль.
– Спасибо, брат. Продолжаю…. Мы с Ламме остаёмся здесь. Разбираем шатёр. Пакуем в узлы театральные костюмы и прочий реквизит. Все остальные отправляются на постоялый двор. Запрягают коняшек, складывают шмотки в фургоны и прибывают сюда. Чем быстрее, тем лучше…. Вопросы отменяются. Выполнять! Время пошло!
Они занялись разборкой шатра.
– Что ты надумал? – спросил Макаров. – Возвращаемся к классическим, многократно-проверенным методам?
– Возвращаемся, – согласно кивнул головой Тиль. – В создавшемся раскладе не обойтись без разовой чёткой диверсии. Ну, никак не обойтись. Герцога Альбу надо нейтрализовать в обязательном порядке. Если, конечно, мы не хотим, чтобы через год наша прекрасная и гордая Фландрия утонула в крови…. Мы же этого не хотим?
