Евгений Пряхин - Красный паук, или Семь секунд вечности
Глава 43
Мы за честную дружбу между народами
– Друзья! – торжественно обратился к товарищам Юрий Петрович. – Скоро мы догоним Луну и, как настоящие охотники, зайдя со стороны Солнца, будем некоторое время наблюдать три объекта одновременно – Солнце, Землю и Луну. Потом встанем на орбиту искусственного спутника Луны. А остальные этапы путешествия расписаны до секунды в компьютере Евгения Семеновича. Павел Васильевич, а где американская делегация? Давай их сюда. Пообедаем вместе.
– Товарищи астронавты, – обратился Юрий Петрович по-английски к появившимся американцам, в светлых комбинезонах и мягких домашних туфлях российского производства, – вы замечательно выглядите. Располагайтесь, где вам угодно, и сейчас мы все вместе перекусим.
Гости заняли кресла одного ряда. Последующие пятнадцать минут путешественники были заняты поглощением разнообразных блюд и напитков. Особенно преуспели в этом американские пенсионеры.
– А почему ты сказал, что у американцев должны были возникнуть в полете проблемы с принятием пищи? – кивнул на бывших астронавтов Андрей, – судя по тому, как они молотят вилками…
– Как бы деликатней выразиться? – вытирал салфеткой руки Лукьянов. – Понимаешь, Андрей, написать сценарий лунной экспедиции, а потом снять кино и выдать его в виде отчетов о полетах на Луну – это одно, а реальные, космические полеты – это совершенно другое.
– И что? – продолжал запальчиво Зорин. – Не пойму, куда ты клонишь?
– Сейчас поймешь. Если бы ученые господа из аэрокосмического агентства действительно собирались выполнить длительное путешествие к Луне, да еще с экипажами из трех человек, они бы включили в состав экипажа «крохобора».
– Крохобора? Ты издеваешься? Какого крохобора? – завелся неуступчивый Андрей.
– Юра, ты нас разыгрываешь? – недоверчиво улыбались женщины. – Какого крохобора? Объясни!
– А такого, – отвечал уже жестко Лукьянов. – Не имея такого помощника, члены длительной экспедиции в условиях невесомости рискуют лечь спать и не проснуться. Если на Земле крошки от еды просто падают на пол, то в невесомости эти крошки начинают «путешествовать» по всем помещениям и могут запросто попасть в дыхательное горло спящего астронавта. «Крохобор» – устройство для поглощения крошек при приеме пищи. В основе – обычный пылесос. Входит в состав обязательного штатного оборудования советских орбитальных станций. На «Ахиллесе» такого оборудования не было никогда. Американские конструкторы просто не знали о такой проблеме, но, судя по «отчетам», астронавты во время полета постоянно что-то ели, они брились и так далее. Делайте вывод сами.
– Да, это серьезный аргумент, – задумчиво произнес Валентин Маркович. – Юрий Петрович, – продолжил он, – я думаю, что выражу общее мнение, – Шустрый оглянулся на стройные ряды кресел салона самолета, – то, что вы проделали и продолжаете творить – вызывает восторг высшего уровня! О подобном мы даже не читали в научной фантастике. Это какая-то сверх-научная фантастика! Это суперфантастика! И у меня закрадывается сомнение в реальности происходящего. Больше похоже на сон, не так ли, друзья?
– Да, согласен, – поддержал выступление Евгений Семенович. – Иногда кажется, это просто сон. Как сейчас, например.
– И это все стало возможным благодаря открытию вашего дяди – Николая Ивановича? – продолжал опрос Валентин Маркович. – И как это открытие называется? Точнее, в какой области знаний?
– Вопрос понятен, – кивнул Лукьянов.
– Юрий Петрович, – незаметно показал глазами на американскую «делегацию» Валенда, – вы хотите при всех рассказать?
– Конечно, пусть американцы тоже послушают. Все равно ничего не поймут, – откинулся в кресле Лукьянов, – а если и что-то поймут, то воспроизвести это я им не позволю: заблокирую. И поскольку волею судьбы все эти знания сосредоточены во мне, то я постараюсь кое-что пояснить.
Веселая компания и американские товарищи затаились.
– Я сам пока понимаю слабо, – продолжал несколько взволнованный Юрий Петрович, – но чувствую то, что мне можно и нужно делать в конкретный момент, а что категорически воспрещается. Это первое. Второе. Если говорить конкретно, то эту совокупность запредельных знаний и возможностей сам Кондратьев назвал «Лабиринтом». И все. Больше я никаких секретов не получал. У меня такое ощущение, что когда я открыл чемодан и интуитивно собрал схему, то в меня «влили» какую-то волшебную жидкость, и я стал другим, хотя внешне не изменился.
– Просто чудо! – восхитилась Зырянова.
– Да, пожалуй. Так вот, у Кондратьева в записях имеется ссылка на «принцип конической лабиринтности с точками бифуркации», а никакого описания этого принципа нет. Если быть точным, то вообще ничего нет. А есть только мои возможности творить чудеса. И еще: я ощущаю себя исполнителем чьего-то плана, чьей-то воли. Только пока не знаю, доброй или злой. В этом кроется опасность. И получается, что я действую по уже созданной схеме. Но я пока не знаю, что будет в финале. Какой должен быть результат. Вот и все, если вкратце.
– Прекрасно, – вновь вступил Зорин, обращаясь к путешественникам. – Он сам ни черта не знает, и мы с ним летим на самолете в космос! Просто замечательно!
– Андрей, – улыбнулся приветливо Лукьянов, – я, может быть, чего и лишнего наговорил, но могу обещать на сто процентов, что безопасность гарантирована всем. И тебе в первую очередь. Собственно, мы здесь только ради тебя.
– Ура! – дружно грянула веселая компания, и Тимошка сразу затянул песню, которую дружно подхватили остальные, – «мы едем, едем, едем, веселые друзья».
– Очень смешно, – растрогался Лукьянов. – Только не пугайте наших американских гостей. Для них мы и так – дикари, а тут вы еще с гармошкой, да на самолете, да на Луну. Ну, а если вы серьезно меня воспринимаете, то слушайте дальше.
– А все ж таки, что такое «Лабиринт»? – успел вставить Шустрый.
– Виктор Анатольевич! Приглуши-ка свет в салоне! – и Лукьянов щелкнул пальцем. – Смотрите!
Глава 44
Лабиринт воочию
Пассажиры, прильнувшие было к иллюминаторам, отпрянули прочь от неожиданности, потому что космос внезапно кончился. Бесконечные звездные дали вдруг приблизились вплотную к самолету, приняв вид непроходимых чащоб из туго переплетенных ветвей и корней неведомых деревьев и растений. Эта громада хитросплетений и нагромождений раскидистых ветвей с огромными листьями и разноцветными цветами, уходящими в бесконечность «лианами», придвинулась со всех сторон и «стиснула» беззащитный самолет, грозя ему неминуемой гибелью. И еще показалось всем, что все эти разлапистые «джунгли» погружены в воды сине-зеленого океана.
– Что это? – забеспокоилась Юлия Сергеевна. – Меня вдруг зазнобило. Где мы? Мы утонули?
– Нет, это не вода, и мы не утонули, – отвечал Лукьянов, голос которого в полумраке зазвучал особо таинственно. – Мы, как летели, так и летим на Луну. А это знакомьтесь – Лабиринт! Правда, красиво?
– Красиво? – ужаснулся Тимошкин, вглядываясь в иллюминатор. – Мы же сейчас зацепимся за эту корягу! – И Евгений Семенович вжался в кресло.
Пассажиры приготовились к худшему, но самолет, между тем, не снижая скорости, запросто «продрался» сквозь узловатые заросли, не причинив себе, ни малейшего вреда. «Листья», «деревья» и «сплетенные корни» – все, что было на пути самолета, странным образом «пропускали» летательный аппарат сквозь себя без последствий: просто исчезая на время и потом восстанавливаясь.
Воспользовавшись тем, что все участник экспедиции смотрели в иллюминаторы, журналист Сид Бартел быстро подсел к Наталье Зыряновой.
– Извините, мэм, но я срочно должен с вами поговорить, – выпалил мистер Бартел.
– Насколько мне позволит мой английский, – сразу оценила ситуацию полковник Зырянова. – Я вас слушаю.
– Я постараюсь говорить понятно, – кивнул Бартел. – Все что я скажу, очень важно. Для вас, для меня и для всех. Мои соотечественники поручили мне найти местонахождение чемодана с вензелем эн ти.
– ?
– Не удивляйтесь, госпожа Зырянова. Несмотря на все причуды возраста, эти старички являются стопроцентными американцами, прошедшими в свое время специальную подготовку, и они с первой секунды поняли, что имеют дело с необычным явлением и будут стремиться к тому, чтобы хоть как-то повлиять на ситуацию.
– Каким образом?
– Они постараются сделать все, чтобы или заполучить хоть какую-нибудь информацию об этом чуде и попытаться нарушить планы Лукьянова. Меня заставили втереться к вам в доверие, и под видом интереса к русскому языку выяснять любые детали. Их интересует все. Но вы должны знать, что я на вашей стороне.
– Я вас поняла, мистер Бартел, – произнесла, обворожительно улыбаясь, Наталья Павловна. – Но мне нужны гарантии, мистер Бартел.
– Да, конечно, у меня для вас есть еще кое-что, – перешел почти на шепот Бартел. – Вы уже поняли, что моя цель – вывести на чистую воду этих псевдо астронавтов, а наша религиозность помогает мне в этом деле. Одного факта, что уже трое отказались клясться на библии, достаточно для того, чтобы религиозная Америка усомнилась в истинности их лунных воспоминаний и представленных доказательствах. И количество сомневающихся растет с каждым днем. Можете в этом не сомневаться.
