Алексей Рюриков - КОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ СОЮЗ
Впрочем, СССР для начала предлагал "пряник", Литве, например, передали Вильнюс. А ведь только 20 апреля Литва подписала с Германией договор, по которому "без ущерба для своей независимости отдавала себя под опеку Германского Рейха". Но граница сфер влияния передвинулась, теперь покровителем Литвы стал СССР.
С эстонцами советские представители общались строже, уже в начале мая замнаркома иностранных дел Потемкин заявил прибывшему в Москву министру иностранных дел Эстонии Сельтеру, что неизвестные подводные лодки топят советские суда и что недалеко от эстонских берегов какие-то неизвестные подлодки имеют свою базу. Чтобы прекратить подобные инциденты, Эстония должна предоставить СССР базы на своей территории, которые позволят контролировать южные подходы к Финскому заливу, транспортной артерии Ленинграда.
После жесткого дипломатического давления, 7 июня 1939 года, был подписан пакт о взаимопомощи между СССР и Эстонией, ставший потом шаблоном для остальных. Помимо обязательства оказывать друг другу поддержку, в том числе и военную, в случае нападения на одну из сторон, договор предоставлял СССР право на создание в Эстонии своих военных баз: в Палдиски, Сааремаа и Хийумаа, где размещалось до 25 тысяч военнослужащих.
8 июня Вышинский, принимая министра иностранных дел Литвы Наткеивичюса, поставил перед ним ультиматум: "Советскому Союзу известна дружественность Литвы по отношению к СССР. Настала пора сделать эту дружественность более реальной". Спустя два дня, подобный ультиматум был предъявлен Латвии.
Прибалты волновались, следовало разъяснить позиции. Это сделал Жданов при личной встрече с вызванным в Москву министром иностранных дел Латвии Мунтерсом: "ни вашу конституцию, ни органы, ни министерства, ни внешнюю и финансовую политику, ни экономическую систему мы затрагивать не станем". Он объяснил Мунтерсу, что СССР заботится об укреплении своей безопасности, но упомянул и о других интересах, унаследованных от Российской империи: "еще Петр Великий заботился о выходе к морю". Чтобы сомнений не оставалось, Жданов констатировал: "я вам скажу прямо: раздел сфер влияния состоялся". Спорить дальше прибалты не рискнули.
16 июня 1939 года состоялось заключение советско-латвийского пакта о взаимопомощи, по которому Москва получила право на создание военных баз в Латвии, а 19 июня был подписан аналогичный советско-литовский договор.
27 июня, русские войска, впервые после гражданской войны вернулись в Прибалтику.
***
С вступлением РККА в Прибалтику проблемы только начались. После раздела Польши и решения прибалтийского вопроса, союз с Рейхом становился опасным, в Москве знали о колебаниях Гитлера и осознавали - его толкают к войне с СССР. Причем толкают и противники, и союзники Москвы. Да, предполье в Прибалтике было хорошим вариантом. Но если СССР подвергнется нападению, крайне нежелательно, чтобы вокруг советских гарнизонов в Прибалтике действовала "пятая колонна". А элита прибалтийских государств вовсе не симпатизировала Советскому Союзу. Советское руководство стремилось окончательно укрепиться в стратегически выгодном регионе на границе Восточной Прус-сии, устранить малейшую возможность антисоветских действий прибалтийских стран.
***
Наиболее сильными советские позиции были в Латвии, помимо сильного рабочего движения и компартии, Москве удалось найти сторонников и в правительстве. На СССР ориентировались министр иностранных дел Мунтерс и военный министр Балодис, один из лидеров переворота 1934 года. Литва, оказавшись под сильнейшим давлением с двух сторон, также склонялась к вернувшему Виленскую область восточному соседу, резонно опасаясь отобравшего Мемель Рейха, ведь судьба всех соседей Германии, получивших в Версале немецкие земли, была печальной. За исключением Чехословакии, ну а то, что Прага выкрутилась только с франко-советской помощью, секретом не было. При этом если латышские лидеры были готовы на вхождение своей страны на определенных условиях в состав СССР, то литовцы рассчитывали лишь стать сателлитом Москвы. С Эстонией было гораздо хуже, Советский союз поддержки не находил.
В середине лета появился новый стимул для активизации политики в Прибалтике. От советской разведки поступила информация, что немцы планируют направить высокопоставленные экономические делегации в Ригу и Таллин для заключения долгосрочных соглашений. Берлин, пользуясь размытыми формулировками соглашения о "сферах влияния", осторожно пытался расширить присутствие в Прибалтике, взяв ее под политическое и экономическое покровительство.
Жданов решил закрыть вопрос, пока не стало поздно.
***
14 августа, за день до начала XIX съезда ВКП(б), представители трех государств Прибалтики получили ультиматумы, в соответствии с которыми им нужно было принять на свою территорию крупные части Красной Армии и создать правительства "которые смогут добросовестно выполнять договоренности с СССР". Вышинский откровенно заявил прибалтам о необходимости просоветского правительства, утверждая, что эти государства грубо нарушили договоры о взаимопомощи, готовили нападение на части Красной Армии, размещенные на их территории. В этой связи руководство СССР потребовало отставки правительств Латвии, Литвы, Эстонии и формирования новых, способных "обеспечить честное проведение в жизнь" пактов о взаимопомощи, а также допуск дополнительных частей Красной Армии. Нарком предупредил, что в случае отказа выполнить эти требования, правительством Советского Союза будут приняты соответствующие меры. На ответ Литовскому правительству было дано десять часов ночного, а эстонскому и латвийскому - десять часов дневного времени. Одновременно дипломатическим представителям трех стран было заявлено, что в формировании новых правительств примут участие советские представители.
Прибалтийские правительства знали, что если откажутся удовлетворить советские требования, вопрос будет решен силовыми средствами. В такой ситуации им мог помочь только протест Германии против подобных действий СССР в Прибалтике. Немцы сочли эти действия отходом Москвы от своих прежних заявлений, но ссориться с Москвой посчитали нецелесообразным и твердо придерживались политики невмешательства.
Сопротивляться элита Прибалтики не решилась.
***
"Мы должны смотреть на нашу безопасность - заявил Жданов французскому послу по поводу Прибалтики. Государства Австрия, Чехословакия и Польша уже исчезли, другие тоже могут исчезнуть. Мы думаем, что в отношениях с Прибалтикой еще нет настоящей гарантии. Это небезопасно и для вас, но мы думаем в первую очередь о себе. Каждый, кто видит успехи социалистического строя, должен понимать - то, что было определено в 1920-м, не может оставаться вечным. Советский Союз меняется, меняется и международная ситуация. Нейтральные Прибалтийские государства - это слишком ненадежно. Разумеется, изменения не должны затронуть интересы дружественных Советскому Союзу стран. Наоборот, включение Прибалтики в орбиту СССР должно способствовать развитию и укреплению связей стран Прибалтики с миролюбивыми державами". Париж не возражал, речь шла об англо-германской сфере влияния, которая, переходя к русским, отталкивала их от Лондона и Берлина. А с учетом намека Жданова на возможность развития связей с этими странами - перспектива представлялась и вовсе неплохой.
17-21 сентября 1939 года ключевые пункты стран Прибалтики заняли советские войска. Ни о какой оккупации речи не шло, НКИД работал активно и ввод войск был заранее аккуратно оформлен соглашениями.
Наиболее гладко прошло в Литве, новое правительство уже 21 сентября сформировал ставленник Жданова Палецкис, чуть позже ставший и президентом. В Эстонии и Латвии дошло даже до стрельбы полиции по просоветским демонстрациям, но к концу сентября новые правительства появились и там.
Во всех трех странах в начале октября прошли выборы, на которых победили списки просоветских партий "Трудового народа", которых поддержало более 80 % граждан. Новые правительства провели национализацию крупных банков, крупной промышленности, приняли законы, направленные на улучшение социальной защищенности рабочих.
Фактически, после этого о самостоятельности Литвы, Латвии и Эстонии говорить не приходилось, хотя эти страны оставались не только формально независимыми, но и вполне капиталистическими, советизация в них не проводилась.
3. Из внутренних соображений.
Освобождение Западной Украины и Белоруссии показало ряд недостатков в армии. Фактически, это была первая реальная европейская война советской армии за 20 лет, и подведение итогов оказалось плачевным. На проведенном в июне 1939 года при ЦК ВКП(б) совещании начсостава НКО польскую кампанию разбирали жестко. Буденный с критикой был согласен, более того, не дожидаясь указаний, генштаб начал разработку новой концепции. Сыграли роль и внутриполитические соображения ждановцев. Критика и полузакрытое признание слабости армии давали им повод для нагнетания в кругу "широкого руководства" страны и партии, в том числе оппозиционно настроенного, опасений внешней угрозы. В первую очередь - немецкой.
