Александр Афанасьев - Врата скорби (Часть 2)
Из поселенцев спаслись немногие…
Скауты – пробирались по горным тропинкам, искали тех, кто выжил, пытались оказать помощь. Среди них был и Роберт, он впитывал в себя все, что видел – кровь, кровь, кровь… кровь на камнях, кровь на земле, кровь на раскиданных среди валунов телах, и матабельских, и белых. Кровь застывшая, медленно текущая, сворачивающаяся…
Оцепеневший от ужаса разум холодно фиксировал происходящее. Белокурая девочка… лежит под матабельским воином, которого кто-то прикончил выстрелом в спину… нет, он не изнасиловал ее, просто не успел. Схватил, решил, что с него на сегодня достаточно и потащил в лагерь. Кто-то выстрелил – и пуля сразила их обоих. Может случайно. А может – и нет.
Тела, густо лежащие перед пулеметной позицией, оборудованной между двумя удобно стоящими валунами. Озверевшие импи, забыв про данное им огнестрельное оружие – лезли вперед с ножами и короткими копьями. Роберт слушал работников – матабелов, потому что понимал их язык: они рассказывали про великие битвы, столь великие, что телам не хватало места на земле, и они лежали друг на друге. Тут тоже самое – выпив просяного пива и обкурившись бума матабелы упорно лезли на пулемет и тела – лежали на земле грудой, скошенные пулеметным огнем. Потом – патроны кончились, и они забили до смерти пулеметчика.
Тело ребенка… кто-то из матабелов схватил его, но потом видимо нашел себе добычу получше. И чтобы ребенок не занимал руки – с размаху ударил его головой об валун, а потом бросил. Дальше лежали тела матабелов… наверное, это был один из них. А может – и нет…
Целая семья, изрубленная короткими боевыми копьями, больше похожими на гибрид копья, ножа и лопаты. Кровавое месиво…
А вот и его семья…
Отец – лежит на спине, откинувшись навзничь, скрючившиеся пальцы цепко держат двуствольное ружье – он отбивался до конца. В распяленном в крике рте – озерцо крови.
Неподалеку мать и сестра. Судя по позам – сестру пытались утащить, а мать не давала. Кровь, перемешанная с волосами – их убили ударами матабельских боевых дубинок по голове.
Неподалеку – брошенная винтовка с открытым затвором.
Роберт сел рядом с убитым отцом, обхватил руками колени и застыл…
Капитан Эдмунд Стивен Харрис наблюдал за мальчишкой, стоя на склоне в нескольких метрах. Смотрел и напряженно думал.
Так получилось, что у него не было семьи, и он знал, что семьи – не будет. В молодости – у него, как и у всех была девушка, которая предпочла ему сына богатого мясника, и капитан не держал на нее зла. По крайней мере – сыну мясника светило наследство в виде богатой мясной лавки, нескольких мест на рынке, налаженных связей со скотоводами. Ему светило одно из двух: либо торжественные военные похороны с заунывным воем волынки, либо – безымянная могила где-нибудь в Африке, и то хорошо, если похоронят – а не просто бросят на растерзание зверью. Говорят, что женщинам нужна романтика – но все это полная ерунда. Женщине не нужна романтика – ей нужна семья. Настоящая, с детьми, с домом, с работой на огороде, с ожиданием мужа с работы, с воскресными походами в церковь. Ничего этого – он дать не мог. Он сам выбрал свой путь – причем примерно при таких же обстоятельствах, которые сейчас были у этого пацана. У трупа отца и матери, убитых разъяренными бурами, мстящими за британские концлагеря.
Он до конца будет одиноким. Наверное, у него есть дети, нажитые в странствиях по африканскому континенту – только он о них не знал. Его служба и сейчас – подразумевала, что он может погибнуть в любой момент, в седле он проводил целые месяцы. Вряд ли какая-то женщина будет все это терпеть. В его полку – почти все офицеры фактически были в разводе, хотя официально не разводились – то был смертный грех.
И когда он будет умирать, кто подаст ему стакан воды? А когда он предстанет перед Господом, и Господь спросит его, что ты, Эдмунд оставил за собой на Земле – что он ответит на это? Я оставил позади себя лишь залитые кровью поля брани, да безымянные могилы?
И куда он попадет после такого ответа?
Понятное дело, куда.
И потому, капитан Эдмунд Стивен Харрис – решительно подошел к пацану и протянул ему руку.
– Пойдем.
Место засады, которую устроили буры – нашел на обратном пути следопыт на дороге. Нашли примятую траву, где лежали стрелки, случайно выпавшую из кармана солдатскую ложку с короткой ручкой, место, где стояли сошки легкого пулемета. Не приходилось сомневаться: услышав звуки боя, буры решили, что ловить им тут больше нечего и растворились в буше. Идти искать их – было полным безумием.
Несколько лет – Роберт прожил приемным сыном в доме капитана конных скаутов Эдмунда Стивена Харриса. Фактически, он стал сыном полка, и на ежегодных парадах – шел в общем строю, у знамени, и никто не задавал по этому поводу никаких вопросов. Когда для Роберта пришло время идти на службу – рекомендацию ему подписали все офицеры полка до единого. С ней – он и постучал в ворота Крэнборнских казарм в Солсбери. Там – располагалось засекреченное подразделение, которое делало только первые шаги в своем долгом и трудном пути – военно-воздушные коммандос, спецназ сил самообороны Родезии, аналог парашютного полка Гвардейской бригады. Затем – он оказался в числе первых родезийских офицеров, отправлявшихся в метрополию, для прохождения специальной подготовки в Герефорде, и последующей организации шестого батальона двадцать второго полка специального назначения – Родезийской САС…
Несмотря на то, что Родезия юридически не была колонией либо вассальным государством британской короны – спецназ Родезии, САС и скауты из буша – активно участвовали во всех активных мероприятиях, проводимых британским правительством. Естественно – все это делалось… не то чтобы тайно, но без официального оформления. Юридически – Родезия не была государством вообще, юридически она была территорией в частной собственности, фактически одной громадной фермой – таких было немного, но такие были. Самые известные: Конго – было личной собственностью Короля Бельгийского, а Финляндия – не частью России, а личной собственностью российского Самодержца. Соответственно, вооруженные силы в таких вот "квазигосударствах" – тоже были как бы частными. Международное право относилось к таким случаям крайне негативно: вооруженные силы Родезии, согласно всем военным конвенциям рассматривались как наемники, участие родезийцев в любом вооруженном конфликте за пределами Родезии рассматривалось как привлечение наемников. Никакие конвенции о правах солдата на поле боя и в плену к наемникам не относились, наемника при взятии в плен можно было расстрелять на месте.
Но британское правительство, учитывая чрезвычайно высокий уровень подготовленности, мотивации и богатый боевой опыт родезийцев, а так же их желание послужить Родине, которой они считали Великобританию – все-таки нашло подходящую формулу. Родезийские части называли "волонтеры Его Величества"…
Ретроспектива
Мэтью Керзон
Королевство Афганистан , Кабул
Высшая школа Хабибиа
Весна 1938 г ода…
– Мистер Керзон…
Поскольку мистер Керзон, тринадцати лет от роду не отреагировал вовремя – учительская линейка с хлопком опустилась на пальцы, оставив багровую полосу. Учитель истории, мистер Сэмьюэл Мелроуз никогда не стеснялся применять к ученикам телесные наказания, и даже – как говорят – считал количество ударов, которые он нанес ученикам за время своей карьеры. Для этого – у мистера Мелроуза была линейка от Веллингборо – настоящая, металлическая, которую и об стол не сломаешь. Еще одной мерой наказания была постановка в угол, коленями на горох – однако, к Мэтью Керзону, среднему сыну сэра Гордона Керзона, чрезвычайного и полномочного посла Его Величества в Королевстве Афганистан – Мелроуз такую меру наказания избегал применять. Потому что о ней – надлежало заносить в классный журнал – а Мелроуз был трусоват, и это было сразу видно. Еще – он любил оставлять некоторых учеников после уроков, и об этом поговаривали недобро – но Мэтью Керзона он, ни разу не попросил задержаться.
Мэтью Керзон с трудом оторвался от прекрасного вида гор за окном. Мысли его и в самом деле были далеко от истории – равно как и от гор. Боли от удара линейкой он почти не почувствовал.
– Добро пожаловать на урок истории, мистер Керзон…
Кто-то хохотнул, но тут же стих.
Сэмьюэл Мелроуз работал учителем, как работал учителем и его отец. Мать – умерла рано, от чахотки. Никто не знал о том, что вскоре после смерти матери – пьяный Джордж Мелроуз изнасиловал своего сына. А потом – повесился на притолоке.
Сэмьюэл Мелроуз, выросший не в лучших условиях интерната – заискивал перед сильными и был коварно жесток со слабыми. Детей, которых вручали ему – он старался "обломать", лишить собственного "я". Нормальной половой жизни у него так и не сложилось, тем более что внешне он был непривлекательным – худой, с большим носом и подслеповатыми глазами за толстыми стеклами очков. Чутьем опытного педофила – он выискивал тех, кто воспитывался в семье без мужчины – а потому в нем не закладывалась мужественность, и он инстинктивно тянулись к любому мужчине, который проявит к ним интерес. Таких он оставлял после уроков, завязывал с ними знакомство… а потом предлагал "сделать настоящими мужчинами". Как именно – догадайтесь сами.
