Евгений Беляков - Франгуляры
- Ну, допустим, хотелось, только не в физическом плане. Великим ученым, например, стать мечтал. А чтоб заделаться самым крутым на свете бойцом, у меня этого никогда и в мыслях не было. А о франгулярах я вообще узнал только за пару месяцев до отъезда сюда. И это отец хотел, чтобы я таким стал, а я, как послушный сын, просто подчинился. Ну, потом и сам заинтересовался, конечно. Но скажи мне кто тогда, что для этого мне придется каждую неделю под розги ложиться, я бы, наверное, просто истерику закатил. А потом увидел тебя на крепостной стене, и самолюбие заело. А затем Салве меня спровоцировал с высоты в воду прыгнуть и стал в школе расхваливать, какой я, дескать, смелый. Ну, разве после этого откажешься? А потом в Агеле успехи пошли и просто как-то втянулся. Не, это приятно, конечно, стать сильным. Вон, к нам летом друг отца из Кенлата в гости приезжал, так он даже не сразу поверил, что я это я, хотя всего год меня не видел. Но за красными трусами я по-прежнему не гонюсь. Вы, краснотрусые, конечно, ребята отчаянные и амбициозные, только ведь платить за такие амбиции с каждой ступенью все дороже приходится. Я и третью-то с трудом вытянул, чуть на стрельбе не погорел!
- Ну, ученого из меня точно не получилось бы, — усмехнулся Истребитель, — а вот чемпионом в панкратионе я стать хотел. И, не поверишь, участвовать в жертвоприношении Аленте тоже. Это ж честь какая! В древние времена у нас всех мальчиков на ее алтаре секли, да так, что иногда до смерти засекали, а теперь только избранных. У вас в Кенлате, конечно, другая религия, вам этого не понять… Но вот чем хочешь могу поклясться: после этого такую эйфорию испытываешь, что никакие розги уже не страшат!
- Ну, мне это все равно не светит, — промолвил Игинкат.
- Это, положим, не светит, а вот стать лучшим бойцом у себя в Кенлате — вполне. У вас же боевые искусства не развиваются никак. Есть какой-то любительский бокс, но готов спорить, любой наш средний панкратионист с гарантией уложит лучшего вашего боксера.
- Ну, еще бы, те ведь ногами не дерутся!
- Вот, и сам уже признаешь. И тебе эта слава просто сама в руки валится, Игинке! Я ведь расспрашивал ребят с вашего курса, так все они говорят, что именно ты там был самым лучшим бойцом. И теперь вот так запросто все бросить?! А что со стрельбой не задалось, так и фиг с ней, ты же не в снайперы готовишься, норматив сдал и ладно. Мало ли у кого что не идет, сразу руки опускать, что ли?!
- Надо же, с кем ни зайдет разговор на эту тему, все начинают меня расхваливать! — усмехнулся Игинкат. — Я этак скоро раздуюсь от гордости как воздушный шарик, а потом возьму и лопну! А если серьезно, ну, не чувствую я в себе такой упертости, как в тебе или в том же Итке. Это ж каким крутым надо быть, чтобы терпеть боль до потери сознания?!
- А каким крутым надо быть, чтобы добровольно в ледяной воде купаться? — ехидно осведомился Истребитель. — Мне вот тогда от одного твоего вида холодно становилось, и сам бы я в эту реку залез только под дулом пистолета. Скажешь, в вашей стране просто так принято и потому никакой это не героизм, да? А вот в нашей стране принято с малых лет учиться боль терпеть, и мы тоже ничего в этом особенного не видим. Человек, знаешь ли, ко всему способен привыкнуть. Но поскольку ты в это дело влез далеко не в детсадовском возрасте, получается, Игинке, что ты куда отчаяннее меня будешь! В общем, если хочешь знать мое мнение, то раз тебе выпал такой шанс, да еще и врачи говорят, что у тебя есть для этого все возможности, так с твоей стороны просто глупо будет отказываться!
- Ладно, ты меня почти уговорил, — кивнул Игинкат, — но мне все же хочется знать, что меня ждет на четвертом курсе, если я все же туда поступлю.
- Могу тебя успокоить — стрельбу сдавать не придется, — улыбнулся Истребитель. — Будет курс выживания в лесу, будут обучать работе с ножом, а также применению всяких попавшихся под руку предметов в целях самообороны, будет расширенный курс панкратиона, в смысле, вам покажут, в какие точки на человеческом теле надо бить, чтобы эффективно вырубить противника, ну, и тренировки болевой выносливости, конечно, продолжатся, куда уж без них!
- Во время диспансеризации врач врезал мне бичом по спине, — вспомнил Игинкат, — и сказал, что это самый жестокий из инструментов, который к нам можно применять. От удара им капилляры лопаются и так далее. Его там будут применять?
- Да, он станет одним из основных инструментов на тренировках, — кивнул Истребитель. — Ну, и розги, конечно, еще.
- Брр, у меня после одного удара такая полоса осталась, что ее пластырем заклеивать пришлось! — передернулся Игинкат. — А ты говоришь, будет много! Тогда что, вообще из госпиталя придется не вылезать? А следы какие от него останутся?
- Ну, меня же им секли, — пожал плечами Истребитель. — Между прочим, всего за два месяца до того, как ты меня на стене видел. Ты хоть какие рубцы на мне тогда заметил?
Игинкат задумался, но ничего не припомнил.
- Не заметил, но я же тогда внизу стоял, довольно далеко от тебя. Ты весь загорелый был.
- То есть никаких струпьев или розовых полос?
- Не-а.
- Вот тебе и ответ. Кровь, конечно, после такой порки выступает, но все отметины потом проходят без следа. Десяток ударов зараз выдержать можно, а больше и не дадут. Короче, не изуродуют, и девки при виде тебя шарахаться не станут.
Игинкат с облегчением рассмеялся. Они уже практически дошли до дома Стауледов, заходить к ним в гости у мальчика планов не было, так что с Истребителем пришлось попрощаться. Корге его, конечно, малость успокоил, но хотелось получить подтверждения полученных сведений от кого-нибудь более взрослого и знающего. Больше всего на эту роль подходил Талис Эресфед.
Когда Талис в очередной раз заглянул к Игирозам в гости на ужин, Игинкат пристал к нему с вопросом, стоит ли ему записываться на четвертый курс.
- А тебе предлагали? — поинтересовался капитан.
- Да, и врачи в поликлинике, и один из моих школьных друзей, причем настойчиво так…
- Похоже, ты, братец, начинаешь пожинать издержки популярности, — усмехнулся Талис. — Или ты не догадываешься, что уже городской знаменитостью стал? Ну так могу доложить, что о тебе знают уже по всей Ксарте. У одного из моих сослуживцев есть дочка двенадцатилетняя, так представь, даже в их женской школе сплетничают о мальчике, «который плавает в ледяной воде»! Да-да, именно эта характеристика стала уже твоим неофициальным прозвищем!
Игинкат густо покраснел:
- Ой, а я даже родителям об этом не говорил…
- Думаешь, они все еще продолжают пребывать в святом неведении? Зря. У нас такие героические слухи ой как быстро разносятся… Ну, и конечно уже всем известно, что этот самый мальчик за год успешно прошел три ступени подготовки, к тому же он еще и иностранец, то есть для нашего юного поколения существо априори загадочное, стало быть, для твоих ровесниц ты теперь самый вожделенный кавалер!
Игинкат не знал уже, куда глаза девать от смущения, но все же нашел в себе силы пробормотать:
- А что еще обо мне говорят?..
- Ну, что ты очень симпатичный, и лучший в городе пловец, и драться умеешь отменно, и в школе к тому же круглый отличник. Самые завиральные измышления не стану даже произносить, чтобы ты совсем уж не возгордился. Единственное темное пятно на этом сияющем образе — это мнение, что ты по характеру бука и на девочек даже не глядишь. Правда, все знают, что с одной девчонкой ты близко знаком, но она — юная амазонка, то есть по их понятиям и не девочка совсем, а такой же как ты боец.
- А почему это я бука! — возмутился Игинкат. — Да они сами ко мне не подходят!
- У-у-у, а вот тут уже разница национальных характеров проявляется. У вас девчонки, что ли, сами на парней вешаются? А у нас вот так сама подойти может только амазонка, а остальным мораль предписывает вести себя скромно и ждать, когда парень сам на них внимание обратит. Родители твои рассказывали, что ты летом целый месяц на ферме отработал в компании сверстников. Они по вечерам к девчонкам бегали?
- Бегали. А вы откуда знаете?
- Потому что сам недавно таким же был. Эти вечерние гулянки в садах у нас почитаются самым лучшим временем для знакомств. И наверняка все окрестные девчата знали, что ты на соседней ферме живешь, только твои товарищи регулярно к ним приходят, а ты почему-то нет. Ну, и какое мнение тогда о тебе могло сложиться?
- А я не зна-ал… — разочарованно протянул Игинкат.
- Ну, будешь знать теперь. Только вот какое дело: это все дивиденды с твоих прежних подвигов, а от тебя сейчас будут ждать новых. Мол, раз он такой герой, три ступени так быстро покорил, так и на четвертую обязательно должен подняться. И если тебе это удастся уже в этом семестре, тогда ты точно станешь живой легендой и все девчонки будут твои! Ну, а если решишь передохнуть или вообще откажешься от дальнейшего восхождения, на что, конечно же, имеешь полное право, публика в тебе разочаруется, причем и девчонки, и парни. В общем, сам решай, хочешь ли ты продолжать считаться героем, или предпочтешь тихое серое существование.
