Олег Шушаков - Зимняя война
Миндальничать Парсегов ни с кем не собирался. И не миндальничал!
Потому что ОтИБОНа у него не было. А брать укрепрайон было надо!
В состав каждого штурмового отряда входила группа разведки (разведчики и саперы). Которая разведывала и готовила проходы для группы разграждения (саперы и стрелки). Которая устраняла выявленные препятствия (мины, колючку и надолбы) и блокировала уцелевшие ДОТы и ДЗОТы, мешающие продвижению штурмовой группы (саперный взвод, два стрелковых взвода, взвод сорокапяток и танковый взвод). Которая уничтожала блокированные огневые точки, обеспечивая наступление стрелкового батальона. Который должен был прорвать первую оборонительную полосу и обеспечить ввод последующих эшелонов…
А дальше было, как везде. В смысле, также как и на остальных участках главной оборонительной полосы линии Маннергейма.
Бомбежка. Силами двух бомбардировочных авиабригад. Артподготовка. Силами трех артполков. Долбежка огневых точек прямой наводкой. Из восьмидюймовок. Расстрел надолбов. Из сорокапяток. Атака штурмовых отрядов. При поддержке сорока танков. Подрыв ДОТов и ДЗОТов. Атака стрелковых батальонов. Вплотную за огневым валом. Рукопашная в траншеях и блиндажах. И финита ля-ля, как говорится…
К исходу десятого декабря оборона белофиннов в районе Тайпале рухнула. Также как в районе Инкяля и Хумалиоки, Сумма и Лейпясуо, Муолаярви и Мялкеля.
С одним небольшим, но важным отличием.
После прорыва у Кивиниеми и броска пятидесятого корпуса на Ряйсяля, седьмая пехотная дивизия третьего армейского корпуса финской армии «Перешеек» оказалась отрезанной от основных сил. Фактически попав в окружение. Поэтому командующий корпусом генерал-майор Хейнрикс предпочел отвести ее из-под Тайпале в Кякисалми. Сам. Без подсказки. Если не считать рывок советских танков за таковую…
3. Наступала грозная броня…
Ленинградский фронт, середина декабря 1939 г.
…Добивание лежачих - очень грязная работа. Однако и грязную работу надо кому-то делать. И добивать! Тех, кто по-доброму не понимает. И не сдается. А продолжает отстреливаться…
В ходе штурма укрепленного узла «Инкяля» двадцать первый ОтИБОН потерял семнадцать бойцов и командиров. Два танка и три БТП.
Потому что финны, даже подыхая, все равно продолжали стрелять! Затаившись, коварно пропускали атакующих вперед, а потом подло стреляли в спину!
Поэтому в плен их не брали. А выжигали огнеметами. Подрывали динамитом. Забрасывали гранатами. А потом достреливали. Недобитых. И поделом…
К вечеру шестого декабря ни одного живого белофинна в Инкяля не осталось, ДОТы были подорваны, а их гарнизоны уничтожены. Все! До последнего человека. Вместе с ДОТами. А егеря и шюцкоровцы, оборонявшие полевые укрепления, добиты. В этих самых укреплениях. Все! До последнего человека…
И тогда командир двадцать первой Пермской Краснознаменной стрелковой дивизии комбриг Ксенофонтов бросил в прорыв свои батальоны, а ОтИБОН отвел в тыл. На заслуженный отдых. И предоставил остервеневшим от бойни и потерь бойцам двое суток на приведение себя в порядок и восстановление сил.
Между тем разведбат капитана Угрюмова, двигаясь вдоль берега Финского залива в авангарде дивизии, вышел к узлу обороны «Хумалийоки».
Хотя «узел обороны» - слишком сильно сказано. Два старых одноамбразурных ДОТа фронтального огня у Приморского шоссе и два у железной дороги Терийоки - Койвисто - Виипури. Плюс несколько ДЗОТов, четыре ряда надолбов на шоссе и завалы в лесу, опутанные колючкой. Да два взвода егерей и отряд шюцкора. На все про все.
Шестидюймовая береговая батарея, расположенная в Руонанниеми и способная доставить много неприятностей наступающим, была разнесена в пух и прах еще пятого числа. Пикирующими бомбардировщиками ДБ-3 и СБ-бис восемьдесят четвертого бомбардировочного авиаполка осназ Героя Советского Союза полковника Байдукова.
Судя по всему, белофинны считали оборонительную полосу под Инкяля неодолимой. И на то, что Красная Армия доберется до Хумалийоки, не рассчитывали. Да, просчитались. А может, просто не хватило денег. На строительство еще одного многоамбразурного трехэтажного «миллионера».
Однако ДОТы - есть ДОТы. Даже если они старые. И одноамбразурные.
Нарвавшись на плотный огонь, капитан Угрюмов на рожон не полез. А смысл? Плетью обуха не перешибешь! Раз не удалось проскочить на плечах улепетывающего противника, значит, надо по-умному. Как положено! Сначала разведка. Потом прямая наводка. Из восьмидюймовых. А уже потом, «За Родину! За Сталина! За ВКП(б)!». Вслед за танками. И огневым валом.
Эта процедура, с таким успехом опробованная пару дней назад, произвела на капитана неизгладимое впечатление! Однако у вышестоящего командования, в лице комдива, на этот счет имелось иное мнение. И бросать отдельный инженерный батальон особого назначения на каждый ДОТ или ДЗОТ оно не собиралось.
Тем не менее, учитывая ограниченные огневые возможности разведбата (три миномета и девять пулеметов) и приданного ему отдельного танкового батальона (точнее, того, что от него осталось) командование приняло решение усилить их мощь дивизионом бронепоездов, прибывшим на только что освобожденную станцию Куолемаярви и поступившим в распоряжение командира двадцать первой дивизии. Который, воспользовавшись неожиданным подкреплением, решил приберечь ОтИБОН на черный день. В смысле, до штурма следующей оборонительной полосы.
Точнее, следующих. Потому что помимо Выборгской тыловой позиции (до двадцати ДОТов и сотня ДЗОТов!) и расположенных перед ней шести промежуточных линий обороны с развитой системой противотанковых и противопехотных заграждений, по данным разведки, на окраинах города имелась еще одна оборонительная полоса. Так называемая позиция прикрытия (еще пятнадцать ДОТов и до шестидесяти ДЗОТов!). Не говоря уже о том, что сам Выборг был когда-то пограничной крепостью. В связи с чем, постоянно укреплялся. Сначала шведскими королями, а потом русскими императорами. А теперь еще и белофиннами. Которые не пожалели усилий, чтобы превратить каждый дом в долговременную огневую точку. И таки превратили! Каждый дом! Предварительно выселив все гражданское население в глубь страны…
Докладывая Главному военному совету о результатах Муданьцзяньской наступательной операции, командарм первого ранга Конев особо отметил успешные действия бронепоездов. Благодаря которым удалось практически без потерь захватить тоннели в районе Гродеково - Пограничная. И тем самым обеспечить бесперебойное снабжение боеприпасами и ГСМ соединений Приморского фронта в ходе наступления.
Вступив в командование войсками Ленинградского фронта, и ознакомившись с планом наступательной операции, Конев настоял на усилении фронта двумя дивизионами бронепоездов. Так как дислоцирующиеся в районе Ленинграда несколько рот мотоброневагонов пятьдесят первого полка второй дивизии войск НКВД по охране железнодорожных сооружений и четвертой бригады войск НКВД по охране особо важных предприятий промышленности решали собственные боевые задачи, и отвлекать их для поддержки наступления не представлялось возможным.
Поэтому в конце ноября Ленинград из Украинского округа был переброшен первый дивизион бронепоездов, а из Белорусского - восьмой.
Правда, до последнего времени их использование было сильно затруднено. Поскольку все станционное хозяйство, мосты и значительная часть железнодорожного полотна были подорваны финнами во время панического бегства. А что не подорвано, то заминировано. И только теперь, после того как героическими усилиями саперных, строительных, рабочих, железнодорожных восстановительных и мостовых батальонов пути были введены в строй, армейские бронепоезда вступили в бой. А чекистские приступили к патрулированию железных дорог в прифронтовой полосе…
Первый отдельный Краснознаменный дивизион бронепоездов насчитывал один тяжелый и два легких БЕПО, три бронедрезины-транспортера ДТР, восемь пушечных железнодорожных бронеавтомобилей БА-10ЖД и двенадцать пулеметных БА-20ЖД, а также новейшую бронированную автомотрису МБВ, которая в составе дивизиона проходила войсковые испытания.
Советские бронепоезда имели типовую конфигурацию, принятую во всех армиях мира. Бронепаровоз посредине состава, две артиллерийских и одна зенитная бронеплощадка, а также четыре контрольные платформы с аварийным комплектом материалов и инвентаря (рельсы и шпалы, накладки и подкладки, болты и костыли, шпалоподбойки и подъемные башмаки, ящики с песком, лопаты, кувалды и ломы).
Легкий БЕПО (то есть, «бронеединица полевая»), в соответствии с Боевым уставом бронесил РККА, предназначался для разрушения полевых укреплений и поражения живой силы, огневых средств и боевой техники противника в условиях ближнего боя. Для чего был оснащен двумя четырехосными двухбашенными бронеплощадками ПЛ-37 (две трехдюймовки и два пулемета «Максим» в башнях плюс четыре «Максима» по бортам) и двухосной зенитной бронеплощадкой СПУ-БП со счетверенным «Максимом». Еще одна зенитная установка (два «Максима») стояла на тендере бронепаровоза. Толщина брони составляла от пятнадцати (дно и крыша) до двадцати миллиметров (борта и башни). Тяжелый бронепоезд был предназначен для прикрытия боевой работы легкого и имел на вооружении две четырехосные однобашенные бронеплощадки ВС-60 (»Максим» и стосемимиллиметровое орудие в башне плюс четыре «Максима» по бортам) и зенитную СПУ-БП. База каждого бронепоезда состояла из черного паровоза, двух классных вагонов (штаб и санчасть), двух теплушек для личного состава, вагона кухни-бани, вагона-мастерской и броневагона-склада боеприпасов…
