Александр Прозоров - Возмездие
– Боги даровали тебе новую жизнь, – обнял Иллур кровного брата, так крепко сжав его в объятиях, что Ларин невольно застонал. Раны еще давал о себе знать.
– Да, – не стал спорить Леха, щурясь на солнце, – Едва не призвали с себе, в небесную конницу, но, к счастью, передумали. Так что курган насыпать рановато.
Он посмотрел на безоблачное небо и добавил:
– У них там, конечно, хорошо. Спокойно. Да только я не люблю покой, и не тороплюсь туда. У меня и здесь дел хватает.
– Это верно, – подтвердил Иллур, еще раз осмотрев похудевшего брата, и хитро подмигнув, – как окрепнешь, есть у меня для тебя важное дело.
– Боспор, что ли брать? – догадался Леха, – так я уже, считай, окреп.
– Боспор, конечно, нужно наказать за помощь сарматам, но можно и подождать чуток, – озадачил его Иллур, скрестив руки на груди, – не велика задача. Я на обратном пути прошелся огнем по землям псессов и тарпетов, подпалил Фанагорию. Пока присмиреют. Вот придешь в себя, возьмешь флот, – Гилисподис скоро еще пять кораблей спустит на воду, – и займемся Боспорским царством. Зажмем с суши и с моря, добьем греков.
Царь сделал еще пару шагов вдоль юрты Ларина, у которой они беседовали.
– Но, эти греки от нас никуда не денутся, – повторил царь, – вот увидишь, теперь мира просить будут. Сейчас дело поважнее Боспора открылось.
– Да что за дело-то? – не выдержал Ларин, окончательно запутанный недомолвками Иллура.
– Пришел ко мне на днях корабль издалека с посланником, – ухмыльнулся царь себе в бороду, – Ганнибал идет на Рим, помощи от нас просит.
– Ганнибал? – переспросил Ларин, словно впервые слышал это имя.
– Эта война нам большие пути на юг открывает, Ал-лэк-сей. Надо помочь, – проговорил Иллур, хитро прищурившись, – Так вот, мне нужен опытный командир конницы, которого я мог бы послать на эту дальнюю войну. Такого, чтоб дело знал, а лучше и связи на месте имел. У тебя, я помню, в друзьях один из военачальников Ганнибала ходит. Как там его зовут…
– А как же Боспор? – озадачился Ларин, поняв, куда клонит Иллур.
– Боспор подождет, – успокоил его брат, гнувший свою линию, – ну так что, хватит у тебя сил в седле усидеть или кого другого послать?
– Хватит, – заявил Леха, слегка покачнувшись, – не надо никого посылать. Сам отправлюсь.
– Ну, вот и отлично, – кивнул довольный Иллур, – кому еще поручить такое важное дело, как не кровному брату.
И добавил, уже вскочив на коня. Чуть поодаль маячили его конные охранники.
– Отправляйся завтра же в Херсонес. Тарман приготовил тебе корабль. На нем ты отплывешь к Истру, а оттуда вверх по реке вместе с отрядом всадников, что даст тебе Аргим. Он уже ждет.
– Как все быстро сладилось, – против воли ухмыльнулся Ларин, – Аргиму самому-то помощь не нужна? Как он там с греками управляется один?
– А я разве тебе не сказал? – также широко, во всю бороду, улыбнулся Иллур – македонцы напали на них с тыла и Афины со Спартой тут же развернулись назад. Сейчас их войска должны быть уже в Греции. Так что ты пройдешь до горной Италии вдоль Истра как по широкой дороге.
– Вот это да, – развел руками Леха, – сколько всего я «проспал». И сарматов без меня разбили, и греков прогнали.
– Если не хочешь проспать еще и взятие Рима, торопись, – предупредил его Иллур, вновь становясь серьезным, – у Ганнибала достаточно сил взять его и без моей помощи. Но, мы должны оказать ему эту услугу, чтобы в будущем, могли ждать того же и от него. Не далек тот час, когда наши державы станут граничить друг с другом. А с соседями надо дружить.
«Конечно, – подумал Леха, – только если это не сарматы и не греки, а с остальными можно». Но вслух зубоскалить не стал. Хоть и кровный брат, а царь, все-таки.
Простившись с семьей, через пару дней он уже стоял на палубе квинкеремы, отправлявшейся из Херсонеса во главе небольшой эскадры из десяти таких же судов. Это подкрепление царь скифов отправлял на помощь своей армии на Истре, несмотря на недобитый Боспор, который его, похоже, сильно не беспокоил. Теперь, после изгнания сарматов из Причерноморья, дни Боспорских греков были сочтены. Они больше не могли опираться ни на кочевников, ни на свою метрополию, в которой и без того дела шли все хуже и хуже. Единственной мощной силой поблизости от их небольшого государства, теперь стал царь скифов. Так что, Иллур был не далек от истины, предрекая день, когда послы Боспора явятся к нему «с повинной» просить мира.
За время плавания, которым командовал он сам, Леха в очередной раз подумал, что он уже столько раз по воле Иллура пересаживался из седла на корабль и обратно, что уже окончательно запутался, кто же он есть, – командир конной армии или соединения кораблей. Получалось и то и другое. «Да, – веселился Леха, наблюдая за чайками в море, – для таких редких людей даже названия не придумано». Однако, жить ему эти метаморфозы совершенно не мешали. Даже наоборот, он любил смену обстановки.
– Ну, как ты тут, без меня, справляешься? – первым делом уточнил адмирал у Аргима, едва спустившись по сходням с корабля в дельте Истра.
– Трудно было без тебя, Ал-лэк-сей, – признался бородатый скиф, ухмыляясь, – еле отбился.
– Ну, тогда, показывай мою конную армию, – предложил Леха, опять превращаясь в предводителя конного воинства, – у меня для нее есть одно небольшое дельце.
Глава двадцать первая
«Рим должен пасть»
Почти три дня Федор гнался за призрачной мечтой, – буря сделала свое дело, дав Марцеллу целую ночь, – и переживал больше о том, чтобы караван римских судов не пошел по воле морских богов на дно раньше, чем попадет к нему в руки. Такой исход был бы для него хуже поражения в битве. Но, когда, он уже начал терять надежду, на горизонте вдруг показались пять остроносых силуэтов, которые он, не спутал бы ни с какими другими кораблями. Это были остатки эскадры беглецов из Карфагена, почти достигшие своей цели.
Утро выдалось солнечным, шторм давно утих, и погода стояла подходящая для плавания на веслах.
– Догнать! – рявкнул Федор на капитана, и указал на римские корабли, – выжать из гребцов последние силы, но догнать! Успеем, озолочу!
Капитан хотел возразить, пытаясь привлечь его внимание к чему-то на горизонте, кроме кораблей Марцелла, но Федор и знать ничего не хотел, поэтому пришлось, сначала выполнить его приказ. Флагманская квинкерема прибавила хода, оторвавшись от остальных, – позади Федора шел внушительный флот без малого из тридцати кораблей. Лишь затем капитан рискнул вновь.
– Боюсь, мы не успеем, – осторожно проговорил он, вновь указывая на столь близкий к беглецам берег, – они будут там раньше. А, кроме того…
– Успеем! – оборвал его Федор, метнув на него такой дикий взгляд, которому позавидовал бы сам Зевс, – ускорить ход!
Капитан умолк, поняв, что никакие доводы не помогут, и положился на волю богов, на всякий случай, отдав приказание готовить корабль к бою. Но, не эти пять кораблей беспокоили капитана, а то, что виднелось за ними. Эскадра Марцелла, явно потрепанная штормом, была уже в двух шагах от входа в большую гавань, устроенную в том самом месте, где в море впадала полноводная река. Позади насыпного мола, отделявшего гавань от моря, виднелся целый лес мачт и все они, капитан готов был поклясться, принадлежали к военным кораблям. Более того, на берегу, расстояние до которого стремительно уменьшалось, виднелись передвижения больших масс римских войск, которые явно заметили приближение карфагенской эскадры, оценив ее мощь по достоинству. Перед гаванью также курсировало несколько квинкерем, уже готовившихся встретить незваных гостей, появившихся так неожиданно, но Чайку, похоже, все это не интересовало. Он не мог оторвать взгляда от кораблей Марцелла, первый из которых уже начал заходить в гавань.
Преследование продолжалось еще минут двадцать, и лишь, когда укрепленный берег и городские кварталы, усыпавшие склоны окрестных гор, стали видны невооруженным глазом, Федор впервые «проснулся».
– Что это за город? – удивился Федор, только сейчас обратив на него внимание, – сдается мне, что я его уже видел.
Капитан не успел ответить, поскольку Федор, заметив, как уже третий корабль исчез в порту, опять закричал, чтобы ускорили ход. Даже когда, дорогу флагману попытались преградить три римских корабля, открывшие огонь из всех баллист, Федор требовал продолжить преследование. Он не мог поверить, что последний из «беглецов» только что, на его глазах, вошел в гавань и пропал из поля зрения.
Но, боги хранили Федора. Флагманская квинкерема, чудом проскользнув мимо двух, направленных не нее таранов, ворвалась в гавань вслед за последним кораблем Марцелла. И только тут, воткнувшись в борт другого римского корабля, затормозила свой полет по волнам. От резкого удара, выстроенные у борта морпехи попадали на палубу. Сам Федор, едва удержался, схватившись за ограждение.
