Тесса Дэр - Леди полуночи
– Не переживай. Это всего лишь небольшой спектакль, чтобы потешить свою гордость и сохранить лицо. Ты же знаешь, какими бывают джентльмены.
Ее не волновали джентльмены: Сэмюэл им не был и не принадлежал к тем, кто берет в руки оружие, чтобы потешить гордость. Он будет биться по-настоящему. Хуже того: любой полученный им удар может отправить его туда, на дымное поле боя, где главным будут инстинкт самосохранения и стремление выжить. Даже если бы он и захотел отступить, в пылу сражения не сможет.
Кейт уже понимала, что все закончится плохо: кровью! – поэтому попыталась воззвать к их разуму.
– Остановитесь, пожалуйста! Эван, ты не понимаешь: Сэмюэл любит меня. Он пожертвовал всем, чтобы вырвать меня из того ужасного места.
– Он украл твою невинность, а значит – подлец.
Кейт захотелось возразить: сказать, что она сама, добровольно, отдалась ему, – но вдруг стало ясно, что это пустая трата времени и дело вовсе не в этом.
Тем временем мужчины, ощетинившись, описывали круги друг вокруг друга и рычали, как дикие звери. Кроваво-красный цвет ковра, по которому они ступали, лишь добавлял страхов Кейт и подстегивал жажду насилия в соперниках.
– Ты действительно хочешь сделать это, Торн? – подначивал Дру.
– Нет. Потому что, когда я убью тебя, Кэти будет горевать, а слугам сэра Льюиса придется выгребать отсюда грязь.
– Я четыре года фехтовал в Оксфорде.
– Детские игры по сравнению с десятью годами на полях сражений с одним штыком в руках.
«Уверена: так и было, – подумала Кейт. – Но тогда у него действовали обе руки, не то что сейчас».
– Я ее тебе не отдам, – жестко сказал Торн. – Как ни старайся убедить, что ты лучше.
– Я и не буду: пусть вместо меня убеждает клинок.
Кейт сжалась, когда Эван взмахнул мечом, но Торн уверенно парировал удар. Потом было несколько коротких атак с обеих сторон, и от звона клинков ее начал бить озноб. Неожиданно соперники отпрянули друг от друга и остановились, тяжело дыша, потом вновь начали свое ритуальное кружение.
– Пожалуйста, перестань, Сэмюэл, – взмолилась Кейт. – Он просто защищает свою семью. Это его основная цель. Он так заботится о брате и сестрах, ему хочется, чтобы Ларк удалось…
Сэмюэл не дослушал, с горечью рассмеявшись.
– Да нет здесь никакого благородства. Ты что, не понимаешь: Дру все спланировал заранее. Он делал все возможное, чтобы вынудить тебя выйти за него. Именно поэтому глаз с тебя не спускал, как только они объявились в Спиндл-Коув. Он любит! Ну ладно, пусть себе любит. Только любит-то он деньги.
– А ты нет? – Эван перестал ходить кругами и наставил клинок на Торна. – Все желание уехать в Америку пропало, стоило узнать о ее наследстве. Тебе так хочется заполучить ее деньги, что ты готов вывалять в грязи ее имя.
– Это ты оставил ее прозябать в грязи. – Нацелив меч Эвану в грудь, Торн обвел глазами всех Грамерси. – Я никогда не поверю, что никто из вас не знал о ней, что вы не могли найти ее раньше и избавить от одиночества и нищеты, в которой она прозябала годами. Вы все либо такие же лжецы, либо глупцы.
– Сэмюэл, берегись!
Воспользовавшись тем, что противник отвлекся, Эван с размаху выбил из его руки меч, и тот, крутясь в воздухе, улетел в темный конец зала. Но Торн, не дожидаясь, пока Дрю потребует, чтобы он сдался, отклонился назад и изо всех сил ударил ногой по его кисти. Взвыв от боли, тот выронил меч, но Сэмюэл не стал его поднимать, а просто отшвырнул в сторону.
Теперь они оба оказалась безоружными.
– О, слава богу! – прошептала Кейт. – Может, наконец все закончится.
Хэтти покачала головой.
– Плохо же ты знаешь моего братца.
Эван бросился к следующей нише с доспехами. Тут не было меча, но имелся щит и длинное тонкое копье, и он быстро вооружился.
– Всегда мечтал попробовать себя в качестве копейщика.
В противоположном конце зала Торн нашел такой же комплект и тоже приготовился к поединку.
– Вот теперь нет никакого сомнения, что ты у нас леди, – обратилась к Кейт Харриет. – Они устроили настоящий турнир за твою благосклонность.
– Но это нелепо! Летняя ярмарка прошла несколько недель назад. Они что, потом будут сражаться на арбалетах?
– Не наводи их на эту мысль, – шепнула ей Ларк.
– На счет «три», Торн. – Прикрывшись щитом, Эван поднял копье и прочно уперся ногами в красный плюшевый ковер. – Раз… два…
– Нет! – Кейт подобрала с пола свои белые скомканные чулки и выскочила в центр зала, размахивая ими будто флагом капитуляции. – Стойте!
Мужчины замерли. Неожиданно воцарилась какая-то нереальная тишина, и только из бального зала доносились звуки музыки, но играл не оркестр: кто-то тихонько аккомпанировал себе на фортепиано.
Прислушавшись, Кейт узнала и голос, и мелодию.
– Это же мисс Элиот. Ну наконец-то, храбрая девочка! Смогла все-таки выступить перед публикой.
– Ария Моцарта, – заметил Эван. – Отличный выбор, Кейт. Ария очень подходит к ее голосу. Ты часто бываешь в опере, Торн?
– Не часто, – ответил тот напряженно.
Не спуская глаз с противника, Эван заговорил с Кейт.
– Теперь видишь? Тебе нужен не он, а я. Я обеспечу тебе не только защиту, в которой ты нуждаешься, но и стану твоим другом, собеседником, коллегой. Мы будем говорить о политике и поэзии, играть дуэты. – Маркиз указал копьем на Торна. – Пусть он заставляет кипеть твою кровь, но духовной пищи дать не сможет.
Кейт беспокойно взглянула на Сэмюэла, понимая, что такие слова могут вызвать в нем прилив самоуничижения.
– Что ты можешь ей предложить? – продолжал между тем Эван, в то время как голос мисс Элиот драматично взвился вверх. – Ты не получил должного воспитания и образования. У тебя даже нет какой бы то ни было профессии. Ты не сможешь обеспечить ее домом, соответствующим ее статусу.
– Я знаю. – Лицо Сэмюэла окаменело.
– Ты ниже ее. В любом смысле.
– И это я тоже знаю.
«Не соглашайся с ним! – мысленно закричала Кейт. – Не вздумай ему верить!»
Эван презрительно усмехнулся:
– Тогда как ты осмелился просить ее руки?
– Просто я ее люблю, – тихо и спокойно произнес Сэмюэл. – Во мне столько любви и преданности… больше, чем золота во всей Англии. И я достаточно воспитан, чтобы не болтать языком, пока поет ее ученица. Так что заткнись, не то я тебя проткну.
После его слов в оружейном зале воцарилась тишина – все хранили молчание до тех пор, пока не прозвучала последняя нота, которую мисс Элиот пропела изумительно чисто. Грудь Кейт наполнилась гордостью и радостью за ученицу.
Самое главное, теперь, как ей показалось, мужчины смогут помириться.
– Спасибо, – обратилась она к ним, стоявшим в разных концах зала. – Я знаю, что вы поняли, насколько это важно для меня. И насколько упорно работала над собой мисс Элиот.
Опустив руки, Кейт отошла к стене, оставив их пожирать глазами друг друга. Ну должны же они понять, что, несмотря на все различия между ними, оба хотели для нее только хорошего. Время шло, ничего не происходило, и Кейт решила попытаться их примирить.
– А теперь, не могли бы вы вернуть на место экспонаты сэра Льюиса, чтобы обсудить все как разумные люди?
Судя по всему, нет, не могли.
– Три! – выкрикнул Эван.
Мужчины бросились друг на друга и с жутким грохотом столкнулись в середине зала. От ударов копьями о щиты обоих отбросило назад. Ни один, ни другой не пострадал, что порадовало Кейт, но явно расстроило мужчин. Копья полетели к стене, и Эван схватился за боевой топор, но не удержал в руках. Топор оказался неожиданно тяжелым и с грохотом рухнул с подставки, при этом чуть не угодив ему в ногу и воткнувшись в паркет дюйма на два.
И теперь Ларк, Хэтти и тетушка Мармозет закричали в один голос:
– Перестаньте! Вы оба, остановитесь! Это же абсурд.
Но мужчины явно не желали слушать голос разума, и только гордость и жажда крови имели над ними власть.
Торн сдернул со стеллажа палицу с железным наконечником. В свою очередь Эван вооружился подвешенным на цепи тяжелым, утыканным шипами шаром и, взявшись двумя руками за рукоять, принялся раскручивать его над головой. Шар пронзительно засвистел, и все уставились на него затаив дыхание. Картина завораживала. Орудие смерти крутилось все быстрее и быстрее по раскачивающейся орбите.
Выражение лица Эвана подсказало ей, что даже он встревожился, потому что не знает, как взять под контроль или остановить движение шара. Взгляд, который он кинул на нее, был полон замешательства. Глаза словно вопрошали: «Это действительно делаю я? Сначала бился с твоим нареченным на мечах, потом схватился за копье и топор, а теперь как сумасшедший размахиваю средневековой булавой в помещении, где полно народу?» – «Да, Эван, это ты».
Кейт обрадовалась, что он наконец понял, насколько бессмысленна вся затея с поединком, но было поздно.
Стоит Эвану отпустить булаву, как она пронесется и уничтожит все, что попадется на пути, в каком бы направлении ни полетела.
