Андрей Величко - Остров везения
Сначала мы образовали небольшую дырочку, дабы оценить атмосферное давление по ту сторону и снять показания таймера с радиоканалом, заброшенного в тот мир при предыдущем открывании. Оказалось, что времени там прошло почти столько же, сколько в двадцатом веке, но все же на полчаса меньше.
– Странно, – заметила Настя.
– Да там вообще все странное. Ладно, разворачиваем портал в полный размер.
Я шагнул в неизвестность, обернулся, махнул дочери рукой, и дыра в десятый век закрылась. Сразу же в голове возник тревожный вопрос Насти:
– Пап, как ты там?
– Да все нормально, не мельтеши.
Причем, что интересно, я воспринимал дочкины мысли в нормальном темпе, то есть время здесь и в десятом веке текло одинаково.
Я огляделся. Плато явно было тем же самым, а вот остров – не совсем. На месте Поике вздымалась довольно высокая гора с чуть дымящей вершиной, зато все остальные горы исчезли. И сам остров, насколько я смог рассмотреть с плато, несколько уменьшился, но зато из треугольного стал более или менее круглым.
Впрочем, особо зацикливаться на особенностях здешней географии я не стал, ибо это было не совсем уместно. Примерно там, где в десятом веке располагался наш лагерь, горел костер, а рядом с ним сидел человек. Скорее всего, это был искомый сизокрылый голубь, и ждал он именно меня.
Я чувствовал какую-то необъяснимую эйфорию. Хотелось бегать, прыгать, издавать несоответствующие сану канцлера вопли и даже, если уж совсем расслабиться, набить кому-нибудь морду. Но мне удалось быстро взять себя в руки, и, степенно, то есть почти не вприпрыжку, спустившись с плато, я двинулся к костру и, подойдя, представился:
– Георгий Андреевич Найденов, канцлер. Прибыл сюда по вашему приглашению.
– Роберт Джон Дюваль, путешественник, – встал собеседник. – Пребываю тут по своей инициативе. В этом времени мне гораздо удобней, нежели в любом другом. Присаживайтесь, вряд ли наша беседа уложится в минуты. Рыбки отведайте, мне, кажется, сегодня неплохо удался шашлык из золотой макрели. Вот только к шашлыку, к сожалению, ничего нет. В месте, откуда я сюда переместился, с этим делом не очень.
Собеседник повернулся, чтобы поворошить угли, и я получил возможность рассмотреть его сбоку. Во время нашей предыдущей беседы у гаражей он был в шлеме и стоял ко мне лицом, так что тогда это не бросалось в глаза, но теперь стало ясно, кто послужил источником вдохновения для скульпторов с острова Пасхи.
Я поставил рюкзак на траву, достал оттуда раскладную табуретку, сел на нее и успокоил Дюваля-младшего:
– Не волнуйтесь, в отличие от вас, свой рюкзак я собирал еще в Гатчине, а там с «этим делом» никаких трудностей.
И, достав из рюкзака ноль семь фишмановки и пару бутылок пива, поинтересовался:
– А вы, если не секрет, сюда из каких мест и времен пришли?
– Времена – те самые, когда вы собирали свой рюкзак, а место – село Кесова Гора. Там даже смирновки не купишь, не говоря уж о чем-то лучшем. А искать, кто там гонит, да еще и качественно, у меня просто не было времени. Я же не знал, как быстро вы соберетесь, и поэтому спешил.
– Надеюсь, вы тут не утомились, ожидая меня?
– Что вы, я здесь отдыхаю душой, и мне не составило бы никаких неудобств подождать вас хоть месяц. А ближайшее извержение Поике ожидается только лет через семьдесят, так что спешить пока некуда.
Мы помолчали, потом степенно приняли по сто грамм, закусили и только после этого продолжили беседу.
– Должен выразить вам благодарность, – усмехнулся Роберт. – Если бы ваша дочь с тем верзилой не залетели в десятый век и не инициировали бы этим врожденные способности моего отца, которыми он, к сожалению, так и не научился пользоваться, у меня бы их тоже не было. Да и вообще, они с матерью, скорее всего, не познакомились бы вовсе.
– Взаимно, – кивнул я, – вы ведь отплатили той же монетой, инициировав нас с Георгием Александровичем. Без чего Настя бы вообще не родилась, а лаборант так и остался бы в своем времени.
– Не совсем так, – уточнил Дюваль. – По-моему, запускающим фактором для всей цепочки событий стало нештатное срабатывание установки Арутюняна, а это произошло независимо и от вас, и от меня.
– Вполне возможно. Кстати, мы с Георгием Александровичем были единственными, кому вы, так сказать, передали часть своих способностей?
– Увы, нет. Первым был небезызвестный вам Бадмаев. Но оказалось, что я ошибся, думая, что смогу его инициировать в нужном ключе. Возможность открывать порталы он не приобрел, зато сильно выросли его врожденные способности гипнотизера и экстрасенса. Только потом до меня дошло, что здесь нужны сразу двое, причем из разных миров. Ну а Бадмаев, по-моему, узнав, что кто-то приобрел то, что не удалось получить ему, вообще пустился во все тяжкие. Кажется, вы его недавно?..
– Не совсем я, но да. И, если позволите, еще один вопрос. Как-то я себя чувствую несколько необычно. Не подскажете, с чем это связано?
– Не волнуйтесь, ничего, кроме пользы, причем немалой, вам от пребывания здесь не будет. И вообще, я вам оставляю этот остров и всю остальную Землю в плейстоцене в придачу, за исключением того места, которое так понравилось вашей дочери. Острова Лорд-Хау. Я собираюсь прожить там то немногое время, что мне еще осталось. Но перед этим у меня к вам будет просьба…
Мы с Настей стояли метрах в двухстах от лагеря в десятом веке и смотрели, как Роберт Дюваль открывает портал в место своего последнего пристанища. В общем, все было как у нас, только он все сделал один, никакой напарник ему не понадобился. Бывший человек-птица шагнул на песчаный пляж и, не оборачиваясь, медленно двинулся в сторону небольшой пальмовой рощи на пригорке. И дырка захлопнулась.
– Уф, – сказала Настя, отдуваясь. – Кажется, получилось.
Я не стал спрашивать, что именно, ибо у меня получилось то же самое. Но Настя все же решила уточнить:
– Я попыталась задержать закрытие портала, и у меня это вышло примерно на полсекунды. А потом он еще треть секунды держался сам.
– Не сам, это уже я притормозил его закрытие. В общем, теперь мы с тобой при желании сможем туда попасть.
– Но ведь Роберт просил его не беспокоить?
– А мы и не будем. Но как ты думаешь, зачем он отправился на Лорд-Хау из плейстоцена именно через десятый век? У него наверняка имелось множество других точек привязки. Но нет, он перешел сюда со мной и не возражал против твоего присутствия. Так вот, беспокоить его мы не станем, обещания надо выполнять. Но когда он умрет, теперь есть кому его по-человечески похоронить.
– Как же мы это узнаем?
– По скорости течения времени. Пока он жив и в плейстоцене, оно будет течь с той же скоростью, как в мире, где находятся все остальные открыватели, а как помрет – оно там без него и без нас встанет. Относительно нашего мира, естественно. В общем, теперь надо подумать, как мы будем спасать его родителей, раз уж обещали, коли сам он не смог. Хотя, по-моему, просто не решился. Старший ликтор Найденова-Романова!
– Я!
– Вам поручается изучение материалов, разработка самой операции и руководство ее проведением. За текущей помощью можете обращаться к Татьяне Викторовне. При необходимости разрешается привлекать канцлера и генерального комиссара Фишмана, а в случае крайней необходимости – императора и цесаревича. Вопросы есть?
– По делу – пока нет, шеф.
– Ладно, теперь можешь и не по делу.
– Пап, но почему я?
– А кто должен, я, что ли? Ты ведь чуть не начала неровно дышать к Жану Дювалю. Вот теперь и спасай его, тем более что, оказывается, ты ему обязана своим существованием почти в той же мере, что и мне. У нас же с императором и без того дел намечается выше маковки, хотя, как уже говорилось, помогать тебе никто не отказывается.
– Хорошо, сделаю. Думаю, как-нибудь спасем мы этих родителей. Кстати, будет интересно посмотреть, кого именно мой ненаглядный Жан предпочел наследной принцессе.
Эпилог
Император вместо вдумчивой дегустации достижений дворцовой кухни взволнованно ходил по своему малому кабинету. Впрочем, терял он немного, потому как шла Страстная неделя, и блюда были не только без мяса, но и без масла, даже растительного. И кажется, солить их тоже никто не собирался. Я уже решил, что сразу по возвращении в Гатчину возьму грех на душу, залезу в холодильник и сожру во-о-от такой кусок колбасы, причем произведенной отнюдь не на Ярославском мясоколбасном заводе. И – грешить так грешить! – не просто так, а под бутылочку-другую пива. Ничего, батюшка потом отпустит грехи. Правда, не мне, а моему двойнику, но ведь он будет выступать от моего имени и озвучивать утвержденный мной текст, так что на небе, наверное, разберутся. Тем более что в свете недавно полученной информации можно предположить, что у меня будет более чем достаточно времени нагрешить куда серьезнее. Ну а пока, пожалуй, следует несколько успокоить его величество – ведь у него же в Зимнем нет своего личного холодильника! Или все-таки есть? А еще говорят, что спецслужбы канцлера проникли во все щели… фигушки! Я вон даже таких элементарных вещей не знаю. Но до чего там дошел Гоша в своем недоумении? Хм, уже до сути. То есть вопрошает:
