Павел Филатов - Город без имени
- Это уж точно. Покурим?
Малинин только кивнул головой. Курить и в самом деле очень хотелось. Начальства на месте не было. Если уж заварилась такая каша, то на верхах сейчас поднялся самый настоящий шухер. Вряд ли шеф сегодня вообще вернется. Поэтому, ничего не опасаясь, можно было смело курить, не выходя из кабинета, и не боясь получить за это нагоняй.
Дмитрий подошел и открыл окно.
- Чего сегодня вечером делаешь? - спросил Седой.
- На свидание меня пригласить хочешь? - усмехнулся Дмитрий. - Не получится, я замужем.
- Вот, черт, не повезло как! - вскрикнул Самойлов и хлопнул ладонью по столу. - Мы с коллегами собираемся вечерком зайти в наш кабачок, и как следует выпить.
- По поводу чего пить собрались?
- Поминки по павшим товарищам. Еще вчера собирались помянуть оставшихся на кладбище, а сегодня еще больше возле мэрии осталось, - Седой поморщился. - И их заодно.
- Я приду, конечно. Только ведь знаешь, я почти не пью.
- Так ведь тебя ни кто бухать и не заставляет. Приди, немного помяни, а то не по христиански получается.
- Я считаю неправильным на поминках пить, это отвратительно.
- Согласен. Но помянуть все равно нужно.
Дмитрий задумался.
- Пожалуй, я все же напьюсь.
- Это чего вдруг так?
- Я сегодня человека убил.
- Ты же вроде того террориста на кладбище пристрелил?!
- Это да, но там была другая ситуация.
- Понимаю, - покивал головой Седой. - Тяжело убить уже беспомощного, ни в чем невиноватого человека. Последней сволочью себя чувствуешь.
- Точно. Тебе тоже казнить приходилось?
- Не на законных основаниях, - усмехнулся Седой. - Это была месть. Впрочем, не будем об этом - дела давно минувших дней. Преображенных я ни разу ни казнил - меня после каждого такого задержания долго откачивают. Впрочем, ничуть об этом не жалею, надеюсь, что никогда у меня такого опыта не будет.
- Дай то Бог!
Дмитрий с удовольствием затянулся. Почему-то вдруг захотелось рассказать Седому если и не все, то очень многое. Какой-то очень доверительной выходила беседа.
- Знаешь, дело не только в казни. Не только из-за нее напиться захотелось.
- Почему тогда?
- Не поверишь.
- В нашем мире может произойти, что угодно, я в этом уже имел возможность однажды убедиться. Ты расскажи сначала, а там уж посмотрим.
- Я в жену свою влюбился.
- Сколько вы вместе?
- Четырнадцать лет.
- Фига себе, - присвистнул Седой. - Действительно уважительная причина. С чего это тебя так?
- Сам понять не могу, что со мной произошло. Пару дней назад вдруг дошло, что она единственный близкий мне человек. Что люблю ее.
- А она тебя?
- Вроде как да. Такое ощущение, что она сама в себе разобраться не может. Вот если бы мои чувства вспыхнули пяток лет назад, она бы сразу же ответила взаимностью. А сейчас, - Малинин горько махнул рукой.
- Ни что так не убивает чувства, как равнодушие, - глубокомысленно изрек Седой.
- Ты сам-то женат, специалист?
- Нет. Был. - Самойлов глубоко затянулся. Чувствовалось, что ему неприятно об этом не то, что говорить, а даже вспоминать. Но, тем не менее, он продолжил говорить. - Тогда много событий произошло. В то время как раз угадил в застенки инквизиции, был отправлен в ссылку в ваш гостеприимный город. Слушай, думал я уже готов об этом поговорить, оказывается нет. Давай я тебе, как-нибудь, потом историю до конца расскажу?
- Конечно, как скажешь, - Дмитрий был несказанно огорошен нежданным откровением коллеги. Тот всегда слыл человеком скрытным, никогда не рассказывающим о своем прошлом. Догадок ходило много, но что с ним произошло на самом деле, не знал никто. И вдруг он сам рассказывает, очень многое. Малинин был удивлен, и даже где-то польщен.
- Я тогда совсем молодой был. Пацан, - Седой задумался. - Всего двадцать четыре года, только-только исполнилось. Много глупостей наделал. Хотя не знаю, вполне вероятно, что сейчас вел бы себя точно так же, только несколько тоньше, что ли.
- Ничего не могу тебе по этому поводу сказать, так как не посвящен в суть проблемы.
- Твое счастье.
Седой не хотел говорить ничего больше сказанного, а Дмитрий не собирался его пытать. Решил перевести тему разговора:
- Как думаешь, начальство сегодня вернется?
- Вряд ли. Его сейчас со всем усердием имеет губернатор. За последнюю неделю ЧП произошло столько, что на десяток лет вперед хватит. Слышал, что чуть ли не военное положение вводить собираются.
- А что толку? Как можно предугадать преображение? Оно же может в любой момент и где угодно!
- Ты забываешь про артефакт, использовавшийся на кладбище. Его же так и не смогли найти. Ни кто не застрахован от повторного приминения. Мобилизуют все силы. Даже выпускников академии магов собираются задействовать.
- Откуда у тебя такие сведения?
- Да это же стандартные меры. На время чрезвычайной ситуации мобилизуются все возможные резервы. Быть может, даже армию подключат.
- У нас, что чрезвычайная ситуация?
- А ты сам не заметил? - ехидно усмехнулся Седой. - Слишком много странных вещей произошло за последние дни. По отдельности, это все не более чем случайность. Однако все вместе они рисуют очень мрачную картину.
- Я могу согласиться с кладбищем, но причем здесь преображенные? Не думаешь же, ты, что их инициировали специально?! - Малинин рассмеялся над нелепостью предположения. - Это же просто невозможно!
- То, что это не происходило раньше, вовсе не означает, что невозможно в принципе. Может быть, кто-то разгадал механизм преображения и теперь использует его в своих целях.
- Ага, сумасшедший ученый, решивший захватить Землю!
- Напрасно, язвишь. Ты подумай сначала, вспомни, кто были преображенными?
Дмитрий задумался. Взглянул на проблему с этой точки зрения, и стало ясно, что в глазах Седого действительно присутствует рациональное зерно.
- Только политики. Преображенными становились в последнее время исключительно политики.
- Точно, - Самойлов довольно прищелкнул пальцами. - Непросто политики, а люди, баллотировавшиеся на должность мэра.
- Кто-то устраняет конкурентов?
- Чем не версия?
- Но мой сегодняшний преображенный был самым обычным студентом. Он кому мог помешать?
- Да не факт, что он и мешал. Впрочем, стоит покопаться и в его связях. Хотя уверен, что дело ни в этом. Может быть, он как раз тот самый единичный случай преображения, который происходит почти ежемесячно?
- Вполне вероятно, - согласно покачал головой Малинин.
И без того поганая ситуация начинала выглядеть все хуже и хуже с каждым моментом. Вмешательство политики, так же как и гонки за властью, никогда не несли с собой ничего хорошего. Только грязь, да кровь. Радовал один момент, все это придется разгребать кому-нибудь другому.
- Как у тебя с музеем, есть подвижки?
- Почти ни каких. Людей опрашиваю, но толку в этом нет, никакого. Главная подозреваемая исчезла.
- Думаешь, она дело провернула?
- Сложно пока сказать. По-любому выходит, что она в этом деле замешана, но вот каким боком, мне пока не совсем ясно. Хотя, что-то мне подсказывает, что виновата она. Но это, повторюсь, бездоказательное заключение, основанное исключительно на интуиции.
- Осталось самое сложное, найти ее?
- Точно, - ответил Дмитрий. - Как у тебя с кладбищем?
- Примерно так же, как и у тебя, только даже подозреваемых нет. Ниточка одна вырисовывается, но уж больно слабенькая. Посмотрим, что из этого всего получится.
- Исполнили волю начальства, поделились информацией.
- Ага, - рассмеялся Седой. Смачно зевнул. - Может, еще по одной скурим.
- Давай, - согласился Малинин. В самом деле, не работать же?! - Во сколько планируете начать поминки?
- Сбор в шесть, - он кинул взгляд на часы. - Как раз покурить успеем и двинем.
Дмитрий согласно кивнул головой. Напиться и забыться, что может быть лучше? Домой идти не хотелось совершенно, черт его знает, что там будет ждать. И чем ближе становился конец рабочего дня, тем сильнее ему хотелось, чтобы время остановило свой спринтерский бег. Представилась возможность посидеть в приятной компании, выпить, поговорить, может быть хоть какие-то вещи встанут по своим местам, и наконец-то исчезнет иссушающее чувство вины.
Страж признал себя виновным сам. Виновным во всем. В принципе, любой человек может всегда договориться со своей совестью, и только истинно порядочный не пойдет на такой компромисс. Последнее дело находить себе оправдания, при этом прекрасно понимая, что нет, и не будет других виноватых. Совесть теребила Малинина не на шутку. Он был бы рад, если бы по возвращению домой, жена устроила еще один скандал. Куда хуже окажется ситуация, при которой она не скажет ни слова, или если стража будет ждать пустая квартира, в которой останутся только его вещи. Что делать тогда, страж не представлял, потому и предпочел безболезненный вариант вечера со сослуживцами. Да это был не выход, это были самые обычные малодушие и трусость. Ну и пускай. Зато можно было отнести предстоящий разговор, а большего сейчас стражу и не хотелось. Нужно было расслабиться и собраться с мыслями. Насыщенный событиями день, не оставил такой возможности.
