Андрей Мартьянов - Время вестников
Завидев в конце коридора нечто непонятное, бодрствующий ифрит пихнул локтем ифрита спящего, тот немедленно проснулся, и оба с равным недоумением уставились на странного визитера. Ночной гость был мелок, тощ и безоружен, но смотрел нахально, поигрывая притом маленьким черным жезлом. Когда он подошел на расстояние вытянутой руки, стало очевидно, что ростом он аккурат по грудь тому из стражей, что был немного пониже. Такое субтильное существо, конечно же, не могло вызвать у могучих охранителей гарема ничего, кроме искреннего презрения.
– Доброй ночи, о доблестные воины, – пропел, приблизившись вплотную, пришелец на скверной латыни, но сладчайшим голосом вроде того, как пожилая няня разговаривает с малыми детьми. – А не скучно ли вам? Не одиноко? А что у меня е-есть!
Он выставил зажатый в кулаке жезл под нос самому большому из ифритов. Жезл зажужжал и заиграл красивым синим огоньком.
– Ух ты! – хором сказали стражники, вытягивая шеи.
Больше они ничего не говорили. В кадык тому, что повыше, Казаков всадил включенный шокер, а в горло второму сжатые «орлиным клювом» пальцы и едва успел увернуться от двух рухнувших тел. Опасность была нешуточная – придави его один из сторожевых бегемотов, тут бы барону де Шательро и конец, все равно что от пули.
– Ловко, – одобрил, в свою очередь, Хайме де Транкавель, появляясь рядом.
Полутемный коридор оставался тихим и безлюдным. Чиворт, ни единым словом не оценивший доблести сотоварища, преспокойно перешагнул через обеспамятевшего караульного и дернул дверное кольцо, негромко известив:
– Заперто.
– А ты думал, двери в гарем день и ночь стоят нараспашку? – разозлился Казаков. – Конечно, заперто. Может, у этих сторожевых гиппотавров имелись ключи?
– Вряд ли гвардейцам дозволяется входить к женщинам деспота, – покачал головой де Транкавель. Присел около лежащего навзничь дозорного и принялся шарить в поясной суме. Заодно подобрал откатившуюся булаву. Прикинул в руке, отложил – тяжеловата. Отцепил ножны с диковинным кинжалом-переростком, широченным в основании и полукруглой гардой, привесил к собственному поясу. Серж нетерпеливо топтался на месте, одновременно разыскивая укрытую меж мифологических персонажей замочную скважину и косясь, не идет ли кто. Скважина оказалась замаскированной под раззявленную пасть грифона.
– Ключей нет, – Хайме закончил обыск и, вооружившись позаимствованным кинжалом, сунул его в клюв львиноголовому орлу. Повернул вправо, влево, прислушиваясь к тихому скрежету. Казаков удрученно закатил глаза: ходячий позор, а не герои-освободители! Ничего толком сделать не могут!
Внезапно ему на ум пришло одно соображение, заставившее нервно пихнуть Хайме под руку. Изображавший взломщика де Транкавель раздраженно шикнул. Дрогнувшее в его руке широкое лезвие неудачно повернулось, в замке что-то щелкнуло. Хайме одним пальцем толкнул створку, та, качнувшись на хорошо смазанных петлях, беззвучно отошла в сторону. Изнутри потянуло нагретым, приторно-сладким воздухом.
– Мы олухи, – яростным шепотом высказался Сергей. – Напрочь забыли о том, что Беренгария не одна! С ней мадам Кэт и девицы-фрейлины, как их!..
Хайме раздул ноздри и с шумом втянул воздух. Точеная физиономия превратилась в маску скорби, уголки рта поехали вниз.
– Она ни за что не согласится бросить их, – трагично пробормотал он.
– Четыре дамы, – Казакову захотелось стукнуться лбом о стену, да посильнее. Авось мысли встряхнутся и забегают быстрее. – Это ж сущий курятник!
– Курятник, – упавшим голосом подтвердил де Транкавель. – А нам еще предстоит спуститься со стены. И пройти через Лимассол к гавани.
– Давай обратно, а? – жалобно протянул Серж. Хайме недовольно поджал узкие губы. – Знаю, негоже бросать начатое благородное дело на полпути, но посуди сам, в каком обществе нам придется удирать! Три юных девицы и почтенная мадам! Если хоть одна взвизгнет, нам конец! Как они станут карабкаться вниз по лестнице, в своих дурацких платьях? Наверняка все обойдется! Ричард и Комнин договорятся, Беренгарию отпустят, никто не пострадает!
– Нет, – на Транкавеля снизошло фамильное упрямство. – Я не могу. Если с ней что-нибудь случится, я до конца жизни буду винить в этом только себя. Ты… – ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы говорить спокойно, – ты возвращайся, если желаешь. Ты разумно судишь, и я убедился, что ты не трус. Обещаю, что не стану порицать тебя или осуждать твое решение. Но я не могу повернуть назад.
– Побег с четырьмя девицами на руках, – злорадно напомнил Казаков, уязвленный замечанием реннского зазнайки. Тоже мне, просветленный паладин выискался. Или на него речь де Фуа так скверно повлияла? Правда глаза колет, а мессир Ангерран верно заметил: они ровным счетом ничего не сделали для Беренгарии. Позволили затолкать себя в крепость и смирно сидели, ожидая спасения. Ни с того, ни с сего Сержу вдруг представилась жутковатая картинка: зубец крепостной стены, обмотанная вкруг него лохматая веревка и болтающаяся на фоне красных камней фигурка со свернутой набок головой. Темно-каштановые волосы развеваются по ветру, покойница мерно качается туда-сюда. Он передернулся: – Ага, как же. Не дури. Пропадать – так с музыкой. К тому же я еще ни разу в жизни не навещал чужого гарема!
– Я тоже, – с беззвучным смешком произнес де Транкавель. Распахнул створки пошире, слегка поклонился: – Только после вас.
– Да пошел ты, – буркнул Сергей по-русски, ныряя в душистую полутьму, озаренную пробивающимися сквозь легкие узорчатые двери оранжевыми и розовыми отсветами.
* * *
…Наверное, если б не мадам де Куртенэ, грандиозный замысел побега лопнул бы, как мыльный пузырь. Но самообладание и выдержка почтенной фрау Кэт ковались в горниле многоразличных превратностей Средневековья, и получившемуся результату можно было только искренне позавидовать. Они единственная ничуть не удивилась незваным полуночным гостям. Строго шикнула на проснувшихся и загалдевших подопечных – в том числе и на опешившую Беренгарию – и велела немедля собираться. Девицы во главе с английской королевой взвыли античным хором. Как предсказывал мудрый де Фуа, им надарили уйму одежд, украшений и безделушек, которые они возжелали непременно прихватить с собой. Шепот мадам Куртенэ стал угрожающим, послышался звук оплеухи и чей-то жалобный хлюп носом.
После этого никаких затруднений не возникало. Четыре затаивших дыхание женщины и двое молодых людей прокрались по коридору, выскользнув за дверь, где нетерпеливо переминался с ноги на ногу медвежеватый шевалье. Шедший последним Казаков бдительно оглянулся, прежде чем закрыть створку. На миг ему показалось, что одна из дверец внутренних покоев приоткрылась, и в узкую щель просунулась чья-то голова. Может, невовремя проснувшаяся служанка, может, комнинская наложница. Заметила? Нет? В любом случае, следовало поторопиться.
Пробежка по запутанным переходам и галереям спящей крепости стоила Казакову немалых нервов. Одним глазом следи за тем, чтобы никто не потерялся, другим – за тем, чтобы не налететь на караульных, на припозднившегося слугу или вышедшего по нужде придворного. Маршрут отступления прокладывал Хайме – уверенно, ни разу не запнувшись перед выбором нужного поворота или лестницы. Словно у него в голове хранилась объемная карта Лимассольского замка, с пометками «Здесь стоят дозорные» и «За большой статуей свернуть в галерею, пройти двадцать шагов, спуститься вниз». Казаков несколько раз порывался спросить, куда, собственно, он их ведет, но побоялся нарушить сосредоточенность Транкавеля, похожую на транс. Вдруг собьется, и тогда им до утра хорониться по здешним закоулкам.
Один за другим беглецы проскочили в низкую арку, оказавшись на площадке под открытым ночным небом. Казаков украдкой покосился на мерцающий зеленым циферблат верных «Сейко». Пять с четвертью. Часа через два начнет светать, а пока – только лунный отблеск, но на то, чтоб не сбиться с курса на пяти кабельтовых, хватит и его. На море вроде бы развиднелось, волнение небольшое, трое здоровых мужиков на веслах – шансы есть, господа, шансы есть….
Загнав благородных дам и прекрасных девиц в малый закуток меж бастионами, отважные спасители учинили военный совет.
– Мы где? – задал животрепещущий вопрос Казаков.
– На внешней стене над гаванью, – говоря, Хайме заметно запинался. Он обхватил себя руками за плечи и зябко вздрагивал – то ли от утреннего морозца, то ли собственное колдовство далось ему на сей раз дорогой ценой.
– Святая Дева, получилось… – выдохнул Тедди.
– Еще не получилось. Молитесь, шевалье, и вы, барон, впереди самое сложное. Внизу у причалов рыбачьи лодки. Причалы охраняются. Вот там, слева, находится помещение для стражи. Видишь, в окне горит свет? Рядом – арсенал и склад. На складе наверняка хранятся веревочные лестницы. Нужно сходить и отыскать хоть одну. Потом зацепимся вон за те кольца и спустимся. Главное – не шуметь.
