Константин Радов - Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим рассказанные
- Полагаете, страна погибнет?
- Трудно сказать. В низших сословиях персов есть государственный смысл и ожесточение против иноземцев. Недостает вождей. Но это дело наживное. Знаете матросскую забаву: десяток крыс сажают в пустую бочку, накрывают и держат, пока одна не сожрет остальных. Нынешняя Персия и есть подобная бочка. Начало зрелищу положено: в прошлом году Сурхай скушал Дауда, а какой-то молодой разбойник с трехтысячной шайкой неплохо действовал в Хорасане на стороне шаха. Когда крысоволк персидской породы выведется - желательно устроить, чтобы он бросился на турок.
- А если сей зверь сочтет нас более важными врагами?
- Надо с ним заранее подружиться. Ежели персияне смогут своими силами удержать Гилянь, я бы им сию провинцию отдал. Можно в обмен на признание за нами Баку и Дербента; а можно и эти города уступить, хотя их уже жалко.
- А Гилянскую провинцию нет?
- Там климат прямо смертоносный для северных народов. Не стоит сия земля погубленных за нее солдат. В подобных местах нужны торговые фактории по соглашению с шахом, или кто еще править будет, - а войска держать неприбыточно.
- Александр Иванович, вы не забываете, что поход в Персию именно в ответ на ограбление наших купцов был государем предпринят?
- Всего лишь повод, Петр Павлович. Наши расходы на войну, считая от начала и до сего дня, едва ли не вдесятеро превзошли купецкие убытки. Следует ли входить в такие траты для приобретения пары нерусских провинций, кои навряд ли русскими когда-либо станут?
- Странно слышать от прославленного генерала такое рассуждение. Не вы ли сами хлопотали о приобретении степей по нижнему Днепру?
- Большая разница, дражайший Петр Павлович. Климат в степи сухой и здоровый. Единственная трудность колонизации - где взять людей. А земля с трудолюбивыми земледельцами и крупными городами предполагает иные приемы, нежели пустая. Древние римляне создали империю не одной силой: они несли покоренным народам закон и правду. Стать из туземного вождя римским гражданином было не зазорно. А мы что можем дать? В холопы поверстаем?
- Вы слишком утомлены трудами на благо отечества, Александр Иванович, и удручены нездоровьем. Взгляните на историю: давнюю или новейшую, все равно. Европа и Азия, татарская знать и ливонская, охотно приняли протекцию великих государей.
- Ну да, приняли. Насколько охотно, можно спорить. Но вот смотрите: и ливонцы всячески стараются остаться при своих древних правах, и даже единоверные малороссияне изо всех сил тужатся, чтобы их считали за иноземцев. На службе тоже иностранные подданные имеют двойное жалованье и гораздо больше свободы. Мы с вами оба здесь приемные, а не родные, однако согласитесь: что может быть нелепее положения, когда в России невыгодно быть русским?! Империи так не строятся. И вообще, опорным народом государства нельзя торговать, как баранами. Я встречал много людей, уверенных, что все внешние наши задачи возможно решить багинетом, все внутренние - кнутом. Но сие мнение суть вредная и опасная иллюзия.
Шафиров с опаской покосился на слуг. Вроде ничего преступного не прозвучало - однако Бог знает, как перетолкуют холопы чужие мысли. Тайную канцелярию хоть прошлый год и расформировали, отверстое ухо для доноса всегда найдется.
- Александр Иванович, меня больше заботит, о чем по коллежской должности беспокоиться обязан: как повлияют возможные перемены в Персии на торговлю с нею, и насколько блаженной памяти государя Петра Алексеевича предначертания о заведении коммерции с Индией исполнены быть могут.
- До начала персидских смут наша торговля была больше нынешней. Равным образом, после окончания оных может возрасти. Важен порядок в стране; если найдется некто, способный его поддерживать без помощи наших войск - и купечество, и русская казна только выиграют. С Индией сложнее. Много довелось этим заниматься, беседовать с опытными караванщиками - а хороший караван-баши, знаете ли, по уму не уступит европейскому корабельному капитану. Кое в чем пришлось переменить мнения.
Слуга за моим креслом, повинуясь мановению пальца, подал бокал с вином. Поморщившись от боли в спине, проснувшейся даже от поднятия такого незначительного груза, я промочил горло и вернул творение муранских стеклодувов назад.
- Так вот, господин президент. Ранее, глядя на одни европейские примеры, я презирал караванные пути. Считал оные бессильными к соперничеству с морскими или речными, а гужевой транспорт или вьючный скот - годными лишь для подвоза к пристани. Но в Азии перевозочные цены иные. Где верблюдов разводят в изобилии и круглый год содержат на подножном корму, там они очень дешевы. А груза поднимают больше, чем лошадь. Вьюк по издержкам уравнивается с телегой, а ввиду худости дорог - даже опережает. Караванный путь, в расчете на версту, выходит дороже морского не в сто раз, как должно быть по французским пропорциям, а только в двадцать пять. Смотрите, что получается. Фрахт из Европы в Индию или обратно колеблется в мирное время от восемнадцати до двадцати двух фунтов стерлингов за тонну, то есть от полутора рублей за пуд до рубля и двадцати пяти алтын. В войну - до двух с полтиной доходит. На верблюдах от Решта до Басры - это порт близ устья Евфрата, куда корабли из индийских морей заходить могут - раньше стоило примерно столько же: от полутора до двух рублей за пуд, смотря по сезону.
- А теперь?
- Теперь ни за какие деньги не ходят: там по пути турки с афганцами сцепились, те и другие разбойники знатные. Кроме того, Басра еще не Индия. Равно как Решт не Россия.
- Как посмотреть. Русские войска стоят.
- Коммерции они не помогут. Так или иначе, рублик-другой на каждый пуд придется добавить. Будем считать, расход на перевоз вдвое против морских компаний.
- При обыкновенной в индийских вояжах прибыли сто на сто... Это по европейским ценам - не забывайте, Александр Иванович, к нам тоже не даром возят.
- Согласен, может выгода оказаться. Небольшая и шаткая. Исключительно у торговца, коий хорошо знает товар и готов возиться с мелкими партиями, ловить малейшие колебания спроса. Индийских купцов раньше целая слобода была в Астрахани; да и сейчас, считая с чадами и домочадцами, душ двести наберется. Вот они этим и живут. Но крупной компании в сей торговле места нет. Зело скудное пастбище: коза еще наестся, а слон всенепременно сдохнет.
- Да, понимаю. Много ли купят в волжских городах? Выше Ярославля индийский товар из Астрахани не подымается. Здесь, в Москве - уже английского привозу.
- Москвы нам тоже мало. В России, Петр Павлович, серьезных денег нет. Большая торговля - только на вывоз! Стало быть, издержки не должны превышать английские.
- А река? Ну, которая мимо Бухары в Каспийское море текла, а бухарцы вроде оную к себе отвернули?
- Текла там в стародавние времена река. Только несудоходная. Устроить ход для дощаников - встанет, как пять Ладожских каналов.
Шафиров замахал пухлой ладошкой:
- Господи помилуй, какие пять?! Один-то не осилить! Значит, владения в Персии нам для индийского торга ничего не дадут?
- Почти ничего. Если нарисовать карту, в коей дистанции заменить провозными ценами, Лондон окажется ближе к Индии, чем Решт или Астрабад. И Санкт-Петербург ближе! Между делом довелось мне уведомиться о посылке покойным государем Петром Алексеевичем двух фрегатов в Индию через Мадагаскар - слыхали, Петр Павлович, об этом?
- Кое-что. В двадцать третьем году, под самую зиму?
- Совершенно верно. Так это было, я считаю, разумней. По генеральному замыслу, разумней. А провалилось - из-за непродуманности в мелочах и дурных исполнителей. Яков Вильстер еще в датском флоте прославился тяжелым характером и неумением вести дела. Приговорен был к тюрьме за упущения. Прощенный, служил против отечества шведам. Тоже не ужился, побежал к русским. Какого добра от такого адмирала ждать? А капитан Данила Мясной? С какой стати у него почти новый фрегат голландской постройки потек и чуть не утонул? Потом объясняли: дескать, шторм, сила природы. Вздор! В Бискайском заливе зимою шторма - не чета Балтике. Такие же корабли ходят, и не текут! Или проконопатил плохо, или груз не закрепил. Припасы грузили наспех, валом - небось, бочки в трюме покатились, начали в борта молотить. А другой капитан, Лоренс? Готовил потом этот же фрегат кренговать: разбалластировал, стал якорь на лихтер грузить, да фрегат и опрокинул! Шестнадцать человек матросов утонуло! А ведь государь указал те суда удовольствовать лучшими людьми... И капитаны, стало быть, лучшие - каковы ж тогда остальные?!
- Не извольте так волноваться, Александр Иванович: сие для здоровья вредно. Желаете, цирюльника позову, кровь отворить?
- Спасибо, не надобно. Федор Матвеевич, конечно, по доброте душевной своих людей прикрывает... Знаете, что он сказал? 'Хотя жаль, что такой случай постигает, однакож оное строится ни от кого иного, но от воли божеской'. Вот так! Наказания никто не понес. Ладно, Господь с ними. Не могу я о наших моряках спокойно. Начну возмущаться - до утра не остановлюсь. Ну которым местом надо думать, чтоб на один борт пустого фрегата поставить пятьсот человек при незадраенных портах и вдобавок отдать канат, связывающий мачту с мачтой соседнего судна!
