Александр Рудазов - Арифмоман. Червоточина
Часть металла удалось получить за так – в дворцовом арсенале имелся хороший запас железа и меди, – но алюминий там отсутствовал напрочь. Никель тоже. Их приходилось приобретать у королевских поставщиков, а те уж драли по три шкуры! Кое-что Эйхгорн даже выписал из-за границы.
Приобретая все новые материалы, расплачиваясь с медником, столяром, стеклодувом и другими мастерами, он иногда думал, что стоило все же купить ковер-самолет. Двести золотых – сумма немалая, но для придворного волшебника вполне подъемная.
Если запастись терпением.
Глава 30
Закончилась луна Лебедя и началась луна Тигра. В Парибул пришла весна – впрочем, от зимы она почти не отличалась. Разве что температура теперь даже по ночам стояла выше комнатной.
Эйхгорн, проведший в этом королевстве уже четыре месяца, рвался в дорогу. Он окончательно довел до ума свой термодвигатель, достроил планер и теперь подбивал последние мелочи.
Парашют, например – Эйхгорн не собирался подниматься без него в воздух. Он приобрел большой отрез плотной ткани и множество тонких веревок для строп, а вместо ранца использовал собственный рюкзак. Но даже несмотря на то, что запасным парашютом Эйхгорн решил пренебречь, создать действующую модель удалось далеко не сразу.
К тому же постоянно отвлекал король. По-прежнему уйма времени уходила на репетиторство, а тут еще всякая бессмысленная чепуха.
В день Свинцового Тигра, например, его величество вдруг решил, что королевству жизненно необходим герб. Строго говоря, у Парибула он уже был – два скрещенных меча и щит на синем фоне, – но Флексигласу Первому почему-то стало казаться, что это слишком скучно.
Так что он созвал советников и приказал составить новый герб. Никто из них не отличался художественными способностями и не увлекался геральдикой, так что дело шло вяло. К тому же в Парибуле не было никаких заметных достопримечательностей, он не был знаменит каким-то промыслом и не мог похвастаться богатой историей. Что помещать-то на герб?
Кравчий предложил поместить то единственное, чем Парибул славен – земные плоды. Сверху синий фон (небо), а снизу зеленый (трава). И на этом фоне тучного быка, брабулякра и картофелину.
Эйхгорн с предельно серьезным лицом предложил добавить по бокам золотые колосья, снизу – восходящее солнце, а в центре – скрещенные серп и молот. Мол, символизирует работящих вилланов и искусных мастеров.
Королю такое дополнение чрезвычайно понравилось. Он аж крякнул от удовольствия и велел немедленно нанять гербописца, чтобы в точности так все и нарисовал. А от себя добавил, что пусть бык и брабулякр поддерживают серп с молотом, а картофелина будет над ними. Так, мол, совсем хорошо.
В тот день Эйхгорн почти не продвинулся в постройке самолета.
Но в конце концов наступила знаменательная дата. Стоящая посреди двора конструкция подошла к своему логическому завершению. Более или менее типовой моноплан – насколько возможно маленький, способный поднять не более центнера.
То есть самого Эйхгорна и еще килограммов тридцать.
Крыло Эйхгорн провел под фюзеляжем. Оперение сделал горизонтальным. Шасси – колесное, трехстоечное. С колесами пришлось немало повозиться – обычные тележные не подходили, а городской колесник упорно не понимал, чего придворный волшебник от него хочет.
Убираемое шасси Эйхгорн, конечно, даже не рассматривал. Слишком много возни. Какое-то время он вообще размышлял над тем, чтобы поставить полозья или сделать гидросамолет, но в конце концов вернулся к классической схеме.
Кабину Эйхгорн просмолил, снабдил ветровым стеклом (точнее, куском прозрачной слюды), установил простое деревянное сиденье и необходимый минимум средств управления. Штурвал, педали, ручку управления, рычаг запуска двигателя. Подумав, добавил еще и стопор – на случай, если вдруг пажи вздумают играть с приборами.
В итоге получилось нечто, похожее на слегка поврежденный Ил-2. Только одноместный и более грубых очертаний.
И безо всякого вооружения, разумеется.
Пробный выезд Эйхгорн совершил в день Замшевого Тигра. Пока без взлета – просто закрыл задвижку и покатался немного по двору, опробовал движок. Тот невыносимо долго разогревался, а когда наконец разогрелся – стал издавать кряхтящие хлопки, вызвавшие у пажей шумное гиканье. Те столпились вокруг крылатой машины и дружно ржали, пока Эйхгорн нарезал круги.
Король тоже соизволил выйти и милостиво покивать. Его придворный волшебник в кои-то веки сотворил настоящее волшебство. Жаль только, что оно издает такие неприятные звуки.
– Мэтр, а зачем твоя самоходная карета так громко пускает ветры? – полюбопытствовал король, когда Эйхгорн остановил самолет.
– Это не ветры, это особенности силовой установки, – мрачно ответил тот. – Постараюсь это исправить, когда буду работать над следующей моделью.
– Постарайся, постарайся. А то срам же какой-то. Покататься можно?
– Машина одноместная, двоих не поднимет.
– Вот все-то у тебя какое-то недоделанное, – вздохнул король. – С ограничениями всякими. Опять звезды, что ли, неблагоприятно расположены?
– Нет, просто алюминия мало.
– Так ты еще наколдуй, – недоуменно посмотрел король. – Вот умный вроде человек, халат носишь, а элементарных вещей не понимаешь.
Эйхгорн вылез из кабины и придирчиво осмотрел свой самолет. Выглядел тот… неказисто. Некрашеный, собранный примитивными инструментами в примитивных условиях… даже немного стыдно подниматься на таком в воздух.
И лопасти пропеллера надо еще немного подточить…
Тем не менее, в целом машина готова к работе. Дождаться подходящей погоды – и можно отправляться в путь. Эйхгорн не ждал многого от своего творения, так что взлетать собирался в самых благоприятных условиях.
Только вот… чего-то еще не хватает. Какой-то последней мелочи, завершающей черточки…
– Мэтр, а как эта штука называется? – весело крикнула одна из фрейлин.
Эйхгорн задумчиво кивнул. Да, именно вот этого и не хватает. Он обмакнул кисть в банку с тушью, помедлил немного, вспомнил, какие звуки агрегат издавал во время работы, и вывел на борту: «Переперделка».
Его несуразному творению такое название подходило просто идеально.
Но по крайней мере оно ничем не пахло. Термодвигатель источал сильный жар, зато в плане ароматов был абсолютно нейтрален. Топливо в нем отсутствовало, а в качестве моторного масла Эйхгорн использовал растительное. Разумеется, не подсолнечное и не оливковое (да таких в Парибуле и не нашлось), а касторовое. Оно вполне годится на роль смазки.
Теперь осталось собрать вещи в дорогу и придумать отмазку для короля. Можно, конечно, просто уволиться, но Эйхгорн не знал, как король к этому отнесется. Да и не хотелось окончательно сжигать мосты – мало ли как дело обернется?
В качестве отмазки Эйхгорн избрал паломничество. Оно, как оказалось, играет в этом мире ту же роль, что на Земле туризм. Бывает двух видов – целенаправленное и поисковое. В первом случае пилигрим отправляется в определенное место – например, в священный Хастеллахешидд или Панденис, Город Всех Богов. Во втором случае пытается отыскать некую затерянную святыню – например, Зал Высшего Суда или Дом Загадок. Такой как бы турпоход без определенного маршрута.
Говорят, в древности был особенно популярен поиск рукописного оригинала Ктавы – его искали с таким же упорством, как на Земле Святой Грааль. Однако девятьсот лет назад эту книжку таки нашли, и теперь она хранится в том самом Панденисе, столице Астучии.
Этим поводом Эйхгорн и воспользовался. Король, узнав, что его придворный чародей собрался в паломничество, недовольно покряхтел, но возражать не стал и даже велел казначею выдать отпускные.
– На могилу Бриара собрались, мэтр? – спросил тот, скупо отсчитывая золотые.
– На нее, – не моргнув глазом ответил Эйхгорн.
Он уже знал, что могила Бриара – главная святыня волшебников. Считается, что каждый уважающий себя чародей должен хотя бы раз в жизни посетить ее, почтить память величайшего в истории чудотворца.
Эйхгорн понятия не имел, где эта могила находится, но его это и не интересовало.
В тот же день Эйхгорн принялся упаковывать вещи – прежде всего, провизию. Три палки сухого говяжьего суджука – твердого, как камень, но способного храниться годами. Килограмм сушеного мяса – довольно вкусного. Куль сухарей – хорошо просоленных, хрустящих. Сушеный картофель – предварительно сваренный, нарезанный тонкими ломтями. Сушеный лук.
В итоге припасы заняли примерно половину грузоотсека. Около десяти килограммов мяса, хлеба и овощей (почти все – в сушеном виде) и пять литров воды. Из них два – в привезенной еще с Земли пластиковой бутылке, три – в большом кожаном мехе. Кроме того, термос с горячим кофе и кувшин особого королевского сидра.
Остальное Эйхгорн заполнил одеждой, лекарствами и инструментами. Прихватил купленную в книжной лавке карту северо-западной Сурении и приобретенную там же астролябию. Хотел еще взять и ландыш севера, но тому требовался горшок с землей, его требовалось поливать… слишком много возни. Уж лучше старый земной компас – какая по сути разница, что он указывает не на север, а на юго-восток?
