Алексей Волков - Поход Командора
Сказано было по-русски, словно леди могла хоть что-то понять.
– Том, ваш капитан совсем рехнулся? – с привычным высокомерием осведомилась Мэри у моряка. – Она же может родить в любую минуту!
Тон подействовал. В нем чувствовалось право того, кто от рождения обязан повелевать простыми смертными.
– Я передал, что велено, – невольно виновато произнес Том.
– Все вы такие – велено и все. Лишь бы самим ни за что не отвечать, – буркнула уже по-английски Юля.
Она понимала – решения здесь принимают не матросы.
Хотя как знать? Свергли же они дочь лорда! Почему бы точно так же не поступить с нынешним капитаном?
Но людям было пока не до того, кто командует ими. Все силы уходили на бесконечное движение. И не было решительно никакой разницы, кто подгоняет в данный момент. Коршун, Ягуар, Пуснель. Да хоть сам дьявол, лишь бы только сумел вывести из-под удара!
К вечеру перед бредущими людьми внезапно открылась река. Именно внезапно. Лес был настолько густым, что передние едва не упали в воду с невесть откуда взявшегося берега.
Только что приходилось прорубаться сквозь заросли, а тут…
Вид водной глади, сравнительно широкой в этом месте, обрадовал моряков. Насколько их вообще могло сейчас что-либо обрадовать. Но все равно это была их стихия. Теперь изготовить примитивный корабль или плот – и можно больше не утруждать ноги. Река сама донесет их до моря. Если бы там еще ждало какое-нибудь судно!
На привал остановились без приказа. Не остановились – повалились там, где стояли. И лишь потом нашли в себе силы провести небольшую разведку и поиск более удобного места для ночлега. Такого, где хотя бы деревьев не было и можно было расположиться тесной группой.
Джунгли навевали безотчетную тревогу. Не ровен час, выскочит хищник. Вместе – не страшно, а в одиночку попробуй отбейся!
– У устья лежит поселение, – оповестил всех капитан. – Там сумеем разжиться кораблем.
До устья надо было еще добраться. Но об этом завтра, завтра. А пока – только спать.
У большинства сил не хватило даже на обед… ужин… короче, на прием пищи. Так и уснули, голодные. Лишь наиболее стойкие еще сумели что-то пожевать всухомятку. А уж с кострами возиться почти никто не стал.
Костров разгорелось только два. Один офицерский, ибо господам с юта необходимо некое подобие комфорта, и у пленниц, за которыми нужен глаз да глаз.
Сумерки на юге коротки. Вечер – это просто время перед наступлением тьмы. Но тьма еще не подступила вплотную, и Коршун мужественно сделал обход.
Он все-таки долго был капитаном и знал: хозяйский глаз многое видит лучше. Проворонишь, а потом сам расхлебывай получившуюся в итоге кашу.
Около второго костра его остановил голос Мэри:
– Хотела бы напомнить вам, капитан, что вы не имеете права так обращаться с женщинами. Натали скоро рожать.
– А как я еще должен обращаться? – Опыт общения Коршуна с прекрасным полом ограничивался портовыми шлюхами, поэтому вопрос его прозвучал искренне.
– Такой переход в ее положении опасен. И вообще, что вы думаете делать дальше?
– Дальше мы будем выбираться отсюда. – Все-таки Мэри была знатной леди, и совсем проигнорировать ее Коршун не мог. Хотя бы из-за ее отца. – Кстати, переход был сугубо вынужденным. В противном случае мы давно попали бы в лапы Санглиера.
– Добавьте – вынужденным после того, как вы умудрились разбить корабль.
Упрек больно резанул капитана. Он действительно сплоховал хотя бы тем, что в своей жажде удрать слишком близко приблизился к берегу. Как раз перед штормом. А ветер как назло дул в сторону суши, и сманеврировать должным образом не удалось.
Воспоминания о собственных ошибках неприятны всем. Коршун не был исключением из этого правила. В данном случае под сомнение ставилась его репутация капитана. Если матросы додумаются до того же, что и дочь британского губернатора, вполне может случиться обратный переворот. Многие наверняка помнят – прежний капитан был ставленником могучего государства со всеми полагающимися бумагами. Нынешний же – изгой, которого минимум в двух странах ждет виселица.
Если станут наказывать капитана, то кто же помилует команду?
– Не забывайте, что маневр был вынужденным. Другого выхода у нас не было, – отчеканил Коршун.
Главное, чтобы охрана слушала его, а не эту высокородную девку. Навязали же бабу на голову!
О том, что выбор был сделан им самим, Коршун предпочитал не вспоминать. Тем более учитывая пеньковую альтернативу.
– Пошли бы на север, уже подошли бы к Барбадосу, – холодно возразила Мэри.
– Или кормили бы рыб. Санглиер обещал никого не оставить в живых, – напомнил капитан.
– То-то теперь вам приходится вернуться к моему плану.
– Почему же к вашему? – Коршун старательно изобразил удивление. – Никакого Барбадоса не будет. Здесь достаточно островов, на которых мы сможем укрыться до получения выкупа. В том числе – за вас.
Надо же напомнить, кто здесь хозяин положения, а кто всего лишь пленник.
– Вы плохо кончите, капитан, – объявила Мэри. – Даже могу сказать как.
В ее словах звучала такая уверенность, что Коршун ощутил стягивающуюся вокруг шеи петлю.
Однако он не мог уйти, оставив за беспомощным противником последнее слово. Победитель в споре определяется последней репликой, так же как в поединке – последним ударом.
– Напрасно. Ох, напрасно. Я ведь запросто с самим губернатором породниться бы мог, – Коршун цинично захохотал над понятной лишь избранным шуткой.
Слов у Мэри не нашлось. В ее обществе подобные выпады были невозможны, и потому прозвучавшее пронзило леди до глубины души. Сказать о ней такое? Да за одну мысль наглеца надлежит казнить самым долгим и мучительным способом!
Коршун не стал дожидаться ответа. Он гордо пошел прочь, словно не был уставшим, как шумно храпевшие вокруг люди.
Хорошо, что на мир стала опускаться темнота. В противном случае моряки из охраны могли бы увидеть, как дергались губы их бывшего капитана.
Одна Юля поняла состояние переодетой девушки. До этого бывшая стюардесса не вмешивалась в спор. Не видела особой разницы между двумя морскими разбойниками. Только после оскорбления она из женской солидарности приняла сторону обиженной стороны.
– Сам он в родне с бродячим псом состоит. Через свою мать! – Юля едва удержалась, чтобы не сделать движения в сторону леди.
По грубости с точки зрения высшего общества фраза мало чем уступала намеку Коршуна. В другое время Мэри вспыхнула бы от непристойности, однако после общения с пиратами, а особенно шокирующего зрелища в поселке, многое стало восприниматься по-другому. Более просто, что ли.
Конечно, если не относилось к самой Мэри.
Леди вдруг почувствовала себя маленькой девочкой. Захотелось прижаться к кому-то доброму и понимающему, поплакаться и обязательно получить утешение в ответ. Каждый человек порой нуждается в ласке. Что бы он о себе ни воображал.
Только сидевшие в стороне охранники вряд ли поняли бы подобный жест. Они были простыми людьми, и с их точки зрения объятия между мужчиной и женщиной всегда преследовали сугубо практическую цель.
Ягуар же в их глазах был мужчиной. К тому же их бывшим капитаном. Довольно удачливым, пока не связался с бабами Командора. Но всем известно – где появляются бабы, там заканчивается любая удача.
– Спасибо, – произнесла Мэри, садясь рядом со стюардессой.
Это была первая благодарность, произнесенная похитительницей своей пленнице.
– Не за что. – Юля на время позабыла про былые отношения. Перед ней сидела несчастная девушка, едва сдерживающая слезы. Стоит ли вспоминать вчерашнее?
Ночь, небольшая поляна, уютный костер, близость реки… Если бы не раздающийся с разных концов храп, все это могло сойти за пикник. Да еще грязь. Все-таки человек хоть изредка должен мыться. В противном случае ощущения далеки от приятных.
Обеим женщинам вдруг захотелось откровенно поговорить, как это часто делают женщины – говорят обо всем и одновременно ни о чем, перескакивая с предмета на предмет, с обсуждения на осуждение. Но было трудно найти сразу подходящие слова. Все-таки еще жила память о недавнем и порожденная ею некоторая неловкость.
– Где мы хоть находимся? – Юля не настолько знала географию и спросила лишь для зачина разговора.
– В джунглях. Где-то южнее Ориноко, но севернее Амазонки, – точнее ответить леди не могла.
– Далеко, – протянула Юля и уточнила: – Далеко Сереже придется идти.
До Мэри не сразу дошло, что Сережей зовут Санглиера. Она как-то привыкла к Командору, а чтобы так, интимно…
Ей вдруг до постыдного захотелось узнать, как же пленницы уживались с Командором втроем. Тут даже с законным мужем стыдно, а так…
Щеки Мэри покраснели. Хорошо, темнота скрывала все. Вопрос просился наружу и тут же застревал в горле.
Решилась бы воспитанная леди на подобную нескромность или нет, так и осталось неизвестным. У Наташи начались схватки. И трем женщинам стало не до этого.
