Прорыв (СИ) - Дудченко Евгений
Не сказать, что у наших африканцев не возникало тех же проблем, но воевать от обороны, на заранее подготовленных позициях, всё же несколько проще, чем идти в атаку под шквалом пуль и сыплющихся с неба фугасов.
— К исходу пятых суток войны, общие потери коалиции в людях составляют 7 128 человек убитыми, и вдвое больше ранеными. — Продолжал докладчик. — Из них, наши собственные потери — 79 человек убитых и 195 раненых.
Довольно скромно для нас. Но это было и понятно. Собственно венедские войска составляли не пехоту переднего края, а операторов различного сложного вооружения: наводчиков, корректировщиков, разведку, операторов БПЛА, операторов станций РЭБ, танкистов, артиллеристов, ремонтников, штабистов и связистов, снайперов. Была и пехота, но как тактический и стратегический резерв, используемый в крайних случаях для затыкания особенно критических дыр. Да и там, в основном воевали легионеры, за гражданство, лишь половина из которых была из русских, или немцев.
— Потери со стороны Западной коалиции в людях, оценочно, приближаются к ста тысячам убитых и раненых совокупно. Наибольшие потери они понесли в первые три дня когда пытались продавить нас нахрапом. Сейчас, они стали более осторожны и больше работают артиллерией по району предполагаемой атаки прежде чем двигать пехоту на штурм.
Ну да, в южных, приморских джунглях, только пехотой и можно было продвигаться. Ограниченное количество дорог было тщательно заминировано и пристреляно артиллерией. А через здешние леса, никакие танки были не способны пройти. А вот севернее, в саваннах, либерийцы попытались ударить бронированным кулаком. Получилось так себе, хоть некоторое продвижение, они и смогли обеспечить этим способом. Но техники мы у них пожгли, просто море. Было настоящее раздолье для артиллерии бить по скоплениям танков, бронетранспортёров, САУ и прочей автотехники призванной быстро доставлять пехоту на передний край.
Сами конечно тоже потеряли порядком в артиллерии, контрбатарейную борьбу никто не отменял, но бронированный накат африканцев, всё же сбили. А ещё, разрушили все доступные мосты в Либерии на удалении до тридцати километров от границы, так же затруднив противнику переброску подкреплений и боеприпасов с техникой. Обе стороны вовсю возводили понтонные переправы.
— Наши потери в ствольной несамоходной артиллерии составляют до четверти всего наличного парка имевшегося к началу кампании, общее количество 126 стволов и 145 миномётов от 100 миллиметров. Полностью потеряно 135 танков, ещё 37 отбуксированы в ремонт после повреждений и поломок. Почти все, старых образцов. Новейшие, пока не задействовались, их всего два батальона. Полностью потеряно 338 единиц прочей бронетехники. Уничтожено 22 САУ и 4 самоходных миномёта, 27 единиц РСЗО. Почти половина самоходной артиллерии на счету ударных беспилотников. Истрачено 450 тысяч снарядов и мин крупных калибров и 7300 беспилотников всех типов исключая высотные. Их потеряно 7 штук.
— При необходимости, берите арту у Гвинеи, мы им потом компенсируем. — Велел я Начальнику штаба. — Как с расчётами?
— Потери в личном составе критически важных артиллеристов из числа уничтоженных орудий, в пределах 30%, убитых и раненых совокупно.
Последнее, было особенно неприятно. Для подготовки профессионалов нужно было время, зачастую, немалое. Это всякой обслуги, типа подносчиков снарядов и тому подобных принеси-подаев, можно было легко набрать, а вот тех, кто умел обращаться со сложными приборами, таблицами стрельб, наводчиков, корректировщиков, уже сложнее. Не всякий мог освоить эту науку, особенно в Африканских гребенях, где и просто с грамотным народом было туго. Но, предвидя нечто подобное, мы уже давно готовили резервы проводя учёбу на полигонах Гвинеи. Пожизненные выплаты за освоение данной военной науки и состояние в резерве армии, могли поспорить с иной зарплатой, а потому, желающих хватало. Не хватало времени. Программа была запущена всего несколько месяцев назад и первые выпускники только только заполнили армейские вакансии в существующей армии, а с учётом её стремительного расширения, их ещё и катастрофически не хватало.
С чем не было проблем, так это со снарядами и прочими боеприпасами. Этого добра успели навезти порядком и не экономили. На интенсивность расхода, больше влияла необходимость частой смены позиций артиллерией, так как у противника было полно станций обнаружения полётов снаряда, быстро вычислявших не просто район, а место из которого производились стрельбы, после чего, в дело включалась вражеская арта, или РСЗО, спешившие перепахать засечку снарядами и ракетами. А в саванне ещё рыскали беспилотные разведчики. Их хоть и прореживали РЭБом, но что то они всё равно успевали засечь. А этого беспилотного добра, либерийцам поставили от души. Американцы ещё не разучились массово клепать дешёвые летательные аппараты и хоть они, пока, уступали нашим, но количество всё же играло роль. Ладно хоть стреляющего железа у нас было ещё полно. Никлотинги, с чисто немецкой рачительностью, ничего не резали на металл, как коммунистические дегенераты, вроде того же Хруща, даже если какая то артсистема и устаревала. Её просто консервировали и отправляли на долговременное хранение. Теперь, всё это стреляющее хозяйство, скорым Гвинейским экспрессом ехало на развернувшийся театр военных действий. Калибры со Второй Мировой ничуть не поменялись, а уж снарядов на складах и вовсе было завались. Многие сотни и даже тысячи стволов и миллионы снарядов, на которые нам не требовалось тратиться из старых загашников ждавших утилизации.
Но, тем не менее, война приобретала неприятные очертания на истощение. Хотя, в плане техники и боепирпасов, мы, по крайней мере на пару лет, были к ней готовы. Главное, мы выдержали самый первый, массированный удар и не посыпались. Сказывалась низкая подготовка солдат противника и крайняя спешка с началом операции.
С подготовкой нашей африканской пехоты, тоже всё было не слава богу. Да ещё, её было банально мало. Ну сколько там могла дать Сьерра-Леоне в мобилизационном плане, имея всего пять миллионов населения? Пятьдесят тысяч мы смогли набрать довольно легко, предложив хорошие зарплаты. Но раздувать дальше штаты просто физически не успевали. Надо ведь было набрать не просто живую массу, а ещё обеспечить её младшим и старшим командным составом, желательно, тоже хоть как то обученным, а с этим, был серьёзный затык. Подметя все имеющиеся резервы, наняв всех знающих местные языки, быстро упёрлись в планку пятьдесят тысяч и это был предел. Хоть страна и считалась англоязычной, но реальных носителей языка среди новобранцев было не так много, постоянно требовались переводчики. Примерно так же обстояло с франкофонной Гвинеей, чью армию так же срочно наращивали. В португалоговорящей Гвинее-Бисау, смогли укомплектовать только одну бригаду в пять тысяч и ещё готовили вторую. Управлять всем этим зоопарком языков, было той ещё камасутрой! А ведь были ещё испаноязычные кубинцы, северокорейцы и венеды, далеко не все из которых знали все нужные европейские языки.
Противнику в плане языка, было куда проще, так как основу его армий составляли англоговорящие нигерийцы, ганцы и сами либерийцы, так же были англоязычные в значительной массе. Среди остальных наёмников так же преобладали англоговорящие народы. Не завидовал я нашим штабистам.
Нас спасало то, что мы смогли заранее подготовиться к этой войне создав полосы укреплений, навезя оружия и боеприпасов. А самое главное, наши африканские войска не представляли какой силище они противостоят! Это могло серьёзно сказаться на их моральном духе. До широкого распространения интернета, тем более в таких гребенях, дело ещё не дошло, что бы наблюдать войну онлайн, плюс, строгая цензура. Каждое подразделение считало, что это у них такая жара, а у соседей нормально, или просто проспали, если прорывы было не скрыть. Сами себя, наши африканцы, почитали чуть ли не богами войны, получив то оснащение и богатство оружия, что мы им ранее поставили. В общем, с трудом, но держались и старались сохранять бодрость духа.
