Неожиданный наследник 2 (СИ) - Яманов Александр
— Но как же? Я трудился над этим столько лет! — растерянно произнёс Панин.
На самом деле Зольмс-Зонненвальде считал затею графа несбыточной и наивной. Не будут англичане оплачивать непонятный союз. Островитяне излишне скупы для этого, как любые торгаши. Вот когда затронут их интересы, то коварные лорды не пожалеют любой суммы, дабы в будущем вернуть её с прибылью. Фридрих придерживался того же мнения. Но король не против, если всю работу сделают другие и они же понесут расходы. Пруссии выгодно, если Франция с Австрией будут потеснены на политическом Олимпе.
— Попробуйте договориться с кем-нибудь из окружения Иоганна. У вас хорошие отношения с князем Щербатовым, которому тот благоволит. Не нужно лезть в дела Голицына, но у вас огромный опыт, в том числе интриг. Ведь именно вы скинули вице-канцлера Воронцова и убедили Екатерину проводить иную европейскую политику, — посол знал, какие надо задеть струны в душе тщеславного графа, — Так предложите что-то любопытное и полезное. К тому же вам благоволит мой король. Если речь зайдёт о дипломатической миссии или иных переговорах с Пруссией, то лучшего кандидата не найти. Надо только суметь донести это до будущего императора. Здесь вам карты в руки, ибо я не так силён в придворных интригах русского двора.
Панин слыл натурой увлекающейся, что сразу подтвердил. Никита Иванович успокоился и надолго задумался. Посол не спешил тревожить вельможу и спокойно пил отличное вино, предложенное ему сразу по приходе. Ещё Зольмс-Зонненвальде разглядывал роскошный кабинет графа, и в который раз поражался. Он, как и его король, не понимал, зачем эта показное великолепие? Нет, для дела в Пруссии тоже хватает красивых зданий и помещений. Но обычно Фридрих и его соратники весьма скромны в своих запросах. И у самого посла в кабинете только необходимые книги и бумаги, без всяких ваз и золотой лепнины на стенах.
— В ваших словах доля истины, и соглашусь, что я сделал излишне скоропалительные выводы, — наконец ответил Панин, скрестив пухлые пальцы, увешанные кольцами, — Попробую через своих друзей и знакомых поговорить с Его Величеством. Я действительно могу помочь России и поделиться опытом. Касаемо прожекта, то, может, имеет смысл немного его изменить. Иван Антонович излишне бережлив, и его могли смутить немалые расходы, особенно на подкуп шведских депутатов. Но ведь сама идея замечательная!
Посол кивал вслед словам собеседника и был явно рад. Именно это ему и нужно. Чуть позже он убедит Панина расширить круг своих сторонников, дабы позиции Пруссии стали ещё сильнее. В принципе, и сейчас у Берлина есть сторонники, пусть не такие влиятельные, как у треклятых французов. Только некоторые события, происходящие в русской столице, заставили Зольмс-Зонненвальде искать иные ходы. Уж больно в сомнительном положении оказались эти самые сторонники. Что он решил донести и до графа.
— Хочу дать вам дружеский совет. Если вы захотите посетить соратников по ложе, то будьте осторожны, — собеседник сразу нахмурился, услышав непонятное пожелание, — Заодно предупредите друзей, чтобы они вели себя осторожнее и сохранили место встречи втайне. Но на вашем месте я бы отказался от посещения подобных собраний. Это пойдёт на пользу общему делу.
— Но как же? Среди членов ложи больше всего людей, поддерживающих наши замыслы, — Панин растерялся второй раз за столь короткое время.
Никита Иванович был идеалистом и романтиком, но не дураком. Он прекрасно понимал, что Иван Антонович не просто так обратил своё внимание на их общество. Ходят слухи, что именно из-за принадлежности к вольным каменщикам, в опалу попали граф Воронцов, генерал-поручик Брюс и глава Ямской канцелярии Щербачёв, не участвовавшие в мятеже. А ещё немало офицеров и чиновников получили новые назначения, а на самом деле высланы из столицы. Не сказать, что Панин одержим идеями масонства, скорее он подался туда, желая изменить русское общество и в поисках родственных душ. Но ему тяжело пойти на разрыв с ложей именно из-за персоны будущего императора. Уж больно тот его обидел. Только в этом случае пострадает дело всей его жизни, что недопустимо.
— Забавно, если не омерзительно, — произнёс один из троицы вельмож, тайно собравшихся в одном из охотничьих домиков в полусотне вёрст от столицы.
— О чём вы князь? — спросил молодой и неунывающий литератор, с удовольствием, отрезавшим очередной кусок запечённой кабанины, — Мы выехали на охоту, весьма неплохо проводим время. Может, не хватает только дам. Но лучше потерпеть. Боюсь, что крестьянки из окрестных деревень вас разочаруют.
Поэт заливисто рассмеялся, заставив вельможу недовольно поморщиться. В последнее время у него не было поводов для радости. Со смертью императрицы его супруга, являвшаяся фрейлиной и её лучшей подругой, потеряла власть и возможность влиять на придворную жизнь. Что грозило поставить крест на его карьере. Граф не был бесполезным человеком и неплохо проявил себя на полях сражений. Только он не собирался снова отправляться в армию, расставшись с нынешним положением в столице.
Третий собеседник, тоже граф, оказался среди самых стойких членов ложи по иной причине. У него была личная неприязнь к будущему императору, который предложил ему должность на Урале, когда он сам мечтал об одной из коллегий. Что несказанно оскорбило представителя некогда влиятельного семейства. А ведь он спокойно наблюдал, как его ныне покойная супруга развлекалась с тогдашним наследником престола. Именно в желании отомстить и унизить его, он подозревал Ивана Антоновича.
— Прекратите ваши шутки, Алексей. Наши дела хуже некуда, а вы предпочитаете зубоскалить, — произнёс первый.
Троица недовольных вельмож состояла из Якова Александровича Брюса, Александра Сергеевича Строганова и Алексея Андреевича Ржевского. При этом осознано принявшим масонство, являлся только последний из собравшихся. Для Брюса ложа стала возможностью сблизиться с влиятельными людьми, которые могли помочь его карьере в будущем. Строганов же просто развлекался, увлёкшись новомодной идеей, путешествую по Европе. Но оказалось, что ложа смогла объединить их в трудную минуту.
— А я вполне серьёзен. Просто пытаюсь поднять настроение присутствующим,– резко сменил тон Ржевский, — Иоанн взялся за нас по-настоящему. И судьба несчастного Елагина является поводом задуматься, как быть дальше.
— Иван Перфильевич находится под домашним арестом. Думаю, вскоре он вернётся к обычной жизни, — произнёс Строганов.
— Как бы ни так. Все бывшие секретари Екатерины спокойно служат новому самодержцу. А наш собрат томится в застенках. Я присутствовал на казни братьев Орловых и был просто поражён. Давно в нашей державе не было столь жестокого самодура, столь жестоко относящегося к людям. Вспоминается только царь Пётр, любивших лично пытать арестантов. Новый император тоже не стесняется, судя по виду Орловых и других офицеров. А значит, и Елагина ждёт подобная судьба. И это в наш просвещённый век! — пафосно воскликнул Ржевский, — Подобные действия идут вразрез с уставом нашей ложи. А ещё я предлагаю всем задуматься о будущем. Если правитель столь мелочен и жесток, то можем ли мы быть спокойными за свои судьбы? Ещё надо учитывать показания Ивана Перфильевича, который расскажет о наших делах. Не сегодня, так завтра к нам пожалуют опричники с неприятными вопросами. Пресекая ваше возражение, предлагаю задуматься, почему мы сегодня собрались втайне и в столь небольшой компании? Где братья Чернышёвы, Панин, Иван Шувалов, Воронцов и Меллисино, с которыми мы хотели обсудить дальнейшую судьбу общего дела? Даже Херасков, обласканный новым монархом, отказался и быстро вернулся в Москву. Значит, они чуют исходящую опасность. И вы думаете, что нам простят нахождение во враждебном обществе, как считает Иоанн Антонович? Да и его окружение с радостью сведёт с нами счёты. Знаете, я не желаю ехать на новую должность в Пермский край или ещё дальше. Думаю, вы тоже.
После резких слов обычно весёлого и несерьёзного поэта оба графа призадумались. А ведь Иоанн Антонович действительно выдавливает из столицы неугодных, отправляя их служить на окраины империи. Более того, ходят слухи, что монарх собирается пересмотреть указ «О вольностях дворянских». А это уже совершенно иное дело. Привыкшие к столичной синекуре и сибаритству, вельможи точно не хотели служить двадцать пять лет. Ещё и там, куда их отправит неугомонный император. Русское общество восхищалось и гордилось достижениями Петра Великого. Только никто из аристократии в здравом уме не хотел возвращения тех времён. Понятно, что пока речь идёт о слухах. Но вдруг это правда?
