Мамба в СССР. Черный курсант (СИ) - Птица Алексей

Громко выкрикивая ругательства и держа наготове дробовики, они толпой в пять человек помчались в мою сторону. Дёргая за шнур зажигания, я молился, чтобы двигатель завёлся. Но, как обычно бывает в таких случаях, он решил покапризничать и завёлся только с третьего раза, никак уже не спасая моего положения. Делать нечего, придётся отбиваться.

Вынув автомат из сумки, валяющейся на дне лодки, я передёрнул затвор и дал предупредительную очередь в воздух. Полицейских словно кто-то ударил под коленки: не переставая кричать, они дружно попадали на бетон, подарив мне несколько драгоценных секунд на то, чтобы отдать швартовые. В смысле, стартануть.

Мотор затарахтел, и лодка, постепенно набирая скорость, пошла на выход из гавани. Вслед мне понеслись выстрелы. Пришлось залечь на дне лодки и вслепую ответить, высунув наружу лишь руку с оружием. Это несколько поубавило пыл блюстителей порядка, и через пару минут всё осталось позади. Направляя лодку вдоль берега, я подставил лицо свежему морскому ветру и, добавив скорости, помчался в сторону острова Пемба.

Табачный магнат республики Родезия Питер ван дер Бил принимал у себя дома мистера Оушена — посланца своего друга маркиза Солсбери Роберта Майкла Джеймса Гаскойн-Сесил. Ждал он его долго, и вот, наконец, визитёр прибыл.

— Я приветствую вас, сэр Коллинз. Как поживает маркиз?

— Превосходно, — сощурив льдисто-голубые глаза, отозвался гость, худощавый англичанин среднего роста. — Как у вас дела, негры не донимают?

— Негры, меня? Они отныне Яна Смита донимают. Он (глупец!) до сих пор пытается спасти наше дело. Я же давно понял, что это утопия, и потихоньку перевожу свою наличность и производство в ЮАР.

— Да, вы хорошо выступили на переговорах в Женеве в 1977 году и отклонили практически все предложения британских и американских посредников. Ваша бескомпромиссная позиция и полное отрицание планов урегулирования, выдвинутых американской администрацией Джимми Картера, помогли привести Родезию к краху.

— Ну, я бы так не сказал, вы утрируете и результат трудно было предсказать. Просто, Ян Смит зарвался в своих требованиях независимости от старой доброй Англии. Конечно, я поддерживал его первое время, но потом наши взгляды разошлись. Он вёл страну в пропасть. Так пусть падает туда вместе с ней, он этого заслужил.

— Да, ваш вклад в это дело оказался очень весомым! Вы всё сделали, чтобы воплотить в жизнь согласованный план, который мы разработали, когда узнали о желании Родезии отделиться от Англии. Поэтому в конце декабря 1979 г. по итогам переговоров в Лондоне власть в Родезии-Зимбабве временно перешла в Великобритании. Это поистине эпохальное событие весьма высоко оценила королева. Ведь впервые в истории освободившаяся колония на какое-то время добровольно вернулась к колониальному статусу. Королева аплодировала вам сидя. Что же, за любое предательство надо платить. Англии не нужны непокорные и независимые колонии. К тому же Смит зарвался, прося помощи у американцев. Хотел переметнуться. Такое прощать нельзя.

Питер ван дер Билл только пожал плечами, соглашаясь с этими словами.

— Не будем о грустном, сэр. Я сделал всё, что мог для своих старых друзей по Кембриджу. Кстати, вы захватили с собой мой любимый виски?

— Разумеется! Но почему вы любите именно ирландский?

— У него фруктовый аромат, не люблю дымный вкус или хересную сухость некоторых других видов виски.

— Ну, на вкус и цвет, сэр Питер, ничего другого нет. Скажите своему слуге, пусть принесёт из моей комнаты ваш подарок. Он стоит на столе.

— Джимми! — громко заорал хозяин усадьбы.

Через минуту появился небольшого роста негр, услышавший хозяйский окрик.

— Джимми! Принеси виски, что привёз мне мистер Оуэшен. Он стоит на столе в его комнате.

— Да, сэр.

Спустя некоторое время искомая бутылка ирландского виски оказалась водружена на стол, а вместе с ней ещё куча разных закусок. Громко чпокнула тугая пробка, и выдержанный больше двадцати лет виски, захлестнул два бокала, тяжело стекая по их стенкам. Оба собеседника, отдали должное благородному напитку, разговаривая ни о чём. Когда бутылка наполовину опустела, беседа перешла на более интересные темы.

— Само собой я привёз не одну бутылку, мистер Билл. В ваши погреба доставлен целый ящик вашего любимого напитка.

— Благодарю Вас, мистер Оушен.

— Не стоит. Это в моём лице вас благодарит вся Англия. Кстати, затребованные вами деньги переведены на счёт.

— Да, мне об этом уже доложил мой банковский агент. Здесь становится несколько жарковато. В скором времени покупателя на ферму будет не найти. И мне видимо снова придётся перебираться на родину в ЮАР. Наши чёрные братья излишне эмоциональны, возбуждены трайбализмом и готовы растерзать друг друга буквально на пустом месте. Вот она — их сущность. Нам до такой горячности далеко.

— Вы в этом сомневались?

— Я? Безусловно, нет. Это был риторический вопрос от вас. Но почему вы стали реализовывать такую сильную многоходовочку?

— А вы не догадываетесь, мистер Билл? Впрочем, сейчас об этом догадываются все, кто имел к этому отношение.

Оушен снова откупорил бутылку виски и плеснул напиток в два бокала, принесённых слугой.

— Сигары?! — предложил ван дер Билл.

— С удовольствием.

— Ну, что же, давайте поговорим об этом, чтобы у вас в голове сложилась ясная и чёткая картина, — Оушен неторопливо отхлебнул из бокала. Однако сигару не тронул, отложив её в сторону. — Вы вместе с Яном Смитом голосовали за выход из Британского Содружества.

— Да, я пытался отговорить Яна Смита и его сторонников от этого безрассудного шага. Предупреждал: он не даст нам ничего! Но они упёрлись на своём, и мне пришлось уступить. Хоть я и был с ними согласен, что отдавать власть чернокожему большинству глупо.

— И, тем не менее, вы всё же это сделали ? — уточнил Оушен.

— А что мне оставалось?! — вопросительно приподнял бровь ван дер Билл. — Я не предатель, и не собирался жить ради независимости Родезии от Англии. Это в высшей степени бессмысленно.

— Ну, почему же?! Во всём есть смысл, даже если он не виден с первого взгляда. Шпион не должен выглядеть как шпион, иначе это не шпион. Вы сделали правильный выбор, сэр Питер. Очень правильный. И королева оценила его по достоинству.

Питер ван дер Билл склонил голову в знак признательности.

— С 1946 года у нашей элиты возникло понимание того, что мы не можем удержать огромные территории силой оружия и одним лишь своим военным присутствием. Нас слишком мало для этого. Да и зачем? Если есть прекрасная возможность управлять государствами с помощью местной элиты, крепко связанной с нами. Они продадут ресурсы своих стран гораздо дешевле, чем если бы ими управляли мы. Существующие распри между местными лидерами в любой стране, будь это Индия или Мьянма, всегда легко решить в пользу наиболее благодарных и преданных. Небольшие денежные вливания, отряд спецназа, поддержанный с моря королевским флотом и… — тут Оушен сделал многозначительную паузу, — нужный кандидат на кончиках наших штыков приходит к власти. — Да, я об этом знаю.

— Ну, так вот, — глотнув ещё раз виски, Оушен взял в руки толстую сигару и задумчиво покрутил в своих пальцах, ласково гладя крепко скрученный дорогой табак.

— Мы, англичане, отлично разбираемся в любых национальных нюансах и всякому найдём достойное применение. Дуболомы-немцы везде пытаются сделать орднунг, не понимая, что природу туземца не переделать в одночасье, её нужно подстраивать постепенно, исподволь. Французы лишь тратят время, пытаясь выращивать и воспитывать аборигенов под себя. Испанцы ограничиваются внедрением своего языка и религией. Их глупый опыт повторяют русские. И везде, куда приходят, они создают Россию, ассимилируя население в ущерб самим себе.

— Справедливости ради стоит заметить, что русские не теряют свои земли, — вклинился в монолог Питер.

— Зато они рискуют потерять себя! — тут же парировал Оушен. — Хапнули столько, что унести уже не в состоянии! И всё равно лезут со своими идеями, куда не просят!