Александр Афанасьев - Отягощенные злом 2: Разновидности зла
Говоря это – гость написал записку на листке небольшого блокнота и протянул хозяину вместе с самим блокнотом и ручкой
Записка гласила
Саид аль-Дин.
Хозяин покачал головой
– Клянусь Аллахом, эта цена неподъемна для бедного купца. Но я, пожалуй, накину еще пять лакхов из уважения к вашим трудам и к долгой дороге, которую вы проделали с товаром. Итак – тридцать лакхов, вот моя цена.
Хозяин резко начеркал что-то в блокноте и вернул обратно.
Мечеть Мохаббат – Хан, пятница, десятого. После намаза.
Гость прочитал написанное
– Тридцать лакхов, это не цена, эфенди. Но полагаю, мы сможем сговориться.
– Я в этом и не сомневаюсь, эфенди Нурулла… – проговорил хозяин, прижимая к сердцу руки, но прошу войти в мое положение, бедного торговца и купца, с которого хочет взять деньги каждый, кому не лень…
04 июля 2015 года
Населенный пункт Дарра
Британская Индия
В то время, пока один из прибывших в Пешавар купцов торговался с местным, хорошо осведомленным и авторитетным купцом о цене на ремкомплекты на мотоциклетные двигатели и инструмент для примитивного металлообрабатывающего производства – другой купец отправился на юг, чтобы навестить одно примечательное место под названием Дарра.
Вообще-то полное название этого города было Дарра Адам Хель, но так его никто не называл – все говорили просто Дарра. Этот город был административным центром населенного района Хайбер Пахтунхва, а Пахтунхва означало "пуштуны", то есть Хайбер где живут пуштуны. Место это практически было неконтролируемым – то есть здесь не было британской колониальной администрации, и город и весь район управлялся пуштунскими советами самоуправления. О степени самостоятельности этого места говорило то, что решения британских судов здесь не имели юридической силы, если не были подтверждены местными религиозными авторитетами. Основной религией здесь был ислам – но ислам весьма своеобразный. Поборники чистого ислама, которых в последнее время развелось слишком много – считали местных жителей бидаатчиками, потому что они соизмеряли свою жизнь не столько с законами шариата, сколько с доисламскими нормами племенного права и кодексом чести пуштунов Пуштун – Валлай. Но дальше обвинений в бида'а, то есть запрещенных Кораном нововведениях дело не шло, потому что пуштунов было много, а оружия у них было еще больше.
Дарра был одним из мировых центров нелегального производства и торговли оружия, крупнейшим в Азии, точно так же как в Европе крупнейшим центром такого рода было Загорье в Великом банстве Хорватском. Нелегальным производством оружия здесь занималось больше половины жителей города, в каждой семье эти традиции передавались из поколения в поколение. Существовали и оружейные фирмы, а так же сбытовые кооперативы, такие как Африди армс, сбытовой кооператив пуштунов племени Африди. Местные оружейники настолько поднаторели в своем искусстве, что для них достаточно было просто получить в руки какой-либо образец оружия – и через неделю они изготавливали его копию. В последнее время – они даже наловчились делать тюнинг оружия, закупая части для тюнинга посредством Интернета. Копировалось оружие любых видов и типов, от пистолетов до пулеметов и дальнобойных снайперских винтовок. Ни один каталог – не смог бы вместить все многообразие производимых здесь видов и типов оружия, многие семейные предприятия имели собственный, не имеющий аналогов модельный ряд. Например, здесь можно было купить британский БРЭН, но под русскую пулеметную ленту или автомат Калашникова, но сильно внешне похожий на "черную винтовку" М16.
Купца звали Искендер, в честь Александра Македонского – это имя очень уважаемо на Востоке до сих пор. Он был невысоким, почти квадратным, с сильными руками и короткими, кривыми ногами степняка – кочевника – которые тем не менее крепко стояли на земле. У него была короткая, подстриженная клином "китайская" бородка и узкие, ледяные, почти змеиные глаза – в целом он походил на отрицательных героев индийских кинобоевиков из Болливуда.[70] Зная о своей примечательной внешности – он надел на голову цветастый, в красную и белую клетку платок и прикрыл лицо шарфом – шемахом, а глаза – прочными черными очками. С небольшой переметной сумкой из грубой ткани через плечо – он сел в микроавтобус на улице у скотного рынка – и никто не обратил на него внимания. В его собственной стране – были горы, людей было не так то много – и потому незамеченным оставаться было нельзя. Здесь же – людей было слишком много, и тебя не замечали, если ты знал, как себя вести.
Микроавтобус был разукрашен как передвижной индуистский храм, а вот стекол не было, и вся пыль с дороги летела прямо в лицо. Купец сидел на деревянной скамейке неподвижно, как маленький китайский божок и слушал музыку, которую веселый, молодой водитель микроавтобуса включил на полную громкость. Пела Сандра…
У рыночной площади Дарры – купец вместе со всеми сошел с автобуса. Здесь, в Индостане немного высокорослых людей, средний рост взрослого мужчины на десять – двенадцать сантиметров ниже среднего европейца. Но купец был ниже даже местных мужчин – и потому следить за ним в этой толпе было делом аховым. Он даже почти не проверялся – просто канул в толпу.
Покружившись по базару – и здесь торговали на главной площади, и это был классический базар, не Кархана-маркет – купец уяснил цены на основные виды товара и понял, что опасаться особо нечего. Вряд ли ему стоило опасаться полиции или контрразведки – ни те ни другие сюда не совались без особой надобности. Скорее – стоило опасаться местных – потому что торговля есть торговля, но как только что-то происходило – в местных как бес вселялся, и они начинали громить лавки конкурентов и убивать любых, кто не похож на них самих. Чаще всего, это происходило после пятничного намаза и особо зажигательной речи муллы – но в принципе могло случиться в любое время. Однако, сейчас было тихо, все мирно торговали тем, что у них было – потому и он мог сделать то, ради чего приехал…
Купец знал, где и что стоило искать – и потому от площади он пошел направо. На площади – продавали ширпотреб, а ему нужен был штучный товар. Конечно, можно было привести и свой – но по здравому размышлению, лучше было не рисковать и купить все на месте. На границе досматривали, досматривали сурово – англичане были совсем не в восторге от того, что Афганистан уплыл от них – и рисковать не стоило. К тому же – он бывал здесь раньше, во время Четвертого восстания и знал, где и что надо искать.
Купец медленно шел по торговой улице. Она состояла из двух и трехэтажных домов, увешанных самой разной рекламой. На стенах – увековечены в граффити усатые герои синематографа, полюбившиеся простому люду. Толчея людей – кто-то смотрит, кто-то покупает. Пахнет гарью от некачественного топлива, дизельными выхлопами, звук десятков работающих дизель-генераторов, удары молотами, визг отрезных кругов сливаются в сплошную какофонию. Здесь – часть фирм из тех, кто торгует на площади – держит шоу-румы (как Джеймс Перде и Голланд-Голланд[71]) и часть своих производственных мощностей. Критические детали, такие как стволы – выделываются в других местах. На распахнутых воротах и ставнях – на крючках, как в хорошем оружейном магазине выставлен товар. Властвует Его величество Калашников, более старый Симонов, СТЭНы и Ли-Энфильды. Калашниковы – здесь в массовом порядке начали выделывать как раз после Четвертого восстания, когда в руках пуштунских воинов неожиданно оказалось русское оружие и британцы понесли чувствительные потери, а пуштунские воины – оценили его удобство, скорострельность и безотказность.
Купец резко свернул к сторону лавки, где Калашниковых не было, но были СВД и винтовки Ли-Энфильд разных модификаций.
– Салам алейкум – поздоровался купец с сидящим у входа в нечто среднее между механической мастерской и автомобильным гаражом хозяином производства, хозяином фирмы, строгающим что-то напильников
– Ва алейкум ас салам – ответил хозяин, откладывая в сторону деталь и напильник
Купец снял очки.
Глядя в узкие, непроницаемо черные, змеиные глаза гостя – хозяин оружейной лавки и производства почувствовал себя не в своей тарелке. Он понял, что новый покупатель – скорее всего монгол. Недобрая память о монголах – еще была жива в этих краях. Хоть с того времени и прошло больше тысячи лет, но пуштуны помнили, как по их земле прошлась монгольская конница и от больше чем миллионного пуштунского народа – осталось в живых несколько тысяч человек. Монголы – были одними из тех, кому удалось завоевать Афганистан и покорить его жителей. Точнее не покорить. Они их просто уничтожили.
На самом деле купец не был монголом. Он был профессиональным горным охотником и снайпером и происходил из воинственного рода Саваттаров. Он давно не служил в спецназе, сейчас он был проводником и держал фирму, организовывающую охотничьи туры в родных горах, которые он знал, как свои пять пальцев. Но когда к нему обратился полковник Тимофеев, которого он учил снайперскому делу – решил помочь.
