Владимир Кусакин - Меморандум
– Этот тебе понравится! - пообещал Иван.
Доктор уже сидел в пролетке с точно таким же чемоданом как у Ивана, мы не успели еще сесть как он скомандовал:
– Пошел!
– Что за спешка?- спросил Влад немного удивленно, когда лошадки перешли на четвертую скорость и мчались по улице обгоняя больных старушек и одноногих инвалидов.
– Подождите немного и все увидите сами!- кричал счастливый Иван, в то время как Док сидел с видом Шейлока, обняв чемодан двумя руками.
– Точно банк ломанули, а в чемодане деньги - подумал я и улыбнулся - Всегда бы так!
Июль 1918 (Командир)
На Цветном бульваре мы затормозили у доходного дома страхового товарищества "Заря", где Иван с Доктором буквально впихнули нас через черный ход на лестницу ведущую на четвертый этаж.
– Прошу!- сказал Док не расстающийся со своим чемоданом и засеменил первым. За исключением одной комнаты, все остальные радовали глаз унылым однообразием пустоты. Апартаменты принадлежали в прошлом какой-нибудь купчихе сьехавшей при приближении угрожающих дней со всей мебелью. Кое-что осталось в комнате прислуги, где мы и расположились.
– Лестница на чердак?- спросил Мишка.
Иван мотнул головой открывая чемодан, наконец он откинул крышку.
– Командир!- позвал он, делая приглашающий жест.
– Я пас!
– А я посмотрю!- Мишка сунулся к чемодану.
– Личинка этакая, как сорока! - заругался я, - Хорошо Стаса нет, он бы тебе сказал!
– Сам дурак! Иван, вы что, с Доком банк ограбили?
В чемодане ровными рядами лежали фунты, доллары и марки и белый мешочек на пол-кило весом.
– Бриллианты? - Мишка вдруг стал обстоятельным, он засунул руку в мешок, вытащил несколько штук.
– Жалко!- сказал он вдруг, прозрачные камешки стекли с его руки обратно.
– Ты что, Мишель?!- заволновался Иван - Вы же сами хотели...
– Не подумали, дураки! - на Мишке не было лица, - Они же в крови! Не видишь что ли? Деньги ладно - бумажки не пахнут, а это...
Я взял его за шею, шепнул: - Успокойся! Все будет хорошо!
Понюхал макушку...
– Минька! Ты сколько не мылся? Неделю?! Доктор, где у вас вода и мыло?
– Сейчас воды нагреем!- сказал Иван. -Ведра хватит?
Я вспомнил как мы мылись в пустыне, тазик и трехсотграммовая кружка воды на каждого, больше воды не было. Сначала было трудно. Потом научились. Такая вот баня. Мишка понял, засверкал глазками, заулыбался. Вот гад - он часто такую штуку делает, когда девиц соблазняет, и я дурак тоже ему сразу все прощаю! Сколько гадостей он натворил, раздолбай паразитский, и как с гуся вода.
– Ну, Минька, ты и гусь!- сказал я .
– Подумаешь, я же ничего... - и ускользнул на кухню, помогать Доктору ставить воду.
– Ничего не понял! - сказал Иван, глядя ему вслед.
– Не обращай внимания... Что во втором?
– Золотые десятки.
– Сколько?
– Килограмма на три!
– Десять тысяч, сколько будет?
– Золотом?
– Ну!
– Десять, ну может двенадцать десяток!
– Давай двадцать, у нас завтра расчет с одним Поликарпом!
Я уложил четыре столбика завернутых в плотную бумагу по карманам. Одно дело сделано.
– Ты как? - спросил.
– Нормально! - Иван что-то вспомнил. Обрадовался. -Мы тут к каким-то немцам попали.
– Не слепой, вижу, давай наливай!
– Что? - он заморгал.
– У Дока в саквояже грамм двести спирта...
– А как ты... да уж, все время забываю, значит все это не случайно?
– Случайность Ваня была только одна, когда ты на свет народился! - засмеялся я.
– Тебе бы все шутки! - вздохнул он, вытащил мензурку, разлил.
– Их ждать не будем?
– Им вредно... - сказал я на полном серьезе - Через пол-часа надо уходить!
Я выпил, он поболтал в кружке и выпил тоже. Пачку сигарет я кинул через стол неожиданно, ее он поймал так же как и раньше, в воздухе. Хорошо. Вот теперь проверка закончена!
– Мишка, Доктор! Заканчивайте, уходим! Пакуйся Иван, будешь рыбаком...
– Загадками говоришь, Командир!
– Был ты живцом, теперь наоборот... Завтра у тебя тяжелый день, Ваня! Сначала пойдем на Лубянку, оттуда к Владимиру Ильичу с подарком от пролетариата.
– Пойду один?
– Все пойдем, подстрахуем, в случае чего...
Вечер и ночь мы провели в обществе нашего нового знакомого Тимфея Кузнецова и его жены Дуни. Сначала он пытался накормить нас борщем, по случаю сваренным его супругой, но увидев поросенка, икру и банки с заморскими фруктами, которые мы купили на на Сухаревском черном рынке, загрустил и пошел было в свой угол, откуда был вырван с корнем Мишкой в Дунином фартуке.
– Сегодня я ваш шеф!- сказал он торжественно. Это напомнило мне о том как он готовил вурдалаку, и я придвинул булку поближе к себе, на всякий случай.
Неожиданности не случилось, все приняли горячее участие, жалко ананаса не было, засунуть в пасть поросенку. Мишка напихал консервированных персиков, их после этого невозможно было есть, а так - ничего, вечер удался на славу. Тимофеев сын трудился за троих, на радость отца и матери.
– Видишь, Тимоша - сказала его жена - и товарищи коммисары бывают хорошие!
Минька чуть через стол не перелез: - Не бывают! Не были и не будут! Ну, может один.
Тимофей развел руками.
– Доктор, Иван, пойдемте в машину, оставьте их! - я видел что Мишка валяет дурака по своему обыкновению и скандала не будет, а будет дружеская попойка, с битьем тарелок и песнями.
– Только тихо! - показал я ему.
– Обижаешь! -ответил он глазами прижмурившись.
– Сначала сеанс связи! - я достал радиостанцию, включил, послал сигнал вызова, она ответила немедленно голосом Дашеньки:
– Любимый, это ты?
Я покраснел, я давно не краснел, ну может только уши, а тут загорелся весь, как будто ведро с углями на голову надели, главное ведь когда вместе были она мне такого не говорила, зато сейчас...
Доктор сказал: -Кх-гм! - и осуждающе на меня посмотрел.
А Иван начал разглядывать меня, как впервые встретил.
– Это я Дарья Ивановна! Здесь ваш дядя...
– Ой, дай мне его, как твое здоровье дядюшка?- перебила она, и затараторила рассказывая ему наши приключения.
– Подумаешь!- сказал я про себя, а сердце приятно заныло, меня первый раз назвали любимым в прямом эфире. Господи, какие глупости я думаю!
На хозяйской половине между тем гулянье шло полным ходом, Тимофей притопывал и пел:
Дуня ягода моя,
Почто любишь Ивана?
И Дуня подхватывала:
А я за то люблю Ивана,
Голова его кудрява
Он на ярмарку ходил
Мне подарки приносил
И Минька:
Дуня, Дуня, Дуня я,
Дуня ягода моя!
Вот паразит! Предупреждал же его не шуметь!
И почти в ту же секунду почувствовал чужого. Кто-то стоял за стенкой барака и слушал. Я высунулся в проход между досками. Мишка по прежнему топал, но на столе уже ничего не было кроме кастрюли щей, бутыля самогона и трех кружек, тарелки не в счет.
Супермен! Вот зачем он все это устраивал, предупредить меня, массовик-затейник!
Фейерверки он любит со взрывами, я тебе покажу песенки... Ну вообще-то, молодец. Иван на меня вопросительно смотрит из за стекла машины, показываю - Выключи радио! Он потянулся и щелкнул тумблером, оборвал связь и Доктору на ухо что-то...
– Че-то мы припозднились!- голос Мишки доносится, -Давай Тимоша на боковую!
И Тимоша как справный хозяин отвечает:
– Давай еще махнем чтобы спалося крепче и по лавкам!
Забулькали они, сивухой завоняло, а тут и стук в дверь. Я в щель между досками смотрю, Минька четыре пальца показывает, но мне на его четыре пальца до лампочки, у меня за стенкой главный гад стоит!
– Кто же они такие?- впрочем неважно, я тут Стасу хотел обьяснить основной постулат ленивого китайского старичка Лао Цзы, да что-то нас прервало, а ведь он дельные вещи говорил: Если у вас есть выбор - сделать что-нибудь или ничего не делать, выбирайте последнее! Сижу - расслабляюсь... В щелку хорошо видно.
Мишка пошел открывать, так они чуть на него дверь не уронили, прямо как в кино про американский спецназ, те тоже толпой лезут, друг другу мешают и орут, чтобы не страшно было. Минька уже вообразил себя главным героем сериала, руками оперся о стену, ноги расставил и даже на них не смотрит, а они - первый раз такое видят, ну ясно народ дикий, телевизора не имеют, да и в кино вряд ли ходят. Шантрапа голоштанная, все больше по малинам с марухами и марафетом, кидалы мазевые! Понятно теперь, значит за стеночкой папа ваш - козел безрогий. Не тому Тимоша золото продавал, хотя как тут угадаешь?
Только неужели из-за половинки перстня такой шухер? У них тут золото что, редкоземельный металл? Двое уже за Тимофея принялись:
– Где золото, пидор?
Нет, ну никакого разнообразия, уже сто лет, а ничего нового не придумали.
