Андрей Величко - Приносящий счастье
В принципе, конечно, можно было не маяться, а спокойно открыть два перехода – сначала с Дила в двадцать первый век, а оттуда в Форпост, и без затей перекатить по ним джип, но такому развитию событий мешали сразу два обстоятельства. Во-первых, мой московский гараж, слегка уменьшивший свой внутренний объем из-за мер по теплоизоляции, стал маловат для «Гелендвагена» – он туда хоть чуть-чуть, но все же не влезал. Оставался сарай на даче, но как раз сейчас он был завален всяческим металлопрокатом, для которого в Форпосте еще не успели построить нормальный склад. Да и не хотел я этот автомобиль светить в будущем, если честно. Его же будут усиленно искать, а мало ли, вдруг в нем спрятан какой-нибудь маячок, который так просто не найдешь? Вполне, кстати, вероятно – машина-то дорогая. И ничего с ней в конце концов не стало, как миленькая доплыла до Манюниного острова, где Попаданец не вытерпел, тут же сел за руль и в порядке обучения вождению немедленно заехал в песок, откуда многострадальный «Гелендваген» пришлось выдергивать трактором. Смотревший на это безобразие брат Абрамий только горестно вздыхал, но прокомментировать, ясное дело, не решился. Наоборот, поймав мой заинтересованный взгляд, смиренный инок почему-то вздрогнул и несколько раз истово перекрестился. Все правильно, подумал я, ведь недавно церковное руководство объявило, что священнослужителям надлежит воздерживаться от использования престижных иномарок, обходясь более дешевыми и не вызывающими такого общественного резонанса корейскими. Меня, кстати, это заявление несколько удивило – а пользоваться русскими им что, вера не позволяет? Как-то это несколько странно, учитывая, что именно русские машины по идее собраны православными руками, а корейцы – они не то буддисты, не то вовсе синтоисты или еще кто-нибудь. Впрочем, нашему здешнему духовенству это без разницы…
Но тут мне почему-то вспомнился Лев Толстой, и я подошел к брату Абрамию.
– Скажи, гнида, то есть тьфу, инок – а не приходилось ли тебе заниматься конным спортом?
Вопрошаемый замотал головой столь интенсивно, что я начал опасаться за его шейные позвонки.
– Жалко. Понимаешь, пахота на лошади есть дело богоугодное, и только что образованный монастырь Святого Преображения, как мне кажется, мог бы взять шефство над развитием коневодства в Океании. Тем более что отдельные его члены в этом уже финансово поучаствовали, пожертвовав на общее дело чемоданчик с презренными бумажками. Но если это у тебя вызывает затруднения, то можно попросить Сашу, он имел дело с лошадьми и наверняка не откажет в помощи.
Инок обреченно глянул на вытирающего руки Попаданца, потом опустил глаза на его армейские ботинки – видимо, представил себе, какие формы может принять эта помощь. Но возражать не решился.
Нет, только что пришедшая мне в голову идея вовсе не являлась плодом низменного желания поиздеваться над человеком, на которого в результате наших общих усилий уже был немного похож бывший аутсорсер. Просто лошадей так или иначе придется заводить, а кому это поручить – аборигенам Рекоху, которые их ни разу в жизни не видели даже по телевизору, или тасманийцам, у коих при виде такого здорового зверя наверняка взыграют охотничьи инстинкты? Вот то-то же.
– В общем, прикинь, где на территории монастыря можно построить конюшню, и приступай, – резюмировал я. – Можешь обратиться за помощью к отцу Мавродию, а то вы с Валерой будете возводить этот сарай до второго пришествия. Костю не трогай, у него хватает работы на верфи.
Глава 31
После новогодних праздников обычно наступает время скидок, причем экономические причины этого явления мне не очень понятны. Ладно там елочные игрушки или всякая пиротехника – их, если не распродать прямо сейчас, придется хранить еще год. С мототехникой тоже ясно – пора завозить свежую партию, чтобы весной предлагать покупателям свежие модели, а куда ее деть, если склады заняты не распроданными прошлогодними машинами? Но вот почему вдруг почти на десять процентов подешевели прямоугольные нержавеющие трубы, я понять не мог, однако это не помешало заказать мне семь тонн этих полезнейших изделий.
Кроме них, я закупал автомобильные генераторы, на базе которых мы собирались делать ветряки и мини-ГЭС, и тут ситуация была серединка на половинку. То есть белазовские мне удалось найти со скидкой, а вот жигулевские – нет. Но зато на аккумуляторы для грузовиков удалось сбить цену почти на семь процентов, что наполняло меня законной гордостью.
Я предавался ей в жарко натопленной бытовке на своем дачном участке, ожидая прибытия грузовиков с заказанным. Все-таки экономия – это хорошо, несмотря на столь вовремя подкинутые братом Абрамием деньги. Потому что чем больше я закупал всякого необходимого, тем яснее понимал, насколько все-таки этого мало. А тут еще и соотношение скорости протекания времен прошло через минимум и бодро поползло вверх, что уже привело к хоть пока и небольшим, но все же трудностям с открытием переходов. Еще осенью я легко открывал дыры три на три метра, а сейчас с трудом получалось где-то два шестьдесят. Что явно указывало – халява с порталами подходит к концу, и совсем скоро по меркам двадцать первого века нашей Океании придется рассчитывать только на свои силы и ресурсы. Впрочем, с этим дело потихоньку выправлялось, а то одно время я уже начинал всерьез беспокоиться. И вовсе не из-за количества натащенного в прошлое металлолома или инструментов – ведь главнейший ресурс есть вовсе не железяки, а люди.
В самом начале моей эпопеи никаких поводов для пессимизма вроде не просматривалось, скорее наоборот – аборигены Хендерсона воспринимали новые ценности очень быстро, и столь же быстро приобретали невиданные ранее навыки. Но потом дело начинало потихоньку стопориться почти у всех. Разумеется, не считая Поля, но он так и остался в единственном числе. Остальные же в какой-то момент резко замедляли свое развитие, только что на разных уровнях. Марик, например, кое-как зазубрив некоторые буквы и цифры, так и не научился толком читать – ему это было неинтересно. Впрочем, от него-то я и не ожидал особых интеллектуальных свершений, но, например, одна из лучших моих учениц, Ханя, тоже в один прекрасный момент заявила мне, что не понимает, зачем я подсовываю ей все новые и новые книги. Ведь главное произведение, которое создало человечество, она уже прочитала вдоль и поперек не один раз! И для чего, спрашивается, напрягать глаза, если все, что можно было сказать, уже сказано в трилогии про Незнайку?
Подумав, я пришел к выводу, что это и есть тот самый культурный шок, по поводу существования которого у меня до сих пор имелись серьезные сомнения. Люди вдруг обрели надежду, коей раньше у них почти не было. Теперь ни одному из племен, составляющих пестрое население Манюниного острова, больше не грозило вымирание. Да, это потребовало больших усилий, и почти все делали все, что было в их скромных силах. Но вот город построен, рядом с верфью вырос еще один, все сыты, почти никто всерьез не болеет – к чему тут можно еще стремиться? Этакий синдром достижения, описанный Джеком Лондоном в «Мартине Идене».
Когда я прочел эту книгу в первый раз, мне показалось, что автор выбрал какого-то ну очень уж нестандартного героя – наверняка большинство людей вело бы себя на его месте по-другому. А теперь увидел, как именно. Достигнув всего, о чем только можно было мечтать, средний человек вряд ли настолько потеряет интерес жизни, что решит ее прекратить. Он просто утратит стремление к дальнейшему совершенствованию, вот и все.
Но не успел я толком впасть в пессимизм, как Попаданец, которому в общем-то тоже стало немного скучно, организовал большую экспедицию в Австралию.
В нее отправились три корабля из пяти, к этому времени составлявших наш флот. Флагманом был «Арктур» – долго строившийся, но наконец построенный сорокатонный катамаран, прототипом для которого послужил полинезийский «Хокулеа», что в переводе на русский означает путеводную звезду, то есть тот самый Арктур. Его сопровождали небольшие «Тасмания» и «Австралия». Ветеран «Мечта» и последний из трех полужестких кораблей конструкции Поля, «Океания», остались у Флиндерса. Экспедиция состояла из тридцати человек при двух квадроциклах и одном небольшом восьмиколесном вездеходе-амфибии. Из-за которого его коллега по классу земноводных, то есть жаба, устроила мне самый настоящий скандал, ибо он обошелся в полмиллиона, причем в слегка подержанном виде.
– Да за такие деньги можно купить два военно-санитарных «ЛУАЗа», которые тоже могут плавать! – вопила подруга. – Или набрать деталей для самостоятельного изготовления как минимум десятка.
– Можно, – согласился я, – но если покупать две «Волыни», то они будут достаточно подержанными, их уже лет двадцать не выпускают. Сам я такие транспортные средства в глаза не видел, поэтому не факт, что у меня получится нормально сколхозить их самому. А главное – это же экспедиционная машина, то есть куда их нам таких больше одной? У конкретно этой к тому же стоит мотор, китайские копии которого мы ставим на наши самолеты, так что с запчастями не будет никаких проблем.
