Шайтан Иван 3 (СИ) - Тен Эдуард

Глава 33

Время торопило. Сформированы две полные сотни. Первой сотней командовал хорунжий Сухинин, замом хорунжий Веселов. Второй сотней командовал Андрей, замом хорунжий Лермонтов. Роман сформировал стрелковый взвод, тридцать стрелков и десяток бойцов с картечницами под командой приказного Бычкова. Помимо этого в каждом десятке был боец вооруженный картечницей. В случае необходимости их можно было свести в один взвод. Разведка, десяток под командой Кости и курировании Эрекном. Служба тыла. Оружейные мастера, уже четыре человека, с фургоном мастерской, две кухни, четыре фургона обоза. Вся отдельная сотня активно тренировалась, обучалась и готовилась к летней компании. Случайно подслушал разговор Андрея с Михаилом.

— Скажи мне Михаил, почему ты всегда торопишься? Ты должен быть спокойным, уверенным, на тебя смотрят бойцы. То, что ты стараешься своим примером показать им, как надо выполнить упражнения, замечательно, но потом ты должен руководить и контролировать выполнение твоих поручений. Не надо хвататься за всё сразу. — Вещал менторским тоном Андрей.

— Я стараюсь, командир.- вздохнул Миша.

— Я вижу, поэтому ты получаешь мои изящные подзатыльники, а за то, что скрыл от меня ссору в пятом десятке, сейчас получишь поджопник, моей аристократической ногой.

— Андрей Владимирович, я уладил данный случай. Бойцы всё поняли и миром разошлись.

— О боевом братстве не только надо говорить, бойцы должны прочувствовать это. Один за всех и все за одного. Десяток наказать вне очередными нарядами, полусотне дополнительную физ нагрузку, вечером, по две версты пробежка. Три дня, во главе с урядником. И обязательно разъяснить, за что и почему. Миша, больше твердости.

— Слушаюсь, командир.- очередной вздох

— А эмоции в свободное от службы время. Танцуй, пой, стихи сочиняй, да хоть прыгай на месте. Вам всё ясно, господин хорунжий?

— Так, точно, господин сотник.

— Ты, никак обиделся. Вбей себе в мозг, Миша, на обиженных, воду возят и другие продукты жизнедеятельности военнослужащих. Я ведь это не со зла, а любя, от своего расположения к тебе. — Закончил разнос Андрей лилейным голоском.

Мои инородцы в количестве трёх человек, служили в разведке у Кости и ничем особо не выделялись из всей массы бойцов. Я сказал Халиду, что помню о своём обещании. Он молча кивнул в ответ. Вечером к нам на базу прибыл экзотический гость. Жандармский ротмистр.

— Здравия желаю господин есаул. Ротмистр Булавин Максим Сергеевич. Жандармское управление Кавказского округа. Вижу не рады мне? — усмехнулся ротмистр.

— Вы не правы, ротмистр, в отличии, от некоторых, — посмотрел на сотника и хорунжего — я со всем уважением отношусь к жандармам. Прекрасно понимаю вашу трудную и не благодарную службу. Как говорят у вас: Жандарм, это друг гражданина и не дремлющее око государя.

— Даже так, — с удивлением посмотрел на меня ротмистр, своим проницательным взглядом, ища подвох.

— Есаул Иванов, командир отдельной пластунской сотни.

Андрей и Михаил с непонятными лицами наблюдали нашу встречу. Всем известна нелюбовь армии к жандармам, цепным псам самодержавия. Я всегда с уважением относился к спецслужбам. Они также необходимы, как армия и полиция. К тому же, последное пятнадцать лет прошлой жизни прослужил в СВР.

— Постойте, это не вы, тот хорунжий, который отбил военного чиновник у горцев.

— Да, тот самый, только есаул. — ответил я улыбаясь.

— В таком случае примите мою благодарность, за то, что позаботились о погибшем жандарме. Он прослужил со мной пять лет.

— Не стоит, ротмистр, свои люди.

— Ну, что же, приятно встретить понимающего человека. — он протянул руку для пожатия.- Вы позаботитесь о моих людях?

Три жандарма стояли у коновязи.

— Дежурный, пристрой жандармов, накормите и спать уложите.

— Пройдемте ротмистр в штаб.

— Так, что привело вас к нам. Паша, скажи Аде и Катерине Николаевне, у нас гость. — сказал я хранителю моего тела.

— Видите ли, Пётр Алексеевич, у нас в округе находится порядка трех сот ссыльных поляков, участвовавших в восстании. Более семидесяти человек из них пропали из назначенных им мест проживания. Полагаю они сбежали к горцам, что бы участвовать в противоправных действиях на их стороне. Восемь из них дезертировали из армии.

— Вы думаете, что кто-то, из ссыльных, прячется среди горцев проживающих рядом с нами?

— Не исключаю подобного.

— И что надлежит делать мне при обнаружении?

— Арестовать и сдать нам, в жандармерию.

— А если враг не сдаётся? — посмотрел я, со смыслом на ротмистра.

— Погиб при попытке задержания.- развел он руками.

— Вот и договорились. Приглашаю на ужин.

Когда мы вошли в дом, ротмистр, увидев Катю и Аду в черкесском одеянии растерялся.

— Позвольте представить вам мою жену, Екатерину Николаевну Иванову.

Катя изобразила книксен.

— Ротмистр Булавин, Максим Сергеевич. Да у вас есаул настоящий цветник. Как вам удалось заманить к себе такую красивую девушку?

— Сбежала из дому с заезжим есаулом, поверила его сладким обещаниям и в итоге живу в глинобитном доме, среди казаков.

— Катя! — с укоризной произнес я. — Прячется от гнева родственников у меня.- вернул я подколку Кате.

— И кто ваши родственники, Екатерина Николаевна? Если не секрет — профессионально поинтересовался ротмистр.

— Вовсе не секрет, граф Васильев — беззаботно ответила Катя.

Ротмистр застыл с открытым ртом, глядя на Екатерину.

— Вы шутите? — не мог поверить ротмистр.

— Нет, я графиня Васильева, в девичестве, граф мой дедушка.- улыбаясь, смотрела на удивленного, вернее ошеломленного Максима Сергеевича.

— То есть, граф Васильев Дмитрий Борисович, ваш дедушка? — уточнился на всякий случай ротмистр.- Мой начальник, полковник Барович, в молодости, четыре года служил в дипломатической миссии, в Турции, под началом вашего деда и до сих пор вспоминает, Дмитрия Борисовича, добрым словом. Граф очень известный и весьма уважаемый человек, в определенных кругах.

— Ротмистр, полковник поляк?

— Нет, Пётр Алексеевич, он литвин, православного вероисповедания. Выходец из Смоленской губернии. В своё время его семья сильно пострадала от польской шляхты, он не любит говорить на эту тему. Естественно, не питает добрых чувств к полякам.

Утром следующего дня Ротмистр ожидающий когда к нему подведут лошадь, смущаясь спросил меня

— Пётр Алексеевич, не поделитесь секретом, как вам удалось уговорить Екатерину Николаевну оставить Петербург и приехать к вам. Признаться по правде, не в самое лучшее место. Ради бога, правильно поймите мой интерес. Видите ли, я уже два отпуска уговариваю свою невесту приехать и пожить немного в Пятигорске, а она отказывается погостить у меня, тем более перебраться ко мне.

— Максим Сергеевич, не поверите, но я сам до сих пор не могу поверить, что Катерина со мной. Дело в том, что пришлось наоборот уговаривать её отказаться от поездки на Кавказ. Как видите, ни чего не получилось.

— Завидую вам, есаул, это счастье иметь такую жену.

— А вы не завидуйте ротмистр, а смотрите проще. Значит ваша невеста не та, которая предназначена вам судьбой.

— Возможно вы правы.

Ротмистр сел в седло.

— Рад был познакомиться с вами, есаул. Будите в Пятигорски, милости прошу.

— Нет, спасибо, лучше вы к нам.

Ротмистр рассмеялся, оценив мою шутку.

Поступили сведения, что на нашу сторону проникает большое количество горцев из-за дальнего перевала. Конечно, он трудно проходим, но смогли же люди Умар бека пройти приличным числом. В рейд отправилась первая сотня, в полном составе, со всем снаряжением. Задача проверить поступившую информацию и по возможности подорвать горную тропу. На всё отводилось десять дней. С момента ухода сотни в рейд не переставал переживать за неё. Стараясь, не показывать свою тревогу. Мара вернулась через девять дней, вместо запланированных двух недель. Андрей признался, что она не смогла выдержать больше без него. Самодовольно улыбаясь. Егор Лукич выделил им домик, который мы использовали, как гостевой. Катя стала часто бывать у неё, пока мы были на службе. Однажды, когда я пришел на обед, застал грустную Аду, сидящую за столом. Я присел рядом и обнял её.