Зеркала миров (СИ) - "Svetlana"

— Заходи, — Иннокентий распахнул дверь и Петя замер уставившись на невероятное существо сидящее за столиком в комнатке его друга.

Гуманоид ростом приблизительно с двухлетнего ребенка был почти целиком покрыт короткой густой шерсткой. Личико оставалось безволосым. В нечеловеческих глазах, которыми тот взглянул на вошедших таилась неведомая жуть.

— Это что… кто? — Петр в нерешительности остановился на пороге.

— Входи. Входи. — Иннокентий жестом радушного хозяина указал на гуманоида. — Знакомься. Домовой, Фома. А это мой коллега Петр Звездочкин.

— Ага. — хриплым басом произнесло неведомое существо.

Не будь поблизости Иннокентия Петр бы точно рванул подальше от этого «кошмарика» во плоти. Хотя тут вроде бы все обстояло пока нормально. Гость не закусывал младенцами, не выпячивал зубы и не размахивал человеческими останками. Однако веяло от него чем-то непостижимо страшным и «внутреннее я» Петра невольно затряслось от непонятного, иррационального ужаса.

— Заходи и закрой дверь. — приказал Иннокентий и Звездочкин подчинился. Потому что глупо ведь боятся того, кто… вроде бы нормальный гуманоид. Напарник-то ведь не боится.

— Не стой истуканом, — долетели до него слова Иннокентия. — Тебе представлена уникальная возможность пообщаться с представителем иной расы обитающей в меж пространственных карманах. Кстати, это — милейшее и миролюбивейшее существо, так что не дергайся как припадочный.

— Напутано у него там, — неожиданно произнес непонятную фразу Фома. — Ох и накрутил этот демон ниточек.

— Чего напутано? — Петя наконец немного успокоился, но садиться все равно не стал. Так гораздо спокойнее. Миролюбивая раса это конечно неплохо, но мало ли что. Вот, почему он так пугает?

— И его пропустили на станцию? — недоумевал Звездочкин. — Откуда он вообще тут взялся?

— Из подпространства. — Иннокентий был само терпение.

— Вот так просто? Из подпространства? Просто так, взял и пришел?

— Просто пришел. Ну, вообще, я его вызвал… то есть пригласил в гости. Потому что надо же как-то помочь тебе избавится от последствий.

Петя молчал.

— Их раса давно обитает рядом с людьми. В пространственном кармане. Ну это, в принципе, рядом. — вздохнув начал объяснять его напарник. — Можно даже сказать, что они — земляне. Как мы. Всегда хотели общаться, но люди их боялись и поэтому наши соседи стали просто помогать им по хозяйству. Так и назвали их домовыми. Сядь и успокойся.

Фома одобрительно кивнул. — А пусть стоит Володар. Не суетись ты бестолку. И мне легче будет.

— О чем он говорит? — обратился Петр к Иннокентию.

— А о том, мой друг, что раз наука и народные средства помочь не в силах, то в таких, совсем крайних случаях обращаются к древним обитателям нашей планеты. Фейри, видишь ли, умыли лапки. Ограничились своим винцом. И я даже догадываюсь почему. Выпей, для начала, этот травяной настой.

С последними словами он протянул Пете деревянную кружку какой-то подозрительной, жутко вонючей темной бурды.

— Не буду. — категорично отрезал Петя. — С меня твоего самогона хватило.

— Это же травка, — ласково пояснил Фома.

— Тем более, — Петр был непоколебим.

— Ладно, — махнул рукой Иннокентий теряя терпение. — Давай так. Пока без подстраховки. Потом поглядим, что там и к чему.

Фома вновь вперил свой внимательный взгляд в вошедшего и Пете почудилось, что тот рассматривает его как будущую жертву… Жертву приносимую на алтарь. Чего? Науки?

— Сильный мизгирь тут поработал. — бормотал между тем мохнатый Фома продолжая пристально глазеть на Петра. — Сильный, тудыть его налево.

Неожиданно он взмахнул своей короткой ручкой, больше похожей на лапку и выдернул откуда-то из воздуха длинную грязно-серую, тонкую нить. Ухватил ее покрепче и потянул. Петя ощутил, как сильная боль ударила куда-то в темечко, и от неожиданности он вскрикнул. Иннокентий цепко ухватил своего друга за плечи и больше уже не отпускал.

А Фома наконец добрался до конца ниточки. Мимо Звездочкина промелькнул летящий по воздуху крохотный причудливо изогнутый крючочек.

Разз! Фома отшвырнул свернутый клубочек нити в сторону и тот мгновенно растаял, растекся грязными клубами дыма и исчез. А мохнатый уже тянул вторую нить. Та оказалась короче, но вот дымное облако после ее исчезновения было словно бы гуще, плотнее. И оно не растаяло сразу, а расступилось в стороны образуя круг и в нем проступило странное лицо. Не женское и не мужское. Можно было бы сказать, что оно никакое.

— Почувствовала таки — констатировал это явление домовой.

Лицо в круге, выглядевшее совершенно безвредно, даже скорее безобидно, вдруг выпустило целый сноп грязно-серых нитей, стремительно рванувших к присутствующим.

Однако до Фомы не долетела ни одна. Пожелтев, они с тихим мертвым шелестом опали на пол и исчезли.

Те же, что мчались в сторону безмятежно взирающего на неожиданное «шоу» Иннокентия, заслонившего собой Петю, вдруг вспыхнули и обуглившись растворились в воздухе.

— Сгинь нечисть, мизгирь проклятый! — пробурчал домовой и плеснул в незваного «гостя» из деревянной кружки, той самой бурдой которую отказался пить Звездочкин.

Там зашипело, заполыхало и через мгновенье странное лицо исчезло. Воздух вновь был чист, а домовой тащил из Пети очередную отвратительно грязную ниточку.

— Последняя, — деловито предупредил он.

Петр кивнул и стоически сцепил зубы готовый вытерпеть новый укол боли. Но перед этим он успел выпалить Иннокентию указав на пылающий в воздухе круг, сжигающий последнее наваждение эгрегора.

— И ты хотел, чтобы я пил вот это? Вот это⁈Да, тут, крепость почище самогона будет.

* * *

В дверь кабинета робко заглянул один из теоретиков. — Нуар Карлович, долго нам еще в буфете…

— Закрой дверь с той стороны, — скомандовал Зимин и, когда створки наглухо сомкнулись, перевел взгляд на самодовольного Андрикаварса. — Ты в своем уме? Даже кандидатура Фалько под вопросом, хотя он опытный специалист, который до Станции работал в дальнем космосе. А уж Донович и Звездочкин! Швырнуть этих детей, в твою точку сотворения или что там за хрень… Нет, ты точно спятил.

Говорил, а сам уже понимал, что как не противоречиво это, но сейчас Джейкоб прав. Слишком опасно оставить тех, кто соприкоснулся с иным измерением, без заботливого присмотра фейри. Зимин ни на йоту не сомневался, что его ненадежные союзники когда-нибудь уйдут. Легкомыслие древнего народа давно известно. Даже интерес к Мари удержит их ненадолго в нашем мире.

— У тебя нет выхода. — созвучно тревожным мыслям выдал Джейкоб. — Слишком далеко вы зашли. И научились противостоять тем, с кем невозможно справиться тут. На Земле.

— Сегодня мы вспоминали, что в древности были те, кто смог справиться с этим. — напомнил Зимин.

— Да. А потом они все погибли. Умерли не своей смертью. Потому что эгрегор никогда не забывает тех, кто хоть раз, хотя бы немного, но осмелился пойти против его воли. А на Земле их власть безмерна. Вспомни Джордано Бруно.

— Все я понимаю, Джей. — вздохнул Зимин. — Но они дети! Дети! Отправить их черт знает куда… Что они знают? Какая у них подготовка? Абсолютный ноль! Это безумие, Джей. Мы просто угробим ребят до того, как до них доберется эгрегор.