Русская война. 1854 (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

— И попадают? — спросил Меншиков.

— Ближе, чем на версту, нет ни одного солдата противника, — тут же ответил Корнилов. — Они иногда ночью пробуют подобраться, но наутро мы их сразу замечаем, и артиллерия сносит любые укрепления.

— Я слышал, что для этого чаще используют плотный штуцерный огонь…

— Так пытались делать на других участках, — кивнул Корнилов. — Но метод Щербачева проще. Не надо рисковать нижними чинами, да и достать можно даже тех, кто начал укрепляться. Пушки и наводчики на летающих шарах были просто созданы, чтобы работать вместе.

— А что в тех траншеях? — Меншикову показалось, что он увидел спрятанную железную дорогу, но это же было просто невозможно.

— Рельсы, — спокойно ответил Корнилов. — Правда, из дерева, но крепости флотского леса хватает, чтобы подвозить припасы, а не таскать их на спине. Штабс-капитан построил у себя три линии для этого. Построил и сразу же начал одну из них расширять, чтобы телеги там смогли тянуть уже не люди, а лошади.

Меншиков почувствовал, что Корнилов и сам порой не может понять размах этого человека. Как можно сделать и сразу же начинать улучшать? Но этот штабс-капитан жил именно по таким правилам.

— Его пушки так быстро стреляют, что ему на десять орудий нужно лошадями подвозить ядра и порох? — спросил Меншиков.

— Вот для скорости стрельбы он пока ничего не придумал, — как будто даже облегченно усмехнулся Корнилов. — А насчет лошадей… Он готовится к тому, что уже скоро враг двинется вперед, не считаясь с потерями. И тогда, если вражеские снаряды станут падать целый день, будет проще пару раз перевезти достаточно ядер на телеге, чем целый день рисковать солдатами. Кстати, видите ткань над пушками? Это тоже на случай обстрела.

— Ткань защитит от ядер? — Меншиков не смог удержаться от иронии.

— Ткань защитит от взоров вражеских шаров. Помните, я говорил, что он готовится с ними сражаться? В итоге противник не заметит нашу артиллерию, двинет вперед солдат и снова понесет потери. А еще… Щербачев об этом не говорит, но я слышал, как они с Тотлебеном обсуждали возможность начать двигать пушки. То есть изначально они стоят где-то за линией фронта или в укрытии, а на ударную позицию выдвигаются только на время. Бьют по разведанным целям, а потом снова прячутся. И так не только легкая артиллерия, но и 36-ти, и даже 48-фунтовые орудия.

— Звучит невероятно, но… Если эти двое все же смогут довести подобную задумку до ума, я готов на нее посмотреть, — Меншиков понял, что издалека совсем неверно оценивал ситуацию. Не то чтобы он стал разом поддерживать идеи штабс-капитана, но и отстранять того от службы, как предлагал поручик Зубатов, он больше не собирался.

— Значит, вы больше на него не гневаетесь? — Корнилов тоже все понял.

— Погневаешься на него, как же, — Меншиков напомнил об еще одном толстом обстоятельстве. — Он, если вы не забыли, спаситель дочери самого Орлова. И глава третьего отделения уже писал мне, спрашивал, как там у него дела. Думал, придется с ним ссориться, но спасибо вам, Владимир Алексеевич, уберегли от ошибки. Кстати, а что вы думаете о том, как бы наградить штабс-капитана?

— Я бы его повысил и поставил на целый бастион! — тут же выпалил адмирал, кажется, сам не ожидавший от себя такого. — Да даже на всю морскую сторону. И Нахимов с Истоминым меня поддержат. Штабс-капитан бы на этом месте только пользу принес.

— И тем не менее, мы спешить не будем, — возразил Меншиков, вспомнив указание царя. — Может быть, что-то еще?

— Боевой орден он точно заслужил, и… Александр Сергеевич, может, вам у него самого и спросить? — Корнилов указал на две идущие к ним сквозь дождь фигуры.

Молодой офицер в форме инженерного корпуса и казак в такой привычной для горных полков бурке.

Прошла еще неделя. Многое сделано, еще больше пока только в планах. И их столько, что времени уже не хватает на все и надо выбирать, чем именно дальше заниматься.

— Так что, Степан? — я продолжил разговор со своим неофициальным старшим пилотом. — Какие у тебя идеи, как еще можно использовать наши шары, помимо передачи сообщений?

— Вы же знаете, мне нравится задумка с большим шаром, чтобы перевезти десант и высадить его в тылу врага. Когда вы уже с Волоховым начнете свое производство?

— Место уже нашли, даже станки и материалы заказали, но… Сейчас все реки и дилижансы забиты военными грузами, и засунуть туда что-то сверх этого очень сложно.

— Но ведь вы тоже ради армии стараетесь⁈

— Так бывает, но тут уж ничего не изменишь. Появятся большие шары, доработаем их, и будет тебе десант. А пока… Что еще?

— Может, все же получится что-то придумать с полетом над позициями противника? Я ведь видел, как вы со штурмовиками те огненные гранаты кидали, и так же мог бы сверху! Ничуть не хуже!

— Ты бы лучше смог, — кивнул я. — И не только гранаты, а еще и целые ядра или еще чего получше.

— Так, может? «Ласточка» же почти готова… — Степан засиял.

— Почти не считается, а «Карп» для таких задач летает слишком низко и медленно. Приблизишься к врагу, и тебя собьют без всякой пользы.

Я разрушал мечты казака и в то же время прокручивал в голове варианты, как можно было бы воплотить их в реальность. Вернее, когда… Ответ на вопрос «как» я знал, так что оставалось только довести до ума технологии середины 19 века. А для этого нужны были время и деньги.

Неожиданно нас позвали. Корнилов и Меншиков, который вернулся в город. Мозг сразу же сделал мысленную отметку, что еще одно ключевое событие произошло. Бомбардировка и большая война стали еще ближе… Генерал-адъютант тем временем поделился, что очень доволен моими идеями, а потом весьма либерально поинтересовался, что бы я хотел в награду.

— Мне ничего… — начал было я, но потом меня осенило. — Ваше высокопревосходительство, а купите у нас с Волоховым немного акций нашего товарищества по производству летательных аппаратов. Если вы вложитесь, хоть немного, мы же за неделю привезем сюда все грузы и запустим завод! С вашей волосатой лапой, в смысле с вашим благословением… да кто нас только попробует задержать!

Генерал замер от удивления, адмирал и все их сопровождающие тоже. Кажется, я оказался первым в этой истории, кто догадался попросить что-то подобное.

[1] Подобные блиндажи на самом деле появились во время Крымской войны. Правда, не так быстро.

Глава 24

Наслаждаюсь молчанием и почему-то думаю, что если дело выгорит, то надо будет искать специалиста по паровым двигателям.

— Ваши акции размещены на Лондонской или Франкфуртской фондовой бирже? — вопрос Меншикова оказался совсем не таким, как я ожидал.

Впрочем…

— Это предварительные продажи для узкого круга лиц, — опыт из будущего подсказал ответ. — Можно приобрести через моего партнера, он же и оформит все необходимые бумаги.

— Значит, волю царя вы не нарушаете. Вы же знаете, что он не терпит эти игрушки иностранных держав?

Ого, оказывается, я биржами чуть не попал впросак.

— Поэтому у нас честное товарищество без всякого раздувания капитала, — я постарался сдержать волнение.

А вот Меншиков, словно почувствовав слабость, наоборот, начал давить.

— То есть, получив от меня отказ, вы решили делать летательные аппараты для армии самостоятельно? И продавать их мне и царю? — следующий вопрос и нахмуренные брови.

И ведь совершенно непонятно, игра это или нет. Скажешь что-то не то, и плевать на прибыли и пользу, с тобой никто не будет иметь дело. У местных с этим легко.

— Да, будем продавать!

— И ни капли смущения, — покачал головой уже старый генерал.

— Замечу, будем делать и продавать! Делать! — уточнил я. — Найдем деньги, помещение, людей. Соберем то, на что государству и так пришлось бы потратиться. Потом будем дорабатывать машины, искать новые деньги на новые производства, вкладывать миллионы, чтобы каждый день двигаться дальше.