Евгений Токтаев - Река Вечности (СИ)
Руки и ноги затекли и едва ощущались. Агрианин ёрзал пытаясь выбрать позу поудобнее, вполголоса бранился, с некоторым удивлением поглядывая на неподвижного лазутчика. Наконец, не выдержал и спросил:
-- У тебя шея ещё не отвалилась, вверх таращиться?
-- Небо тут другое, -- сказал Аристомен.
-- Чего?
-- Небо, говорю, другое. Звёзды не так расположены. Вроде и узнаются созвездия, но все не на своих местах. Знаешь, о чём это говорит?
-- Понятия не имею.
-- Не наш это мир. Другой. Лишнее подтверждение...
Аристомен замолчал. Аттал некоторое время ждал продолжения. Не дождавшись, толкнул лазутчика плечом.
-- Ну?
-- Что, ну?
-- Чему подтверждение?
-- Тебя князь не удивляет, что царь ездил смотреть руины, а три часа назад ты воочию наблюдал вполне себе живой город?
-- Я тех руин не видел, -- проворчал Аттал.
-- Мы угодили в прошлое. Здесь Мегиддо процветает и окружён кольцом высоких неприступных стен. Расположение звёзд -- ещё одно подтверждение моего предположения. И на знамёнах имя -- Менхеперра. Войско египтян под стенами Мегиддо...
Аристомен помолчал немного, а потом произнёс несколько слов на неизвестном Атталу языке.
-- Что ты сказал?
-- "И тогда стал побеждать их его величество во главе своего войска. А когда они увидели, что его величество побеждает их, они поторопились бежать, будучи разбиты, к Мегиддо, с лицами полными страха".
-- Что это?
-- Эту надпись довелось мне читать на стене одного храма в Фивах Стовратных.
-- Ты и читать по-ихнему умеешь? Где так натаскался?
-- Было времечко... -- неопределённо ответил Аристомен.
-- Наёмничал?
Лазутчик кивнул. Аттал тоже задрал голову к небу.
-- И давно жил этот... Менхерпер?
-- Давно. Несколько веков минуло.
-- Несколько веков? -- Аттал закашлялся, -- ни хрена себе... Это что же... Все наши... Да чтоб я сдох...
-- Можешь и так считать. Как раз по вашей фракийской вере. Помер и воскрес. А прошлое, будущее... Какая разница? Все одно -- другой мир.
-- В башке не укладывается, -- Аттал попытался стереть испарину со лба собственным коленом, но не слишком в этом преуспел, -- уж лучше по-простому в Аид загреметь.
-- Чем тебе тут не нравится? Мы же дышим ещё, говорим. Себя помним. В Аид никогда не стоит торопиться. Да и существует ли он вообще? -- философски заметил Аристомен.
Аттал ничего не ответил. Некоторое время он молчал, потом снова вздохнул.
-- Тот египтянин, видать, был большим начальником.
-- Какой догадливый, -- усмехнулся Аристомен.
-- Как бы нам за него, того... Голову не сняли...
-- Может, и снимут, -- невозмутимо сказал Аристомен, -- чего переживаешь? Ты только что предпочитал на асфодели посмотреть.
-- Иди ты, к Эребу...
-- Эти, -- Аристомен мотнул головой в сторону стражников, -- сказали бы, что Эреб сам к тебе придёт. Кау-Ка[113], по-ихнему.
-- Каюк придёт?
-- Ага. Вроде того.
Больше они не разговаривали, а на утро за Аристоменом явился какой-то начальственного вида египтянин.
-- Прощай, -- сказал Аттал с сочувственными нотками в голосе.
-- Врёшь, поживу ещё, -- ответил лазутчик, потирая локти, после того, как ему разрезали путы.
У входа в палатку Аристомен невольно замедлил шаг. Он все же не исключал возможность, что его привели сюда, только чтобы объявить приговор и навстречу смерти не торопился.
-- Заходи, -- Анхнасир подтолкнул его в спину, -- чего встал?
Внутри, сидя за походным столом, ждал человек, одетый в свободное льняное платье, с накинутой поверх леопардовой шкурой. На голове полосатый платок-немес. Этого человека Аристомен уже видел и тот даже успел коротко переговорить с разведчиком. По тому, как к нему обращались египетские воины, Аристомен понял, что именно этот муж здесь начальствовал.
По дороге Анхнасир сообщил пленному имя и титул человека, который станет решать его судьбу. Лазутчик счёл правильным первым произнести слова приветствия.
-- Радуйся, доблестный Ипи Ранефер Херусиатет, держатель Скипетра Ириса! -- Аристомен припомнил обхождение египтян и добавил, -- живи вечно.
-- И ты живи вечно, достойный А-ре-ста-мен, -- ответил Ипи, нервно вращая пальцами фигурку Прекраснейшей, которую Мерит-Ра когда-то подарила Аннуи.
-- Желаешь вечной жизни? Стало быть, Та-Мери пока обойдётся без меня?
Ранефер ответил не сразу. Ему потребовалось некоторое время, чтобы снова привыкнуть к странному выговору чужеземца.
-- О Та-Мери грезишь? Мнишь себя праведником?
-- Нет, к праведникам меня, пожалуй, не пустят.
-- Тебе сказали, кто я?
-- Да. Ты -- Верховный жрец Величайшей и брат царственной. Прорицатель, полководец и правая рука фараона...
Последнее слово Аристомен произнёс по-эллински и Ранефер поморщился, угадав в нём невероятно исковерканный титул Величайшего.
-- Довольно славословий. Я вызвал тебя, поскольку ты единственный из пленных худо-бедно говоришь на нашем языке, а мне нужно побольше узнать о вожде Алесанрасе. И на сей раз без двойного перевода, противного Маат, ибо в нём теряется вся истина.
-- Что ты хочешь узнать, достойнейший? Спрашивай.
Ипи удовлетворённо хмыкнул.
-- Признаться, не ожидал, что ты согласишься говорить без принуждения. Твои соплеменники не очень-то разговорчивы. Хотя их невероятно трудно понять, но все же некоторые владеют языком фенех. Тем не менее, только это и удалось у них выяснить. Пока. Ты, надеюсь, понимаешь, что все наши затруднения временны?
-- Да, понимаю.
-- Очень хорошо. Ты, судя по всему, бывал в Священной Земле? Скажи-ка, кто в то время носил Двойную корону Сома?
-- Тогда страной Та-Кем, по-нашему -- Египтом, правил Величайший Нехет-Хор-Ем-Хебит, мы его зовём Нектанебом. Он сражался против царя царей Артексеркса Оха и для борьбы с ним нанял много моих соплеменников, среди которых оказался и я. Мне было шестнадцать лет. Царь Артаксеркс так же имел на службе эллинов и те помогли ему одержать победу над нами. Нектанеб потерял древний венец Сома. Теперь страной Реки снова правят персы. Царь царей Дарий Кодоман.
Ранефер и Анхнасир переглянулись.
-- Снова? -- переспросил Ипи.
-- Да. Персы уже владели Священной Землёй, потом на несколько десятилетий она обрела свободу, но вновь угодила им в руки.
-- Когда это случилось?
-- Семнадцать лет назад.
-- Слышал ли ты имя Менхеперра?
-- Да, достойнейший. Это фараон, живший в глубокой древности. Великий завоеватель. Повесть о своих походах он повелел записать на стенах храма Амона в Фивах... То есть, в Уасите. Я был в том храме и читал эти записи.
"В глубокой древности".
Пальцы Ипи сжались в кулак.
-- Ты и читаешь на нашем языке?
-- Да. Не очень хорошо, но разобрать могу. Я провёл в Египте много лет.
-- Что ты скажешь, достойный Аристамен, -- на этот раз Ипи смог выговорить имя лазутчика быстро и правильно, сказывалась его способность к языкам, -- если узнаешь, что в настоящее время Священной Землёй правит именно Величайший Менхеперра?
Ранефер внимательно следил за Аристоменом, но к немалому удивлению Хранителя, пленный не изменился в лице и ответил сразу, без запинки:
-- Я знаю это, достойнейший. Уже успел убедиться, что все мы попали в прошлое.
-- Так.
Ипи откинулся на спинку кресла. Превосходно! Этот акайвашта -- настоящий дар Владычицы Истин! Вот так просто все встало на свои места. Ранефер посмотрел на фигурку Прекраснейшей. Воистину, здесь нет никаких случайностей. Все происходящее -- Её воля.
Значит, Алесанрас действительно явился с нижнего течения реки Вечности. И он не лгал. Они просто не поняли друг друга. Проклятье. Кровопролития можно было избежать...
Ранефер собирался с мыслями. Анхнасир, стоявший за спиной пленного, вытер пот со лба.
-- Ты упомянул эллинов и персов. Расскажи, кто это?
-- Эллины -- это мои соплеменники. Наших предков, ахейцев, вы зовёте -- акайвашта. Персы -- народ, несколько веков назад пришедший с востока и сокрушивший много царств. В том числе и Та-Кем.
"Тьма надвигается с Востока..."
По спине Ранефера пробежали мурашки.
-- Сейчас персы ослабели, -- продолжал Аристомен, -- мой царь, Александр, разбил их бесчисленные рати в нескольких сражениях и захватил много городов. Сейчас он осаждает Тир. Не помню, как этот город зовётся по-вашему. Финикийцы, фенех, называют его -- Цор.
-- Тисури, -- подсказал Ранефер и спросил, -- как Алесанрас... Повтори-ка его имя, хочу выговорить правильно.
-- А-лек-сандр, -- по слогам проговорил лазутчик.
-- Александр, -- медленно повторил Ипи, -- так как Александр оказался здесь, у Мегиддо? Если, по твоим словам, он осаждает Тисури?
-- Он возглавил небольшой отряд, чтобы совершить набег на дикие разбойничьи племена, живущие в горах к востоку и препятствующие свободному проходу торговых караванов. Мы рассеяли их и возвращались к остальному войску.
