Your Name - Квинт Лициний
— Чем богат? — долетает басок слева.
— Новые демократы есть, нулёвые, с супером, по шестьдесят пять. Юги по двадцать пять, — а этот характерно картавит.
— Список есть? Давай…
— … биксы клёвые будут… — лезет в другое ухо быстрый говорок с неистребимым малоросским акцентом.
— Хм… А меня и старенькое тоже интересует. Doors покажи-ка, «Morrison Hotel».
— Жора, спецов секи, — бросает носатый продавец помощнику и бережно вытягивает диск из дермантиновой сумки.
— … досвидос, фраер! Самопал форева! — ликующе несется снизу. Наклоняюсь через перила, разглядывая толкучку под ногами. Точно, это тёмно-синий костюм возбуждено празднует очередной удачный кидок.
Гляжу сверху на копошение галёры: к днищу моего корабля налипла большая колония полипов. Наивные инфантилы — фрондирующие по кухням интеллигенты, совсем не берут их в расчет, когда грезят о роли властителей умов. Ха-ха три раза. В лучшем случае этим мечтателям светит роль интеллектуальных сервитуток при новых хозяевах жизни. Вот кому они сейчас прокладывают дорогу — этим опасным, как ласка, маленьким и изворотливым зверькам, готовым в стремительном броске прокусить затылок любому, кто легкомысленно повернется к ним спиной.
Седоватый любитель рока тем временем тщательно изучил диск на отсутствие запилов и деформаций и приступил к ритуальному торгу:
— Давай за полтинник?
У фарцы четкая специализация, мне явно нужен посредник. ещё раз внимательно оглядываю течение жизни внизу. Вон у водосточной трубы пара парней демонстративно закуривают Мальборо. Похоже, можно начать с них. Спускаюсь, выхожу на улицу и ещё раз оцениваю ситуацию — да, явно из местных, вид уверенный, глаза быстро зыркают вокруг.
— Парни, вы тутошние? Подскажите, кто здесь на передвижке живёт?
С удивлением посмотрели на меня, потом быстро проконтролировали взглядами окрестность. Судя по всему, на автомате, так летчики-истребители времен войны каждые сорок секунд оглядывали заднюю полусферу.
— Что надо, малой? — с пренебрежением поинтересовался один.
Я ухмыльнулся:
— Передвижника. Много чего надо. В том числе шмотье на меня.
— Щаз… — парень, пристав на цыпочки, завертел головой, — эй, Гагарин! Подь сюда.
С проезжей части к нам начал пробираться ещё один завсегдатай галёры, с длинной растрепанной шевелюрой ржаво-рыжего цвета, длиннющий и нескладный, похожий на слегка деформированный шест.
— Малой кого-нить с передвижки ищет, погутарь, — пояснил позвавший.
Шест с сомнением окинул меня взглядом. Понимаю, фирмЫ на мне нет, ну совсем.
— Чо надо? Жвачку, презики, журналы?
Я мотнул головой на свободный пятачок у стены, отзывая в сторону.
— Прикид новый. Штаны, сорок второй размер, шоб фирма, — цежу лениво, акцентировано акая. — Тапки тридцать девятый посмотрю, адидас или найк. Бэг от фиников. Блок жвачки с нормальным сроком годности. Дабл бабл желательно, можно ригли, мята или цитрус. Шоколад бельгийский или французский. Ну и что ещё интересного из хавчика надыбаешь.
— Пацан, бабки-то есть или посмотреть пришёл?
— Не боись, Гагарин, усе есть. Понравишься мне, будем дальше работать. У меня предка из Москвы бросили ваш регион поднимать… Теперь в провинции тусить буду.
— Ага, — он ещё раз с сомнением осмотрел меня.
— Да не парься, космонавт. Переезжали в темпе, два чемодана только взять успели, поэтому я и не прикинут. Давай, работай, я здесь жду.
Длинный повертел головой и целенаправленно ввинтился в толпу.
В голову пришла ещё одна идея — у Томы скоро день варенья, надо подарок.
— Стой, — кричу в спину, — иди сюда, я ещё забыл сказать.
Быстро прокручиваю в голове желания. Французские духи или туалетную воду? Ага, диадему с бриллиантами ещё подари… Закатай губу обратно, вопросов не оберёшься. Огорченно вздохнув, заказываю:
— Ещё поищи набор фломастеров, знаешь, на двенадцать-шестнадцать штук такие? В общем, чем больше набор, тем лучше. Только чтоб нулевые и западные, венгров и чехов не надо.
Понятливо кивнув, Шест слинял, а я остался размышлять. По большому счету, мне без разницы, что сегодня брать, главное — выстроить отношения с кем-то из фарцы. В начале сентября для рывка в Финляндию мне надо будет собрать полный комплект одежды и обуви скандинавского производства, вплоть до трусов и носков — на случай, если в полицию попаду и придётся изображать местного неблагополучного подростка, сбежавшего из семьи. Сейчас такой набор покупать рано, за это лето я вытянусь сантиметров на десять-двенадцать. Стану с Томой одного роста…
На сердце неприятно заныло, и волевым усилием я постарался выгнать из головы все мысли о будущем. Однако, как глупо опять всё складывается: или Тома, или страну спасать…
Криво дрогнув, губы начали тихо выталкивать:
— В сон мне — жёлтые огни, и хриплю во сне я: — повремени, повремени, утро мудренее…
Минут через двадцать, когда я уже начал подмерзать в тени, с тоской поглядывая на солнечную сторону улицы, из неторопливо шевелящейся толпы вынырнул Шест и, по-прежнему глядя на меня с некоторой долей сомнения, начал докладывать:
— Твоего размера есть монтана и суперрайфл, за двести. Если берешь, буду искать остальное.
Я молча кивнул, и он повел меня по переходам, как оказалось, к туалету. Я было напрягся, но зря — вонючие туалеты здесь выполняют роль примерочных кабин.
— Монтана штатовская, — веско сказал продавец, предъявляя товар, — модель сто-сорок, самый писк моды.
Я взглянул на вполне себе качественный самопал и с презрением фыркнул:
— Убери и не позорься. Давай фирмУ.
Удивленно выгнув бровь, он молча скатал подделку и предъявил следующие джинсы.
— Угу, — пробормотал я под нос, — деним нормальный, уток не окрашен. По крайней мере, саржа правильная… Нитки… Цвет правильный… — вывернул брючину, — угу… оверлочная строчка восьмеркой, равномерная. Похожи на настоящие.
За это представление удостоился уважительного взгляда от продавца.
— Окей, ждите, парни, сейчас примерю…
А ничего так сели, жаль, зеркала нет. Клёш… слава богу, не большой. Ну, мода сейчас такая. И вдвойне жаль, что не поносить мне их, никак не залегендировать появление.
— Окей, — повторил, выходя из кабинки, — пакет?
— Пакет — пятёра.
— Брось, они в комплекте идут.
— Сказки не рассказывай, пятёра, — набычился продавец.
— Ну, лады, лады…
Отсчитал фиолетовыми четвертаками двести двадцать пять рублей, получил честную сдачу и с облегчением вздохнул. По-крайней мере постоянный состав галёры силовыми акциями не занимается, даже с такими шкетами как я.
— Тебя как звать-то? — обратился к Шесту, выходя из туалета.
— Иван, — прокашлявшись для солидности, ответил тот.
— Давай, Вань, дуй за остальным, — прислушивающийся к нам продавец приглушено фыркнул. Что-то подсказывает, что подсунули мне местного дурачка…
Завершив последний расчет и уложив две банки кока-колы в пакет, я покрутил головой, ища своего Вергилия.
— Космонавт, — окликнул я длинного.
Продавец неприлично громко заржал:
— Гы-гы… Мелочь тебя тоже раскусил, Ко-ррро-лёв.
Подошедший на оклик фарцовщик густо покраснел и нарочито грубо спросил:
— Ну, чо забыл, мелочь?
Я качнул головой, снова отзывая его в бок.
— В «Балканы» вхож?
— Ну… Бываю…
— Пошли, перекусим, угощаю. Заодно перетрём, как дальше контачить будем.
Заметно повеселевший Ванек пристроился сбоку и начал бубнить мне в темя:
— Ты, если что надо, меня обязательно ищи. Я честно работаю, у меня никого из купцов ещё не кинули. И уже давно здесь, за год со всеми познакомился, хочешь — диски, хочешь — аляску, всё есть.
— Угу… год — это, конечно, круто… — кивнул я, — здесь срок, наверное, один за шесть идёт, как у постоянного офицерского состава штрафбатов во время войны…
— Чё, было такое? Год за шесть?
— Да. Хотел бы?
Немного подумав, отрицательно затряс головой:
— Не, ну нафиг. Там от своего пулю словить легко.
Ну, слава богу, не совсем дурак.
Швейцар взглянул сквозь нас, и мы беспрепятственно прошли в полутёмный зал. Сев за столик у окна, я преувеличено внимательно изучил следы пятен на белой скатерти, четыре разорванные салфетки, небрежно воткнутые в давно немытый гранёный стакан, помятость одежды халдея и громко спросил, неопределенно очертив рукой круг:
— Ваня, а в этом городе вообще есть приличные заведения? В этом, к примеру, блюда из фарша я брать не рискну, и тебе не рекомендую… Не, я понимаю, что это не «Прага», — я брезгливо провёл пальцем по вилке, — но жирные приборы — это перебор даже для ресторана города трёх революций.
Официант, скривившись, сунул нам в руки по чёрной коленкоровой папочке с вытертым тиснением «Меню».
