Алексей Борисов - Смоленское направление
– У ворот ждёт Байян, деревянная пайзца будет у него в руке. Он покажет дорогу. – Шоно поправил подшлемник, завязал намертво шнурки кожаного воротника, защищающего горло, и дал отмашку рукой. Триста всадников понеслись по направлению к городским воротам. Полторы версты, которые отделяли кочевников от городских стен, всадники не смогли преодолеть на одном дыхании – помешал снег.
– Степняки! Запирай ворота, Православные. – Прокричал караульный в смотровой башне.
Тяжёлые створки стали сдвигаться, сокращая проход, но, что-то им помешало. Петли противно скрипнули, раздался металлический скрежет, ворота так и остались открыты.
– Сани в ворота! Живо! – Савелий не растерялся. Трое бойцов по его команде поволокли возок, пытаясь забрикадировать проход.
– Оружайся! – Васька Щука сбросил под ноги сидор, вывалил кольчугу и стал натягивать с помощью сына поверх ватника. Как ни тренировались ополченцы, но быстро облачиться не получалось. Волокуши с оружием стояли немного в стороне, тот, кто успел одеть бронь, помогали товарищам, драгоценные секунды таяли. Ещё мгновение и начнётся паника.
– Братья! Перуном заклинаю, продержитесь чуток. – Савелий обратился к стражникам, которые ещё пытались сдвинуть створки ворот.
– А я тебя помню, ты Савелий, сотник Меркурьевцев. – Седобородый десятник стражников улыбнулся, поднял брошенную на снег рогатину и стал за санями, уперев ногу в деревянные полозья. Вслед за ним, рядом пристроились ещё четверо воинов.
Лошадь первого кочевника перемахнула через возк, и напоролась на острую сталь, степняк перелетел через голову коня, как раз под удар меча Савелия. Почти минуту продержалась стража, но за эту минуту пятеро героев смогли создать насыпь из конских тел, которая закупорила проход в город. Часть кочевников спешилась, с помощью копий с крючьями и арканов сумела оттащить трупы лошадей и вскоре конная масса снова хлынула в освободившийся проход. Сани были отброшены, но за это время ополченцы успели вооружиться. Нападая по трое на одного, сбивали коня на снег и добивали всадника. Атака захлебнулась, не ожидая столь упорного сопротивления, степняки отхлынули, перестроились и принялись стрелять из луков, пытаясь поразить защитников через открытые ворота.
-Егорка, живо на стену, подсоби из самострелов. – Савелий подхватил щит убитого дружинника, прикрылся им, посмотрел вслед бегущему в надвратную башню Егору с семью ополченцами и стал подталкивать сани к воротам.
– Отец, у ворот дружина урусутов. Как же так? Ведь тебе пообещали сдать город. – Батасухэ вертелся вокруг Шоно, еле успокаивая жеребца.
– Нам обещали открыть ворота, а они, насколько я вижу – не заперты. Выясни, сколько людей их защищают? – Тысяцкий говорил сыну, ещё не веря в провал всей операции. – Бараунгар, приготовиться к атаке.
Правое атакующее крыло монголов состояло из личного джагуна* Шоно. Даже лошади были облачены в доспехи, не говоря о самих воинах.
(Арбан – десять воинов. Джагун – сотня воинов. Минган – тысяча воинов. Тумен – 10 тысяч воинов.)*
– Отец, их не больше сотни. Если ударить сейчас, то мы сомнём их. – Батасухэ выяснил количество обороняющегося противника у уцелевших степняков, которые вырвались из города.
– Бейте в наккар, от этой атаки зависит судьба всего похода. – Толстенький монгол скинул шкуру с походного барабана и стал лупить в него двумя палками, поднимая боевой дух у воинства.
Савелий услышал противный бой барабана, под этот звук степняки несколько лет назад шли на последний приступ Рязани.
– Врёшь! Не пройдёшь. – Сотник сбросил щит на сани, упёрся двумя руками в изогнутую дугу полозьев и подтолкнул их, как раз под брюхо павшего коня.
-Бумц! Бумц! – Две стрелы вонзились в ватный бушлат, застревая в жилете.
– Васька! Бросай звёздочки позади меня. Всем в стороны, самострелы изготовить. – Савелий нутром прочувствовал картину будущего боя. Кочевники пойдут на таранный удар, в надежде расколоть строй пехотинцев.
Молоховские ворота не самые широкие в Смоленске, всего две телеги или трое всадников могут протиснуться одновременно. Если б смоляне стали в строй, защищая проход, то монгольский клин разметал бы людей словно кегли. Тактика, выбранная сотником, была оптимальна, конница, ворвавшись внутрь, попадала в своеобразный мешок. Откуда было, только два пути: – вперёд к постоялому двору, где дорога разветвлялась и была перегорожена санями, либо назад.
Батасухэ пристроился позади атакующих, рядом с отцом, перебросив щит на правую руку. Шоно посмотрел на сына, который изготовился защищать своего командира и одобрительно кивнул: – Настоящий батыр.
Монголы ворвались в город, сани просто разлетелись в щепки, не выдержав закованную в железо конницу. Передние всадники слетели с лошадей, словно спелые колосья ржи, арбалетный залп в упор подобно серпу выкосил сразу полтора десятка кочевников. И тут повторился сценарий, который происходил совсем недавно на льду реки. Лошади падали, сбрасывая наездников, тут-же пытались подняться и снова опракидывались. Половина кочевников была внути, остальные – толпились, не имея шанса проскочить ворота.
– Отходим! Сын, возми три арбана и уходи влево, как за нами погоняться, ударь в спину. – Шоно отдавал команду, уже не надеясь на какой-либо успех. Скорее по инерции, любой отход предполагает засаду.
Егорка высунул в бойницу самострел, и не глядя, куда стреляет, нажал на спусковую скобу. Если бы стрелок решил посмотреть результат своего выстрела, то немедленно бы получил пару стрел в свою любопытную голову. Но в бою, осторожность, зачастую равна смелости.
– Ааа. – Закричал знаменосец, роняя бунчук с тремя хвостами на снег. Болт пробил запястье, разорвал вены на руке монгола и застрял в стальном наручи, высунув остриё наружу.
Падение знамени равносильно поражению, один из телохранителей Шоно свесился с коня, подхватил символ мингана, попытался преподнять его повыше, но не смог. Три стрелы вонзились в тело смельчака. Это уже стреляла подоспевшая стража с соседних ворот. Дружина Смоленска, поднятая по тревоге, спешила к месту прорыва.
Степняки в спешке отходили в сторону леса, Шоно был в бешенстве. Так бездарно погубить всё своё воиско за два сражения, такое не прощается. Тысяцкий остановил коня, распахнул сумку, подвешанную справа от седла, сунул туда руку и извлёк посеребрянный рог деда.
– Ррумм. – Протяжный звук боевого рога огласил местность перед Молоховскими воротами.
– Если я не сумел захватить город, то хотя бы убью командира этих урусутов, которые смогли остановить меня. – Шоно вызывал на поединок. – Ррумм.
Внутри дворика, где добивали последних, оставшихся в живых кочевников остановились. Трубили в русский боевой рог Смоленского княжества. Это только по началу, кажется, что звуки издаваемые рогом все одинаковые. В каждой области свой, неповторимый звук. От отца к сыну, передаётся таинство частоты сигнала.
– Главный степняк один на лошади перед воротами. – Егорка преодолел свой страх и наконец-то высунулся в бойницу, посмотреть, что ж там происходит.
Всеволод Мстиславович с сотней своей дружины двигался в сторону ворот, где, как ему доложили, внезапно напали степняки. От детинца до Молоховских ворот всего полверсты, пешком за десять минут дойти можно.
– А ну стой! Слышали? – Князь обратился к старому боярину, который в бой надевал старую кольчугу, доставшуюся ему ещё от отца. Если бы не две бляхи в форме рыбин, приклёпанных на груди, то от языческих символов, расположенных на плечах и животе рябило в глазах. Любой поп мог бы вынести три смертных приговора, за использование подобной символики.
– Погодь княже. – Боярин достал свой рог, посмотрел в небо и поднёс ко рту.
– Ррумм. – Ответил рог-близнец из Смоленска.
Шоно испугался. В ответ на его вызов прозвучал звук, в точности копирующий его собственный.
– Это совпадение, этого не может быть. Дед не мог быть отсюда родом, я бы знал. – Пронеслось в голове у тысяцкого.
Дружина Всеволода Мстиславовича доехала до саней, перегораживающих дорогу, и остановилась перед толпой вооружённых горожан одетых в бронь.
– Кто такие? – Спросил старый боярин у ополченцев.
– С Подола мы. – Ответил за всех Васька Щука.
– Ничего себе на Подоле живут. – Подумал князь, прикидывая, сколько стоит амуниция, надетая на горожанах.
– Сани в сторону, дайте дорогу! – Боярин приблизился вплотную к Ваське.
– Нельзя туда, майдана перед воротами шипами посыпана, коней погубите. – Щука протянул боярину шипастую звёздочку.
Через минуту два десятка ополченцев стали собирать железный посев и складывать в сани, освобождая проход княжей дружине.
– Это кто ж удумал такое? – Всеволод крутил в руках звёздочку, представляя, как копыто неподкованного коня разлетается вдребезги, как всадник слетает с обезумевшей от боли лошади, князю стало жутко.
