Александр Авраменко - Волк. Рождение
А вечер неожиданно удаётся! Поначалу скованные тем, что попали в, у кого забытую, а кому и вовсе незнакомую, роскошь, девчонки после пары бокалов ликёра расслабляются, начинают вести себя куда более естественно, да и мои ребята ведут себя как галантные кавалеры. Смеёмся, пьём, едим, болтаем о разных пустяках, постепенно знакомимся поближе. Да, все они вдовы. И даже бездетные. Как правило, выдавали их в ранней юности, поэтому родить, пока были мужья, просто не успели, не смогли физически. А потом у кого супруг скончался от болезни, кто сложил голову в очередной заварушке. Ну а у бабушки-дуэньи умер от старости. Особой любви, естественно, ни у кого из дам не было… Вскоре зовут музыкантов. Моих, разумеется, которые играют именно мои песни… Те, которым я обучал лично. И в зале звучат под негромкую, но слаженную работу талантливых парнишек – оркестр собирался по всему уже графству, вальсы, мазурки, разумеется, полонез. Девушки сидят раскрыв рты, а бабушка – едва ли не в слезах… Смотрю, мои орлы не теряются, и я грожу им незаметно кулаком. Сбавляют темп. Мне не нужно, чтобы они подумали, будто я хочу устроить потрахушки. У девчонок и так нелёгкая судьба, и мне просто их жаль. Поэтому захотелось подарить им сказку. Настоящую добрую волшебную сказку. Всего лишь. Не знаю, почему. Маура избегает меня. Вспомнила тот вечер в Сале, мой первый в жизни бал… Улыбаюсь про себя. Но она не Лиэй, которой я готов простить всё заранее. Дочку маркиза нужно вырвать из сердца и забыть. Забыть как можно быстрее. Как можно сильней. Всё равно у нас ничего не получится. Девушка обручена, а это, считай, то же самое, что уже замужем. Ни Церковь, ни народ не поймёт и не примет этого. Да и сама Лиэй, как бы не была влюблена в меня, не согласится на брак. Уж слишком глубоко вбито местное воспитание… Меня осторожно, как-то смущённо тянут за рукав:
– Сьере граф…
Потому что я отошёл от стола и замер у большого застеклённого окна, что здесь непривычно и ещё невиданно. На чёрном прямоугольнике зимний вечер нарисовал тысячи разных картин, за которыми не видно, что творится во дворе, но можно различить багровые огоньки факелов.
– Сьере граф…
– Простите, что-то я отвлёкся, доса…
– Алана… Алана дель Уор. Мой муж, покойный муж, рыцарь…
…Высокая, мне почти до плеча, очень красивая шатенка с карими глазами на половину лица.
– Вы желаете чего-то особого, доса Алана?
– Нет, сьере граф… Я просто хотела вас поблагодарить от всех нас за вашу щедрость… И просить никому не рассказывать о том, что вы видели вчера утром…
Она густо краснеет, а вспоминаю, что именно её ноги меня потрясли настолько, что я растерялся… И – тоже заливаюсь краской. Тонкий прямой носик, круглое личико с пухлыми красивыми губками… Идиотского покроя платье… Её бы приодеть, как положено – и весь Императорский двор Руси лежал бы у ног невероятной красавицы…
– Вы…
Она опять заливается краской, ведь то, что она сама подошла ко мне, просто невероятная смелость. Обычно дамы ждут, когда на них обратят внимание мужчины. А проявить инициативу самой – это выше всех норм принятой здесь морали. И девушка явно боится, что я приму это за некое приглашение. Улыбаюсь ей в ответ:
– Всё в порядке, доса Алана. Я всё правильно понимаю…
Она смущена, но тем не менее…
– Сьере граф… Я слышала про вас очень много… Особенно…
Тонкий пальчик упирается в звено серебряной цепи. Киваю в ответ. Девочка не ошиблась.
– Вас смущает, что я ещё и купец? Или вы тоже хотите получить от меня некую помощь, как и ваша подруга?
Она отчаянно мотает прелестной головкой, даже пугается:
– Что вы, сьере граф! Я ни за что не стану просить вас об этом… Но хотела бы узнать о другом, если, конечно, вы согласитесь… На это…
– Спрашивайте, доса Алана. Не бойтесь…
Она мнётся, но решается:
– Вам нравится Маура?
Делаю отрицательный жест.
– Вы не поверите, но нет. Есть девушка, на которой бы я женился, не раздумывая ни мгновения. Но это невозможно, по многим причинам. Сам Высочайший против нашего брака…
На личике появляется облегчение. Девушка облегчённо вздыхает, переводит разговор дальше:
– Тогда почему? Всё это?
Обводит рукой гостиную, собравшихся, которые уже вышагивают в танце, веселясь от души. Только мы двое стоим с ней у окна, да бабушка улыбается, глядя на пары.
– Вы можете поверить, доса Алана, что это моя прихоть? Мне захотелось подарить вам вечер. Беззаботный вечер, когда вам не надо ни о чём думать, ни о чём не заботиться, отвлечься от всяких условностей и проблем? Моя матушка тоже вдова, и я знаю, как ей приходилось, пока… Я не поднялся на ноги… Образно говоря. И не занялся баронством Парда по-настоящему. Поэтому, увидев ваши накидки, но, главное, увидев, как вы… Вчера…
Девушка опускает голову, но я вижу, что на её лице отчаянная тоска и безнадёжность… Не знаю, почему, но я протягиваю руки, привлекаю её к себе и молча глажу её волосы. Худенькие плечики вздрагивают. Она хлюпает раз, другой. Потом торопливо отстраняется, смахивает влагу с длинных пушистых ресниц, снова поднимает личико, смотрит на меня:
– А вы не подумали, что после такого вечера, после всей этой роскоши…
Снова обводит рукой зал.
– …нам станет только ещё хуже? Зачем такая доброта? Зачем рвать нам сердце?
– Доса, не надо… Я больше чем уверен, что ваши подруги сейчас счастливы. Видите, они танцуют, смеются, забыв о своих невзгодах… Хотя бы на миг вновь ощутив себя теми, кем им уже никогда не стать вновь…
– Вы правы… Простите…
Она пытается улыбнуться. Потом вдруг говорит:
– Жаль, что мы с вами больше никогда не увидимся, сьере граф…
– Почему? А на следующий год?
Её глаза вновь наполняются слезами:
– Увы… Я не смогла подтвердить свой статус на этом Совете…
Теребит своё старенькое платье.
– Не смогла даже выйти на улицу. Сегодня осмелилась поблагодарить вас, потому что я уже простолюдинка…
– Вы умеет считать, доса Алана?
Она удивлена:
– Разумеется.
– И разбираетесь в тканях?
– Само собой. Раньше у нас в Уор были мастерские, пока покойный супруг не продал их…
– Тогда позвольте вас украсть отсюда…
Я беру её за руку, и мы незаметно покидаем гостиную. Девушка не понимает, чего я хочу от неё, и даже напугана. Но явно мы идём не туда, где располагается постель. Толкаю двери, это – мой рабочий кабинет. Усаживаюсь в кресло за большим столом, Юм потерял много нервов, пока смог изготовить настоящий письменный стол.
– Прошу вас, Алана…
Она алеет, а я спохватываюсь – забыл… Впрочем, и она забыла, что уже не доса… Лезу в ящик, вытаскиваю нечто вроде бювара с образцами тканей. Протягиваю ей, девушка открывает обложку и… Следующие пятнадцать минут я сижу с раскрытым ртом. Алана – настоящий профи, и рассказывает мне такие вещи! Кто, где, откуда, из чего. Указывает на изъяны и недостатки каждого кусочка, в общем, профи – это профи. С восхищением забираю у неё альбом, кладу назад, и, мгновение поколебавшись, достаю другой альбом. На этот раз из пергамента. Снова подаю ей. Она открывает, листает, затем, густо покраснев, возвращает:
– Простите, сьере граф… И хотя ваши рисунки и непристойны, но красивы, в шитье я смыслю гораздо меньше… По этому поводу вам лучше спросить мою подругу, досу Кери дель Рам. Раньше она была…
Замолкает. Я улыбаюсь:
– Доса Алана…
Лезу в ящик стола, открываю стальной ящик, достаю оттуда два фиори. Девчонка начинает мрачнеть, но я делаю успокаивающий жест, и на моём лице нет ни капли похоти, скорее, оно оценивающе – прищуренное.
– Ваша подруга действительно такая мастерица? И так же хорошо разбирается в шитье?
– Уверена. Хотя моё платье и очень старое, но шила его мне она.
– Позвольте… И не смущайтесь, пожалуйста…
Поднимаюсь, подхожу к девушке, да. Только сейчас заметил, что одежда Аланы сшита просто потрясающе… Ровные, аккуратные швы, практически одинаковые стежки… Возвращаюсь на место, монеты по прежнему лежат на месте.
– Действительно, великолепно… Хм… Доса Алана, я хочу вам сделать предложение…
Она вскакивает, отшатывается:
– Никогда! Я не лягу с вами, даже умирая с голоду!
Смеюсь, и это заставляет девчонку замереть на месте – она не понимает, что я хочу, и действовала на инстинктах. Подвигаю ей монеты, откидываюсь на спинку кресла:
– Это вам. Но только в случае, если вы примете моё предложение. Не перебивайте, а выслушайте!
Повышаю голос, потому что Алана явно пытается выдать мне на-гора что-то о чести и достоинстве…
– Как вы видите, я, кроме того, что отныне граф, ещё и купец высшего класса Гильдии… У меня множество мастерских, множество различных предприятий, и моё графство производит множество различных товаров…
