Михаил Королюк - Спасти СССР. Инфильтрация
– Хорошо… чисто теоретически… Кто у нас в стране мог бы еще работать в этом направлении? Предположим, для себя, из интереса?
Кравченко замер, обдумывая, потом, незаметно вытерев под столом о брючину вспотевшую ладонь, ответил:
– Где-то рядом с этим работали Николай Пантелеймонович Бусленко, член-корреспондент Академии наук, и профессор Китов Анатолий Иванович. Оба – ученики Колмогорова.
Андропов поморщился, припоминая:
– Китов… Что-то знакомое. Какой-то скандал с ним был?
– Можно и так сказать… – осторожно согласился Кравченко. – Он в пятьдесят девятом направил в ЦК КПСС проект по созданию системы вычислительных центров Министерства обороны, объединенных между собой каналами связи. Предлагал использовать эту систему для решения не только оборонных задач, но и задач народнохозяйственного комплекса – так называемая «концепция двойного назначения».
– А, припоминаю… Потом лет через пять это направление Глушков с подачи Косыгина развивал?
– Да. В общем, в свое время он предложил сделать нечто подобное тому, что сейчас в США называют сетью АРПАНЕТ. Поскольку во вводной части проекта была критика сложившейся на тот момент ситуации с использованием вычислительных средств в Министерстве обороны, то его в результате выгнали из партии и уволили из армии. Сейчас он обретается то там, то здесь, в последнее время занимался медицинской кибернетикой… Человек он увлекающийся…
Юрий Владимирович быстро записал что-то в ежедневник.
– Еще кого-нибудь назовете?
Полковник страдальчески наморщил лоб и покраснел от натуги:
– Э-э-э… больше никто в голову не приходит.
Андропов помолчал, разглядывая подчиненного.
– Ну что ж… Я вашу позицию понял, спасибо. Возьметесь за перепроверку по Польше?
– Да, товарищ председатель. – Кравченко с энтузиазмом наклонился вперед, всем своим видом выражая готовность вскочить и прямо сейчас побежать заниматься этим вопросом.
– Хорошо. Определите, какие вам нужны данные, попросим польских товарищей.
Завершив встречу, Андропов еще какое-то время заносил записи в ежедневник, затем отложил «паркер», привезенный Громыко из Нью-Йорка, и вызвал порученца:
– Так, опять тебе путь-дорога в «Красную звезду». Вот, отвези главреду…
Вторник 19 апреля 1977 года, 15:25
Ленинград, проспект Москвиной
Порывистый южный ветер бросил в лицо несколько мелких брызг. Недовольно отвернувшись от пустынной проезжей части проспекта, мазнул взглядом по газетному щиту на стене. О, «Красная звезда», а рядом – «Советский спорт»… Мгновение поколебавшись, покрутил головой и, не заметив ничего подозрительного, приблизился к первой странице спортивной газеты. Старательно скосил глаза влево, на рядом наклеенную полосу армейской, и тихо прихрюкнул: аж все четыре фамилии в одной статье, эти фантомы становятся популярны… Ладно, дома в спокойной обстановке вчитаюсь в текст, вдруг какие намеки есть. А что у нас интересного в «Советском спорте?» Ага, таблица чемпионата страны по футболу. Странно, половину команд не знаю. А, это первая лига… Потеряв интерес, начал отворачиваться, но тут глаз вычленил в тексте под таблицей фразу:
«Нистру» Кишинев – «Спартак» Москва 3:2».
Моргнул – нет, не показалось, все верно. Первая лига, московский «Спартак», проигрыш. Кто-то хлопнул меня по плечу:
– Что, первую лигу изучаешь?
– А, привет, Димон. Да, за «Спартак» переживаю. Надеюсь, они смогут там все же закрепиться, жалко ведь будет, если во вторую съедут. Такая команда, – я восторженно покачал головой, – без нее в первой лиге будет чего-то не хватать.
– Правильно понимаешь политику партии, молодец. Тут ведь как все устроено: кто болеет за «Спартак», у того стоит не так. А кто болеет за «Динамо», у того стоит не прямо!
– А кто болеет за «Зенит?»
– Народная мудрость гласит, – Димон торжественно поднял палец к небу, – кто болеет за «Зенит», у того всегда стоит!
– А еще? – заулыбался я.
– Еще девчата хором вот такое кричат: «Хочу ребенка от Казаченка! Хочу второго – от Желудкова! Хочу третьего – от Клементьева!»
– Здорово… А матерные есть? – Я заинтересовался всерьез.
– Мы что, идиоты? – обиделся Димон и, зябко передернув плечами, добавил на полтона тише: – Да нам мужики на трибунах за матерные кричалки вмиг головы пооткручивают… Там все серьезно, козлов тут же учат.
Тут мой взгляд остановился на незнакомом значке на лацкане Димона. Серп и молот, а под ними надпись… Я не поверил своим глазам и перечитал, потом еще раз… Потом согнулся в пароксизмах хохота.
– Ты что? – осторожно спросил Димон. – Эй, Дюха, ты что?
– «Голубой патруль», – простонал я, размазывая слезы. – Держите меня…
– Ну да, а что? Я пол-лета в «Голубом патруле» провел, с парнями из местного клуба «Юный натуралист».
Меня согнуло еще раз. Димон с опаской посмотрел на меня и на всякий случай отошел на шажок.
– Извини, – выдавил я из себя, вытирая выступившие слезы. – Все нормально. К счастью, этот юмор здесь никто не поймет.
– А в чем юмор-то? – полюбопытствовал Димон.
– Западный сленг… Непереводимая игра слов. Хорошо было?
– Конечно, здоровски, – с воодушевлением откликнулся Дима. – Мы даже одного настоящего браконьера выследили, его инспекторы рыбоохраны с поличным взяли – сети в нерестовой зоне закидывал. Почти неделю по утрам и вечерам выслеживали. После этого значком и наградили.
– Завидую…
Димон ушел, а я припомнил историю падения «Спартака» в первую лигу и реформу команды, проведенную по инициативе одного ее страстного болельщика – Константина Устиновича Черненко. Он лично вытаскивал из астраханского «Волгаря» Рината Дасаева, призванного в ЦСКА Вагиза Хидиятулина, выдергивал из МВД Бубнова, гражданскому Бескову присвоили полковника. Подкрепили и материально: в качестве шефа команды закрепили сказочно богатый «Аэрофлот», влили немерено денег в Тарасовку. Кстати, Брежнев тоже фанат «Спартака», правда, хоккейного. Ну и ладно, пусть тащат свинок из первой лиги. Чем сильней чемпионат, тем интереснее болельщикам.
С моста через Обводный канал начал сползать одновагонный трамвайчик. Я прищурился, высматривая цвета стекол в верхних углах кабины вагоновожатого: если слева синий, а справа красный, то это мой, «одиннадцатый». Вагончик пробежал универсам «Стрела», и стало видно – мой.
Три копейки нырнули в прорезь плексигласа и разлеглись на черной ленте транспортера – «вот, глядите все, он заплатил». Сидящая у окна бабуля благосклонно кивнула, и я открутил билет. Несчастливый, увы. «Но это еще ни о чем не говорит, – постарался убедить себя. – Все будет хорошо».
А тут, на северной стороне Гостинки, неожиданно людно. Я начал неторопливо просачиваться сквозь на первый взгляд хаотично разбросанные группки людей, прислушиваясь к негромким разговорам.
– …тудей у шайбы чухню с баса отбомбил, наченчил пух и тапки, – чуть возбужденно рассказывает цыганистого вида мужичонка, хищно поблескивая по сторонам глазами. – Уже сбросил Гришке на хазе, по гланды хеппи.
– …настоящая фирма́, «Вранглер» из Америки! – Представительный фарцовщик, упакованный в темно-синий костюм и белую сорочку с галстуком в полоску, уверенным голосом впаривает лоху из провинции колом стоящий самострок. – Клепки, лейбл, двойная строчка. Вместе с пакетом за двести двадцать отдам.
– …Кен, бумагу отченчишь? – Ага, а это валютообменные операции… Я скосил взгляд, запоминая действующих лиц, вдруг пригодятся.
– …а деньги в этот конвертик положите, я специальную отметку на нем поставлю, что вы от меня. С конвертом в синюю секцию зайдете, я скажу, где вход… – Похоже, ломщики работают.
Останавливаюсь, боковым зрением наблюдая за шоу. Точно, пока растерянный «купец» оглядывался, ища, кто его подтолкнул в спину, конверт заменен. Ловки, чертяги…
– …зря сомневаетесь, смотрите, сейчас спичку о шовчик потру…
Поднимаюсь на второй этаж и выхожу на галерею Перинной линии. Здесь народу поменьше, в основном любители винила. Подхожу к перилам и любуюсь взлетающей в синее небо башней Думы, одновременно продолжая впитывать густую атмосферу торга.
– Чем богат? – долетает басок слева.
– Новые демократы есть, нулевые, с супером, по шестьдесят пять. Юги по двадцать пять. – А этот характерно картавит.
– Список есть? Давай…
– …биксы клевые будут, – лезет в другое ухо быстрый говорок с неистребимым малоросским акцентом.
– Хм… А меня и старенькое тоже интересует. «Дорз» покажи-ка, «Моррисон Отель».
