Александр Михайловский - Мир царя Михаила
– Ваше величество, – ответила я, – я буду только рада оказать вам любое содействие. У меня уже был разговор с уважаемым Петром Николаевичем Дурново. Он недавно сделал великое дело – подписал с кайзером Вильгельмом и датским королем Кристианом договор о создании Балтийского союза. Это огромная победа нашей дипломатии. Но надо ковать железо, пока оно горячо. И потому у него и у меня есть новые предложения к вашему деду. Их неплохо было бы обсудить во время вашей сегодняшней встречи.
– Я уже осведомлен о подписании договора, который готовил мой покойный брат, – ответил Михаил. – Я считаю, что это сделано своевременно, и полностью разделяю ваше мнение об успехе российской дипломатии. Но о чем вы хотите побеседовать с датчанами?
– Видите ли, ваше величество, – сказала я, – участие Датского королевства в созданном нами союзе могло бы быть более значительным. Пора думать не только об обороне, но и о наступлении. А вести его можно только с выдвинутых вперед рубежей.
– Вы имеете в виду военно-морские базы, которые могла бы предоставить нам Дания? – спросил Михаил. – Вы правы, новые пункты базирования наших кораблей смогли бы сдержать наших противников. А в случае, если они начали бы боевые действия против членов Континентального альянса, наши эскадры смогли бы нанести немалый ущерб вражеской торговле.
Нина Викторовна, я буду очень благодарен вам, если вы пообедаете со мной и заодно расскажете о ваших предложениях. Кстати, на обеде я познакомлю вас со своей будущей супругой… И если вас не затруднит – возьмите ее под свою опеку.
И вот, после позднего обеда в обществе императора и его невесты, мы прибыли во дворец Амалиенборг для встречи со старым королем Кристианом и его наследником Фредериком. Вместе с нами на аудиенцию прибыл и российский министр иностранных дел Петр Николаевич Дурново.
После традиционных приветствий, Михаил сразу же перешел непосредственно к делу. Он еще раз поблагодарил своего деда за мудрое решение присоединиться к Балтийскому союзу. И довольно прозрачно намекнул, что и остальные корабли эскадры адмирала Ларионова не менее технически совершенны, чем подводный корабль, на котором он прибыл в Копенгаген, пройдя тысяч милей подо льдом Северного Ледовитого океана.
– Дорогой дедушка, – сказал Михаил, – вы убедились, что мы можем теперь гарантировать полную безопасность вашему королевству. Ни один адмирал, если он, конечно, не выжил из ума, не посмеет напасть на берега страны, которая находится под защитой союзников Дании.
– Да, я убедился в этом, – ответил король Кристиан. – И я счастлив, что мои родственники – ты и Вилли, будете оборонять берега страны, которая не раз подвергалась варварским нападениям коварных британцев.
Михаил улыбнулся:
– Дедушка, – сказал он, – родина моей любимой матушки, вашей дочери, была бы в еще большей безопасности, если бы наш флот имел возможность встречать врага не у берегов Дании, а далеко в океане. Но к сожалению, Россия имеет свободный выход лишь в Северный Ледовитый и Тихий океаны. У нас нет баз в Атлантическом океане, то есть именно там, откуда всем нам может грозить опасность.
– Это так, – ответил король и с улыбкой посмотрел на своего внука, – но ведь русский флот может воспользоваться военно-морскими базами своего германского союзника. У кайзера Вилли есть базы в Африке и в Тихом океане…
– А что, если Дания подпишет с нами договор о предоставлении российскому флоту аренды портов в заморских владениях королевства? – неожиданно вступил в разговор двух коронованных особ Петр Николаевич Дурново. – Я имею в виду Исландию, Гренландию, Фарерские острова и датские владения в Вест-Индии.
Я улыбнулась. Разговор пошел по оговоренному нами ранее сценарию. Датчане должны были клюнуть на наши предложения. Надо было только не торопиться и дать им поглубже заглотить наживку.
Король Кристиан, до этих слов российского министра иностранных дел с улыбкой поглядывавший на своего внука, неожиданно стал серьезным.
– Видите ли, господин министр, – сказал он Дурново, – ваше предложение столь неожиданно для меня, что я не могу сразу же дать на него ответ. Надо его как следует обдумать и посоветоваться с представителями фолькетинга. Ведь в отличие от моего любимого внука, я монарх, чья воля ограничена конституцией. Но само предложение мне нравится.
– Да, дедушка, – сказал Михаил, – как только в датских заморских владениях появятся наши базы, эти владения окажутся под защитой объединенных сил Балтийского союза, и тогда никто не посмеет на них напасть. Особенно это касается островов Санта-Крус, Сент-Джон и Сент-Томас. Если вы помните, всего два года назад эти острова едва не были проданы САСШ за пять миллионов долларов. Даже был подписан трактат о продаже этих островов, но он не был ратифицирован фолькетингом…
– Именно так и было! – воскликнул изумленный король Кристиан. – Но откуда тебе известны такие подробности? Ведь ты, как я помню… – Тут король неожиданно замолчал, видимо, спохватившись, что едва не сказал лишнего. Он помнил Михаила молодым человеком, которого интересовали только скачки, кутежи с сослуживцами и красивые актриски. А сейчас перед ним сидел его неожиданно повзрослевший внук, опытный политик, владыка огромной империи, и человек, с мнением которого вынуждены считаться главы самых могущественных стран мира.
– Да, дедушка, – словно читая его мысли, ответил Михаил, – ваш внук за последние недели сильно изменился. Но я вернусь к предложению господина Дурново – американцы не оставят свои попытки заполучить эти датские острова в Вест-Индии. Ведь они очень удачно расположены и фактически контролируют вход в Панамский канал, строительство которого начато еще в прошлом веке. И если им не удастся купить эти острова, они отберут их у Дании силой.
– Я догадываюсь, что так, скорее всего, и произойдет, – задумчиво сказал король, – но я не могу понять – зачем тебе понадобились Исландия и Гренландия. Разве в России мало мест, где так же, как на этих островах, круглый год лежат льды и снега?
– Таких мест в России, действительно, предостаточно, – с усмешкой ответил Михаил, – но эти огромные острова в Атлантике уж очень удобно расположены. С размещенных на них морских баз можно контролировать все торговые пути, идущие из САСШ в Европу.
В свою очередь Фарерские острова контролируют воды, прилегающие к Британии с севера. В общем, дедушка, как вы видите, нам эти базы на датских заморских территориях очень пригодятся, а Дания может получить немалые выгоды от сдачи их нам в аренду. Тут и ваша безопасность, и деньги, которые мы будем платить за аренду. Кстати, дедушка, не забудьте сказать лидерам фолькетинга и о том, что деньги эти будут немалые. Мы умеем быть благодарными… – и император Михаил, хитро улыбнувшись, внимательно посмотрел на старого короля.
– Знаешь, мой мальчик, – задумчиво проговорил король Кристиан, – я рад за свою любимую дочь. Рад и счастлив потому, что у нее вырос такой умный сын, которым я, твой дед, горжусь и восхищаюсь. Я постараюсь приложить все усилия для того, чтобы то соглашение, которое предложил нам твой министр иностранных дел, было одобрено датским Фолькетингом.
И в нарушение всех придворных правил и церемоний датский король подошел и крепко обнял своего внука-императора…
1 апреля (19 марта) 1904 года, утро. Гавань Копенгагена, борт крейсера «Светлана»Старший лейтенант Бесоев Николай Арсеньевич
Мои очередные сухопутные приключения, похоже, закончились. И вполне вероятно, скоро начнутся приключения морские. Во всяком случае, подобные выводы я сделал из состоявшейся сегодня беседы с новым русским императором Михаилом.
Меня и Ирину пригласили к нему на аудиенцию уже после того, как мои спутники окончательно отошли от полученных во время нашего путешествия впечатлений. Коба активно крутил роман с Ириной, а та, как я понял, была совсем не против его ухаживаний. Ильич после беседы с Дурново засел в гостинице в своем номере и корпел там над бумагами, отрываясь лишь на еду и сон. Надежда Константиновна недовольно ворчала, но в дела своего супруга не вмешивалась. Вместо этого она отправилась на прогулку по Копенгагену и, наткнувшись на одной из улиц города на магазинчик знаменитой Датской королевской фарфоровой мануфактуры, накупила там кучу статуэток разных смешных собачек, кошечек и лягушек. Истратив все имевшиеся у нее в наличии деньги, она вернулась в гостиницу и стала хвастаться перед Ириной своими покупками. Я послушал их ахи и охи и пришел к выводу, что внутренне женщины за прошедшие сто лет практически не изменились.
Ну, а я как «старый солдат, не знающий слов любви» для начала хорошенечко отоспался, потом посидел вечерок с Кобой в одном кабачке, просто так, выпил с ним, спел пару грузинских песен, после чего мы стали закадычными друзьями. А потом я заскучал…
