Владимир Поселягин - Отрок
– Извините, Максим Евгеньевич. – Наконец-то у Эссена появились слабенькие, но уважительные нотки в обращении ко мне, правда, непреклонность в тоне мне не понравилась. – Я получил прямой и ясный приказ от его превосходительства наместника Дальнего Востока вице-адмирала Алексеева. После завершения операции двигаться не во Владивосток, а в Порт-Артур. Я собираюсь выполнить этот приказ.
Эссен уже сообщил, что с момента благополучного захвата крейсеров он выходит из-под моего командования, в принципе в эскадре я теперь стал никем.
– Вот оно как?.. – задумчиво протянул я. – Понятно. Что ж, то, что Алексеев идиот, я знал, сейчас убедился в этом в очередной раз. Выполняйте приказ, капитан.
– Вы не с нами? – немного удивился тот.
Мою досаду и высказывание вслух тот не пропустил мимо ушей.
– Ну почему же. Я своих не привык бросать, доведу вас до Порт-Артура. Маршрут уже проложили?
Как и ожидалось, тот меня полностью не устроил, я выстроил свой. Да, расход угля и сроки больше, но зато безопасно, уж там японцев точно нет. Эссен маршрут изучил и неожиданно для меня одобрил его. И я покинул «Новик», перебравшись на «истребитель» Самохина. Эрих со всеми вещами последовал за мной.
Почти два дня мы крались сперва через Восточно-Китайское море, потом и через Жёлтое. Там сошёл на берег Эрих с огромным запасом наработанного материала. На траверзе Циндао ночью наш миноносец по моему приказу отстал от эскадры и ушёл к немецкому порту. Самохин знал, что командование на себя принял Эссен, это было доведено до всех офицеров и капитанов, но мне отказать не смог. Хороший офицер, знает, что такое благодарность, дружба и офицерская честь. Там, вблизи порта, мы видели его огни, отдали Эриху маленькую лодку, и он, поставив парус, направился к берегу. Дойдёт. На всякий случай мы дали ему бочонок воды и припасов, мало ли, в море вынесет, моряком он был аховым. Уносил Эрих мой подарок, русский револьвер с дарственной табличкой. Всё же немец участвовал в рейде и честно получил именное оружие. Ну а мы бросились догонять эскадру. Догнали. Те даже не заметили, что мы на два часа исчезали из виду. Молодцы сигнальщики, нечего сказать.
Утром, как рассвело, при очередной стоянке лодка с «истребителя» Боголюбова была перекинута на буксировку к нам. Парни сразу стали грузить её припасами. Пару японских винтовок с боезапасом положили, воду, всё было для долгого путешествия. Также лейтенант поделился штурманским инструментом, японской картой местных морей со всеми положенными обозначениями и биноклем. Он, как и его команда, знал, что в Порт-Артур я не пойду, доведу до него эскадру и уйду на лодке.
Мы ушли вперёд, разведывая путь, была наша очередь, и уже ближе к вечеру, счастливо миновав японцев, а также наши минные банки (я знал, где «Амур» их поставил, там и подорвались в моём будущем два японских новейших броненосца. Вот как сейчас, не знаю. Оба эти броненосца были потоплены мной, насчёт последнего не уверен, может, и «Фудзи» был), мы встретились с дежурным миноносцем, и тот отправил сообщение в порт. Из бухты показался «Амур». Ага, его направили сопроводить трофейные крейсеры, чтобы с ними, не дай Бог, что в конце маршрута не случилось. Мы же стали дрейфовать в стороне, наблюдая, как в наступающей темноте оба крейсера втягиваются в фарватер. Во главе колонны шёл «Новик» с победно поднятыми флагами.
– Ну что, лейтенант, прощай, – протянул я Самохину руку.
Тот без сомнений пожал её и спросил, смущённо улыбаясь:
– Почему вы не хотите с нами?
– Помнишь поговорку о баране во главе львов? Вот когда прибудет лев командовать, я подумаю. Бывай.
Не стесняясь, я обнял каждого из команды, прощаясь. После этого моряки подтянули к борту лодку и помогли мне в неё спуститься. Миноносец направился к входу, где его поджидал дежурный миноносец, а я поставил парус уже в почти полной темноте и двинул в Корею, мне снова захотелось заглянуть в Чемульпо. Доклад со своей стороны по всем своим делам, со всеми подробностями был у Эссена, так что Алексеев будет знать абсолютно всё о рейде, ну, кроме мелких деталей, которые я решил скрыть. В общем, я был освобождён от всего, от обязательств тоже. Решил этот идиот пригнать крейсеры в ловушку, ну и пусть с ним, а сейчас, когда наступит затишье на море, можно и отдохнуть, вот я и выбрал Чемульпо. Заодно посмотрю последствия нашего его посещения.
Укутавшись в зимнюю куртку, уткнувшись носом в меховой воротник и натянув поглубже меховую шапку, ночью стало заметно холодно, я повёл лодку к берегу, решив высадиться чуть дальше от входа в Порт-Артур и переждать ночь: идти в темноте одному по отнюдь не спокойному морю как-то не хотелось. Не успел я далеко отойти, как не сразу, но привлекла моё внимание какая-то суета у входа в охраняемую гавань, кажется, её покинули по фарватеру несколько миноносцев, три точно, но не уверен, и, освещая всё на своём пути, стали маневрировать. Мне сначала показались странными их манёвры, расширяющиеся по кругу, пока не догадался, что они кого-то ищут. Кого, догадаться не трудно.
– Сейчас-то что я сделал, чтобы меня боевыми кораблями загонять?! – злобно пробормотал я.
Всё же четвёртый корабль был, могу ошибиться, но, кажется, это «Диана», крейсер из состава Порт-Артурской эскадры. В отличие от миноносцев она как раз соблюдала светомаскировку, кажется, крейсер был на подстраховке, в прикрытии. Я спустил парус и, дрейфуя к берегу, с интересом наблюдал в бинокль за четвёркой русских военных маневрирующих кораблей. Отметив боковым зрением, что в стороне что-то мелькнуло, я перевёл окуляры туда.
– Как интересно, японцы. С пяток миноносцев, хотя, может, и больше.
Покопавшись в мешках с подарками с миноносца Сафронова, нашёл сигнальную световую ракету и, подняв трубку над головой, чиркнул спичкой, поджигая фитиль. Не получилось, одной рукой неудобно, да и ветер сильный. Пришлось прятать ракету от ветра и поджигать, после чего держать над головой. Примерно высчитав направление ветра и полёт ракеты, так, чтобы она осветила всех японцев, уже выходящих в атаку, стал ждать, когда та сработает. Наконец она, шипя, стала подниматься в небо, и канониры крейсера не сплоховали: вокруг японцев появились всплески снарядов, даже было одно попадание. Японцы пустили торпеды. Наши тоже, однако никаких попаданий я не зафиксировал, да и ракета уже погасла. Оба отряда отвернули друг от друга. Наши, приметив, где я, засемафорили, пришлось читать, однако сами ко мне не пошли, между нами продолжали рыскать японцы. Закончив читать, я задумчиво пробормотал:
– Просят вернуться? Ждут?.. Хм. – Если по бережку, я смог бы вернуться, только к чему? – Да нет, парни, я теперь отдельно, сам буду воевать. У вас свои умы, которые вы постоянно демонстрируете, вот и крутитесь. Нам, дуракам, среди вас, гениев, не место.
Поставил я парус сразу, как погасла ракета, японцы тоже не идиоты, и уверен, несмотря на то, что они отвернули в чистое море, сейчас развернутся и будут прочёсывать побережье. Вот и пора валить. Под берег они, конечно, побоятся сунуться, всё же наверху наша береговая батарея, которая тоже приняла участие в перестрелке, я видел, но какой-нибудь смельчак может и попробовать проскочить. В общем, я отошёл к самому берегу, где прибой, и, не обращая внимания на качку, пошёл вдоль берега. Вдали вроде мелькали силуэты, дважды я точно засёк неизвестные боевые корабли, трижды на миг врубались прожекторы, освещая что-то на воде, но поди пойми, кто это. Не только японцы тут крутиться могут, но и наши. По-тихому выходят ночью из Порт-Артура и осматривают окрестности. Как мне рассказал Эссен, ещё до нашего выхода два русских миноносца потопили один японский, миной, тот сразу на дно ушёл, без шансов. Так что не зря здесь ходят. Правда, то, что оба миноносца, утекая от остальных японцев, пришли сильно побитые и стоят в доке, как-то не упоминалось, я об этом позже от Боголюбова узнал.
Я шёл всю ночь около берега, изредка отходя от него, когда совсем уматывало. До утра до порта Дальний добраться я не успел, пришлось уходить в одну из местных мелких бухт. Желание идти полные сутки, чтобы проверить свои силы, осуществить не получилось, дымы постоянно на горизонте. Я вытащил на песчаный берег нос судёнышка и, завернувшись в брезент, спокойно уснул на дне между мешками.
Поспать нормально не дали. Проснулся я от чужого говора, раздавшегося чуть ли не над головой, и от того, что кто-то с силой дёрнул меня за ногу. Откинув брезент, я наставил на двух странно знакомых корейцев ствол пистолета, увенчанный толстой трубой глушителя. У одного в руках были как раз мои винтовки с подсумками, у второго вещмешок. Именно второй дёргал за один из мешков, но лямки зацепились за мой ботинок под брезентом, а меня воришки не заметили, решив прибрать к рукам чужое имущество. Странно, лучше бы лодку со всем имуществом умыкнули. Это не сложно, столкнул в воду – и плыви.
