Тверской Баскак. Том Третий (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus"

Выждав, пока слуга закроет за собой дверь, я обратился к князю.

— Прошу тебя, княже, не суди меня строго, но дела таковы, что утром может быть уже слишком поздно.

— Хорошо, я слушаю тебя, консул. — Он плотнее закутался в парчовый халат и присел на лавку.

Я же остался стоять и, глядя князю прямо в глаза, начал говорить.

— Я не буду тебя, княже, ни в чем убеждать, или отговаривать. Ты князь, и тебе лишь одному решать, как поступить. Я лишь расскажу тебе одну притчу.

Ярослав не отводит глаз и не удивляется. Мы оба понимает, о чем идет речь.

Секундная пауза, и я продолжаю:

— Будучи уже на смертном одре, один очень знаменитый император завещал свою корону младшему сыну Андрею. Его главный советник и душеприказчик удивленно переспросил его, почему Андрею, ведь твой старший сын Александр. Он и силен, и красив, и превосходный воин. Армия любит его и готова идти за ним в новые славные походы.

Выслушав своего помощника, император грустно улыбнулся и ответил. Вчера я видел, как каменотес набирал в мешок камни. Он хотел унести как можно больше, но мешок лопнул, и все камни высыпались на землю. Глядя на него тогда, меня озарило прозрение. Я всю жизнь воевал и покорил пол мира, а теперь пришла пора подумать, как эту ношу удержать.

Я замолкаю, а Ярослав, поднявшись, задает всего один вопрос.

— Это все?

Наши глаза встречаются, и я вижу, что мы поняли друг друга. Склоняю голову в почтительном поклоне.

— Да, это все, что я хотел сказать тебе, князь!

Ни слова больше не говоря, Ярослав уходит, оставляя меня с надеждой, что мне таки удалось его убедить.

Над Тверью уже стоит глубокая ночь, и цоканье копыт наших лошадей разносится по улицам гулким эхом.

— Этот! — Остановив коня у дубовых ворот, Калида ткнул в них камчой. — Это терем Смоленского князя.

Оценив высокий забор и торчащие из-за него черепичные крыши, усмехаюсь.

— Обстоятельно отстроился князь Всеволод в Твери! Видно, что человек наперед смотрит.

Куранбаса скалится мне в ответ, а Калида, спрыгнув с коня, гулко стучит в ворота. Из-за забора тут же яростно забрехали собаки, и вскоре в приоткрытой калитке показалось заспанное лицо.

— Кто⁈ Чего надо⁈

Вижу, Калида хочет повторить уже раз использованный аргумент, и опережаю его.

— Скажи Всеволоду Святославичу, что консул хочет поговорить с ним прямо сейчас.

Калитка вновь захлопнулась, а вскоре в оконце на втором этаже загорелся свет. Еще через пять минут послышалась вспыхнувшая в доме суета, и ворота распахнулись.

Оставляю своих друзей у крыльца и захожу в дом один. Дворовый ведет меня через коридор и отворяет передо мной дверь в горницу.

Оттуда лучится яркий свет, и слышится знакомый голос.

— Заходи, консул, уж коли пришел!

Делаю шаг через порог и вижу сидящего на лавке Всеволода. Поверх ночной рубахи он успел накинуть кафтан и даже сунуть босые ноги в сапоги.

— Рад тебя видеть, князь! — Склоняю голову в поклоне, а Всеволод тяжело вздыхает.

— Не скажу тебе того же, консул! Ночь-полночь, а ты как тать в темноте бродишь⁈ Что за спешка такая⁈

Не обращая внимания на его бурчание, изображаю на лице участливую серьезность.

— Да вот тороплюсь от ошибки тебя уберечь, князь!

По тому как взлетели вверх косматые брови хозяина дома, понимаю, что он уже догадался, по какому поводу я примчался среди ночи.

— Это что ж за беда такая, из-за которой сам консул Твери не спит⁈ — Князь пытается бравировать, но я вижу, что он на взводе, и хожу сразу с козырей.

— Кому беда, а кому может и нет! Я тебе сейчас слово свое скажу, а ты можешь не отвечать. Просто выслушай и не перебивай!

Мы смотрим друг на друга глаза в глаза, и я начинаю так, словно пролог уже сказан.

— Ярослав Всеволович завтра брата не поддержит! Жидислав Старый тоже! Как впрочем и Мстислав Хмурый. — Говорю твердо и убедительно, хотя ни в чем не уверен. Знаю только, что проверить мои слова Всеволод уже не успеет, и играю на этом.

— Когда Василий Клинский завтра предложит кандидатом от княжей палаты Александра, ты поднимешь руку и вы с Василием окажетесь в меньшинстве. Предложение не пройдет, а вот я этот случай непременно запомню! На Василия мне плевать, и по нему сомнений нет! Его все едино убирать надо, уж больно ненадежен, но ты… — Делаю красноречивую паузу. — Ты дело другое! Мы с тобой хоть и не друзья, но князь ты правильный и город держишь справно. Я бы не хотел с тобой ссориться, но ведь мы оба понимаем. Если ты наделаешь глупостей, у меня не будет другого выхода!

Часть 2

Глава 12

Август 1251 года

Стоящая на столе спиртовая лампа разгоняет сумрак по углам кабинета и освещает лежащую передо мной кривую арабскую саблю.

Это моя сегодняшняя покупка. Зачем мне сабля⁈ Вы правы незачем! Но меня интересует не оружие, а то, что спрятано где-то внутри его. Во всяком случае я на это надеюсь, иначе деньги потрачены зря!

Вспомнив, как было дело, я улыбнулся. Вышло действительно курьезно.

Шел я сегодня мимо торговых рядов, и вдруг от оружейной лавки мне наперерез метнулся маленький круглый человечек в азиатском халате.

— О, величайший! Не проходи мимо, взгляни, какие бесподобные клинки я привез тебе из самого Дамаска.

Кричал он на таком странном диалекте арабского, что я тогда успел подумать, что Дамаском тут и не пахнет, а больше тянет на кипчакский с низовьев Волги.

Но это я мог позволить себе подумать, а вот идущему следом за мной Славомиру в такой ситуации думать не полагалось. Он сделал все так, как учил его Калида, бросился между мной и толстяком, сгреб того своими ручищами и, увлекая за собой, повалил на брусчатку.

Торговец не сопротивлялся, а только истошно орал.

— Вай-ме! За что! Я ничего не сделал!

Второй охранник, прикрыв меня собой, нервно заозирался вокруг, но все было тихо. Даже торговец затих, потому что Славомир хорошенечко приложил его мордой о мостовую.

Еще пара секунд неразберихи, и я понял, что на покушение этот инцидент никак не тянет. Отодвинул охранника и подошел Славомиру. Тот уже скрутил возмутителя спокойствия и, схватив за волосы, поднял ко мне разбитое в кровь лицо.

Глянул я на него. Узкие глазки, скуластое монголоидного типа лицо, жидкая бороденка, халат и штаны на коленках разорваны.

Спрашиваю.

— Ты кто⁈

А он мне с обидой и повышая голос.

— За что⁈ Лицо разбил, халат новый порвал…! Я честный купец. Из Золотого Сарая вот приехал, сабли привез, седла, сбрую…!

Чтобы не орал, Славомир ему тут же такого леща влепил, что бедолага чуть снова носом не нырнул.

Тут уж он угомонился окончательно, и я повторил вопрос.

— Ты кто⁈

Покосившись на возвышающегося над ним охранника, тот с опаской произнес

— Меня зовут Калия Шакир, я всего лишь хотел показать господину прекрасную саблю из самого Дамаска. Месяц назад на рынке Золотого Сарая сам великий Турслан Хаши у меня точно такую же купил!

«Ну вот, так бы сразу и сказал! Глядишь, башка бы целой осталась!» — Я еще раз глянул на его разбитый нос и заплывший глаз.

Как бы случайно произнесенное имя нойона сразу же объяснило мне всю ситуацию, и я дал команду отпустить торговца.

Саблю, естественно, я купил, и этот Шакир, компенсируя свои травмы и потери, слупил с меня втридорога. Я торговаться не стал, а лишь сыронизировал про себя.

«Видать доставка за счет получателя!»

Сейчас эта сабля лежит у меня на столе, и я пытаюсь понять, где тут может быть тайник.

«Тут и в школу ходить не надо, сразу понятно, что в рукояти!» — Взяв в руки, рассматриваю эфес сабли.

Гарда, сама ручка и навершие в виде головы орла. Пробую свернуть орлу шею и чувствую, чуть поддается. Расковыриваю ножичком шов и пробую еще раз. На этот раз получается! Срываю навершие, за ней аккуратно стаскиваю рукоять и обнаруживаю полоску пергамента, обмотанную вокруг хвостовика клинка.