Офицер империи (СИ) - Земляной Андрей Борисович
Добирался Соколов маленьким реактивным самолётом, предназначенным для срочных поездок высшего руководства Имперской Стражи. ЧС-280, предназначенный для перевозки десяти пассажиров с максимальным уровнем комфорта, имел на борту спальню, душевую и экипаж состоявший исключительно из дам весьма приятной наружности, бросавших такие взгляды на молодого полковника, что временами ордена начинали искрить от сырого эфира, выбрасываемого в пространство.
Но у Владимира было чем заняться в полёте. Папка на три десятка наиболее активных членов Ковена, и рекомендации специалистов Имперской Стражи по установлению контактов с ведьмами. Они предполагали мягкую операцию, вроде бы случайного знакомства с компанией отдыхающих дам, и развития её. Для этого, Владимиру сняли самый роскошный номер в Ялте — восьми комнатный «императорский» люкс, с видом на море и горы и дали контакты на местных безопасников, и вообще людей с которыми можно было связаться в каких-то непредвиденных случаях, например, зачистки того, что остаётся после ситуативных ликвидаций.
В аэропорту встретила машина отеля, и через час, Владимир поднимался в огромном лифте на верхний этаж где находился пентхаус с бассейном и маленьким садом.
Октябрь в Ялте, выдался сухим и солнечным, так что Владимир, где-то в пять вечера вышел в город в лёгком летнем пальто, кремового цвета, белом костюме. и ботинках цвета топлёного молока.
Несмотря на деликатность публики, его конечно же узнавали. И по многочисленным фотографиям в газетах и по видео с Императорского Бала, показанного по всем каналам кроме образовательных. Но к счастью никто не подходил с вопросами, и вообще не мешал жить. Но всеобщие взгляды и едва слышные шепотки, слегка досаждали.
В сентябре — октябре в Крыму, собиралась весьма почтенная публика. Дорогие врачи, их богатые пациенты, крупные инженеры, картёжники, бильярдисты и энергичные дамы, готовые к приключениям и благосклонно относящиеся к финансовой помощи. К счастью среди отдыхающих и работающих, случалось немало людей известных, и сохранение некоторого инкогнито, являлось скорее правилом, чем исключением. Пятьсот ведьм, съехавшихся из разных концов России, под видом конгресса травниц, растворились в этом котле почти без следа. Но порой Владимир ловил на себе заинтересованные взгляды дам с плотной серой аурой, и чёрными кляксами на ней. Дамы конечно же знали кто он такой, что повышало градус ведьмовского собрания многократно.
Устроившись в гостинице, Владимир погулял перед обедом, пройдясь от здания портоуправления на площади Адмирала Афанасьева, до стоявшей на вечном приколе каравеллы Портогалла, построенной специально для съёмок приключенческого фильма о поисках сокровищ.
Несмотря на принципиальные различия в мирах, порой совпадения были очень точными. Вот и Портогалла стояла точно на том же месте что и Испаньола в той, оставленной навсегда России. Только вместо ресторана на борту корабля сделали морской музей.
Разночинная публика, одетая в преимущественно в одежду светлых тонов, неторопливо фланировала по гранитным плитам набережной, флиртовала, пила кофе и модные в этом сезоне коктейли, а также слушала музыку, из карманных приёмничков, всех видов. От моделей из артефактного «лунного серебра», до пластмассовых «мыльниц». Выступление Государя в эфире радио Энергия, ретранслированное всеми другими ультракоротковолновыми радиостанциями, слушали все… у кого были такие приёмники. Как например Клавдия Губанова, жена гласного государственной думы Николая Губанова, увидела, что горничные обступили радиоприёмник и слушают императора, притащила всех в залу, и собрала вокруг не только домашних, но и слуг, и даже вечно бухого садовника.
А глава семьи сделал правильные выводы и как только смог выехать в город, купил всем членам семьи и слугам по такому приёмнику. И не только он. Масса людей, считавших радиовещание пустой забавой, сделали выводы, и в очень многих портфелях и на рабочих столах, завелись радиоприёмники с логотипом Гипербореи.
Так, склады Гипербореи в который раз опустели, а цеха вновь перевели на двухсменную. работу.
Корпуса для самых дорогих моделей, поставлял ювелирный Дом Потапова, и он же сделал пару приёмников — настоящих шедевров ювелирного искусства из прозрачного золота с кнопками, выточенными из цельных алмазов. Один такой аппарат Владимир передал императору в память о его выступлении на радио, а второй цесаревне, в качестве подарка к дню рождения.
Работников станции тоже не обделили, начислив всем премии в размере месячного оклада, а ведущим ещё и по серебряной медали, дававшей право на дополнительные пять лет к рабочему стажу. Эти знаки отличия ввёл Владимир, для премирования заслуженных работников. Бронзовая давала плюс два года, серебро плюс пять лет, золото — десять, и получив пару золотых медалей, можно было уходить на оплачиваемую пенсию, хотя люди естественно предпочитали продолжать работать, получая прибавку к жалованию.
Пройдясь по набережной, Владимир поднялся по канатной дороге в ресторан на Красной Горке, который несмотря на огромный зал, был полон.
Причина выяснилась буквально сразу, как только подошёл официант, и кроме меню и карты вин, положил на стол программу выступления Софии Захаровой. Молодой, но уже очень популярной актрисы и певицы.
Софья, белокурая девица лет восемнадцати — двадцати, высокая, стройная, с ухоженным лицом, и тонкими словно стебельки руками, совершенно неожиданно запела мощным звучным голосом, которому казалось совершено не нужен микрофон. Она начала выступление с песни Вальс-Бостон, уже разошедшийся по стране, и перепетой сотни раз. После продолжила другими песнями, запущенными в оборот Соколовым, а закончила неожиданно песней «Товарищ Правда», сорвав не просто аплодисменты, но настоящую овацию.
Владимир уже поднял руку, чтобы подозвать официанта, рассчитаться и уйти, как заметил, в его сторону идёт распорядитель зала.
— Товарищ Соколов. — Мэтр коротко поклонился. — На правах хозяина заведения, хочу поинтересоваться, не будете ли вы против общества нашей гостьи. Товарищ Захарова, хотела бы поужинать, и отдохнуть, в нешумной компании.
— Разумеется я почту за честь, находиться в её обществе. — Владимир заметив, как мэтр сделал какой-то жест, и отследив направление увидел молодую певицу, успевшую переодеться и сменить сценический грим, на менее яркую раскраску. Светло-синее шерстяное платье ниже колен, отделанное белыми шёлковыми кружевами, и тонкая нитка голубого жемчуга весьма шли ей, и выглядела девушка очень привлекательно.
— Хочу представить вам нашу уважаемую гостью, Софью Константиновну Захарову, а вам, Софья Константиновна, представляю героя России, полковника Соколова.
— Кто же не знает великого укротителя проклятых земель, и спасителя Империи? — Певица негромко рассмеялась.
— И кто же не слышал о молодой, но чрезвычайно талантливой певице Захаровой. — Владимир поклонился в ответ.
Раскланявшись и заверив друг друга в неземном счастье находиться за одним столом, Владимир помог даме сесть, и приняв меню у официанта, передал его даме.
Когда первая стадия отчуждения прошла, Софья чуть оттаяла, и показала свой живой, и смешливый характер, ситуация за столом вполне выправилась. Владимир рассказывал какие-то смешные истории, но больше слушал девушку. Она делилась историями своего ученичества в Петроградской эстрадной школе, всякими случаями с гастролей, и жаловалась на ужасную кухню в вокзальных буфетах.
— А я же не Верка Ракитина чтобы с поваром и массажистом гастролировать. А не слышали, она говорят попалась сразу с двумя любовниками!
— Люди творческие. — Владимир с улыбкой развёл руками. — Чудят по-всякому.
— Да и про вас поговаривают всякое. — Девушка чуть склонила голову и сверкнула глазами, из-под ресниц. — Уже и про…
— Софья. — Владимир поднял руку, останавливая девушку. — Ещё раз крепко подумайте, прежде чем что-то сказать. Даже в нашей свободной стране, есть темы, закрытые для обсуждения. И одной из таких тем является личная жизнь императора и его семьи. Да, вас не потащат в застенки, но у государства тысячи способов защитить суверена от досужих болтунов. Скорее всего, не посадят в тюрьму, хотя я бы не дал на этот счёт никаких гарантий, но вдруг выяснится, что вас не ждут с гастролями вообще нигде. И никакие покровители этого не изменят. Просто не полезут. И плохое питание в привокзальных буфетах станет вашей наименьшей проблемой, потому что самой жизненно важной — станет поиск и получение какой-то другой профессии, дающей средства для жизни. А петь вас возьмут лишь в самодеятельность, и выступать вы станете со сцены Дома Культуры. Ну это в том случае если не захотите петь в ресторане. В этом мире, болтать всякое про главу государства или его семью, возможно только за границами этого государства. И то, я бы не советовал, потому что в одно печальное утро можно просто не проснуться.
