Юрий Корчевский - В цель! Канонир из будущего
С той стороны, из коридора, просунули нож и отбросили крючок.
Я поднял пистолет. Ничего не происходило.
Вдруг дверь резко распахнулась, и ворвались двое. Один прыжком преодолел расстояние до постели и ударил по ней топором. Я направил пистолет ему в спину и выстрелил. В маленькой комнате выстрел просто оглушил.
Я выкатился из-под стола и из положения лежа ударил второго саблей по ногам. Лучше бы в грудь уколоть, но, лежа на полу, его не достать.
Грохнулись на пол оба. Один – уже мертвым, второй орал, как раненый медведь. Я вонзил ему саблю в грудь и провернул. Бандит дернулся и затих.
В коридоре захлопали двери, высыпали разбуженные постояльцы.
– Что случилось?
Я вышел в коридор.
– На меня напали. Хозяин здесь?
– Здесь я! – Из-за толпы постояльцев вышел хозяин. Что-то он бледноват. Я обратился к постояльцам:
– Позовите кто-нибудь городскую стражу.
Подхватился маленький щуплый мужичок.
– Сейчас, я мигом обернусь.
Хозяин как-то тихонько, бочком стал передвигаться по коридору к выходу. Конечно, у него могли быть свои дела, но мне это показалось подозрительным. Я решительно подошел к нему, тряхнул за грудки.
– Постой здесь, пока стража не придет.
– Пошто задерживаешь? Дела у меня.
– Вот стража придет, разберется – тогда и иди куда хочешь.
Вскоре заявился мужичок с тремя стражниками – старшим, пожилого возраста, и двумя юнцами с едва пробивающейся растительностью на лице.
Старший, явно для того, чтобы все поняли, кто здесь главный, грозно рыкнул:
– Тихо! Что случилось?
Я вышел вперед.
– На меня напали двое в моей комнате – проникли, откинув крючок, топором топчан изрубили, едва успел спастись.
– Эка невидаль – топчан порубили! Сам-то живой!
– Я живой, а нападавшие мной убиты.
– Разбойникам туда и дорога. Пусть хозяин вытащит их во двор, а поутру в управу привезет.
– В том-то и дело. Я подозреваю, что хозяин в сговоре с татями. Иначе как объяснить, что они ночью проникли на постоялый двор?
Вмешался хозяин.
– Я по нужде отлучался, вот они и проскочили.
Старший прошел в мою комнату, осмотрел постель. Матрас и топчан носили следы сильных ударов топором. Оба убитых лежали здесь же. Остро пахло порохом и кровью.
– Так это ты их из пистоля?
– Того, что с топором – из пистолета, второго – саблей.
– Ага, понятно. Ну-ка, молодцы, переверните татя, на лицо его взглянуть хочу.
Молоденькие стражники перевернули труп.
– Так это же Никишка, брат хозяйский. А говоришь – проскочили незаметно. Хозяин! Поди сюда!
Хозяин не отозвался, хотя только что был тут.
– Найдите хозяина, быстро!
Стражники бросились искать хозяина заведения и вернулись ни с чем.
– В нетях, убег.
Старший покачал головой.
– Маху я дал, надо было сразу его вязать. Не иначе – с братцем вместе поганые дела проворачивали.
– Старший, ты уж меня прости, что вмешиваюсь. Обыскать постоялый двор надо, вдруг что интересное обнаружите.
Старший приосанился:
– Я и сам хотел. Чего стоите? Идите во двор, ищите в конюшне, подклетях, сараях!
– Чего искать-то? – Стражники растерялись.
– Необычное чего-нибудь. Мешок, запрятанный с награбленным, тайник какой!
Стражники бросились выполнять указание.
– Я свободен?
– Не держу, – буркнул старший. – Картина ясная.
– Могу я в другую комнату спать пойти, а то тут эти. – Я указал на трупы.
– Конечно. Хозяина вот нету, так прислуга есть, откроют.
Комната свободная нашлась, я перенес туда свои скромные пожитки и мешок с монетами, подпер на всякий случай дверь и лег спать. И так уже полночи прошло.
Встал поздно, отоспавшись за недосып ночью, и удивился царившей вокруг тишине. Обычно в такое время в доме шумно – ходят гости, в трапезной обедают, шумит прислуга на кухне. А тут – тишина!
Я вышел в коридор – никого, трапезная пустая, прислуги тоже нет. Чудеса, да и только! Как хозяин сбежал, так и вся прислуга поразбежалась. Я всполошился – а кони? Как был – без тулупа, выбежал во двор.
В углу, у конюшни, сидел мальчишка, размазывая слезы по щекам.
– Ты чего? Хозяина жалко?
– Чего его, кровопивца, жалеть? Убегли все, один я сижу.
– А чего со всеми не ушел?
– Так кони твои здесь. Уйду я, коней увести из конюшни могут.
Я подивился.
– Молодец! Вот тебе рубль за хорошую службу. Запрягай! Я сейчас оденусь. Где перекусить можно?
– Чего искать? На кухне куры жареные остались, мясо копченое, хлеб. Не пропадать же добру.
– И то правда.
Я зашел на кухню, съел жареную курицу, ножом отмахнул половину копченой свиной ноги, прихватил вчерашний каравай хлеба, завернул все в найденную чистую тряпицу.
Поднялся к себе в комнату, уложил съестное в мешок с деньгами, оделся и вышел.
Оба коня уже стояли под седлами.
– Коней кормил?
– А как же, дяденька! Я службу знаю. Вчера сена дал, утром – овса.
– Молодец. Коли не испортишься, хороший работник из тебя вырастет.
– Когда это еще будет! Уж больно медленно расту. Ну ладно, я к мамке побежал, а то она беспокоиться будет.
Мальчишка выбежал в открытые ворота. Я погрузил мешок на свою лошадь, а уселся на трофейного Орлика. Так будет легче обеим лошадям.
Не спеша выехал из города. Чего гнать – уж полдень. Однако постепенно лошади разошлись, хотя я их и не подгонял. Орлик был горячим, сам рвался, а поводья моего коня были привязаны к седлу Орлика – вот они и шли плотной связкой.
Без неприятностей за три дня я добрался до Пскова. Когда увидел вдали купола храмов и городские стены, вздохнул с облегчением – вот я и дома!
Через полчаса я проехал городские ворота, проскакал по своей улице. Соскочил с Орлика, рукоятью плети постучал в ворота.
Калитку открыла зареванная Маша. Сердце сразу сжалось, в животе образовалась пустота.
– Дарья?
– Дарья?
– Нет.
– Кирилл?
– Нет.
– Да говори же ты наконец!
– Илья.
– Что с ним случилось?
– Не знаю… ю… ю…
– Как «не знаю», чего тогда ревешь?! Объясни внятно, перестань разводить сырость!
Я завел коней во двор, закрыл калитку.
– Уехал, седмицу как уехал на коптильню, и нету. Он всегда за один день оборачивался. А тут – семь ден! Боюсь – случилось с ним что-то нехорошее.
– А вы что сделали?
– Чего мы можем? Сидим вдвоем и ревем.
Я про себя выматерился. Думал, вернусь домой, как в тихую гавань. Обрадую Илью выгодной продажей самоцветов, вина попьем, в баньку сходим. Все мечты идиота рухнули в один миг.
Я завел усталых коней в конюшню, расседлал, налил воды в корыто, задал овса. Прихватил скудные пожитки, мешок с деньгами и пошел в дом. Едва успел закрыть за собой дверь, как на грудь с плачем кинулась Даша.
– Батюшка!
– Не реви, расскажи внятно.
Дарья прошла к столу, села на лавку. Вытирая рукавом слезы и заикаясь, она объяснила, что Илья, как и обычно, уехал на рыбокоптильню. Помнил я это место, где нас угощали свежекопченой рыбкой и где я впервые столкнулся со шведами. Поездки длились недолго – день, иногда – два, если возникали непредвиденные обстоятельства. А тут – седмицу ни слуху ни духу. Опять же с коптильни никто не приезжал. Не случилось ли чего?
– Все?
– Вроде все.
– На чем уехал Илья?
– На лошади.
– Это понятно, что не пешком. Верхами или в сани запряг?
– На санях.
Вот, уже кое-что.
Выезжать на поиски сегодня уже поздно – через час смеркаться начнет, чего в темноте узреешь? Да и времени много прошло – небось следы давно снегом могло припорошить.
– Когда снег у вас был?
– А? Что?
Лицо Дарьи опухло от слез, от волнения она даже не поняла, что у нее спрашивают.
– Снег, говорю, когда был?
– Третьего дня вьюжило.
Плохо, что вьюжило. На сердце легла тяжесть. За прошедшее время Илья мне стал ближе, да и не чужой он – отец жены.
Неделя прошла, спешить теперь ни к чему. Сегодня вымоюсь, поем, а с утра – на поиски.
Глава 11
Я покушал домашнего, выпил винца, сходил в баню. Вернулся из бани, как всегда, взбодрившимся. Не успел зайти в дом, как Дарья подступила ко мне с упреками.
– Почему батюшку не ищешь?
– Господь с тобой – только приехал, лошадям отдохнуть надо, да и вечер уже на дворе, темно. Как искать-то?
Дарья опять ударилась в слезы. Понять ее можно – отец неделю как пропал. Искать надо, это мой долг, но не в ночь же…
Утром я наскоро позавтракал и оседлал трофейного Орлика. Понравился он мне.
Выехал из города – дорогу на рыбокоптильню я знал, потому сразу направился туда. По пути поглядывал на обочины – нет ли там чего подозрительного? Не было, да и откуда взяться – три дня назад снег шел. Даже если какие-то следы и были, так теперь все снегом надежно укрыто. А как стает, будут обнаруживать люди страшные находки в виде пропавших зимой родственников и знакомых. Боялся я в душе этого, но вовсе не исключал.
