Сергей Артюхин - На прорыв времени! Российский спецназ против гитлеровцев
Исчезнув в человеческом море, он появился неподалеку от маленького ресторанчика в каком-то переулке. Людей здесь почти не было — островок покоя и тишины среди уличного хаоса и шума уже который месяц не знающего бомбардировок города.
Внешне сие заведение весьма походило на клуб по интересам. Такие существуют вроде бы для всех, да и вход сюда зачастую свободен, но все в округе знают, что тут собираются регбисты или летчики. Или еще кто-нибудь.
Зайдя внутрь, молодой человек выбрал себе столик в глубине полупустого зала и, заказав яичницу с беконом, чашку чая и печенье, начал читать купленные газеты. Когда заказ был исполнен, он тихо поблагодарил официанта и, отложив газеты, принялся за еду.
Некоторое время спустя столики перед кафе, а также его небольшой внутренний зал уже были заполнены. Тихие разговоры и сигаретный дым струились по ресторанчику вместе с запахами хлеба и жареного бекона, создавая уютную атмосферу, за ширмой которой даже эксперт не распознал бы фальши. Если бы не увидел искусно скрытые пистолеты на каждом из сидящих. И «Томмиган» за стойкой бара. И два пулемета на втором этаже. И много чего еще.
Люди, знавшие, зачем на самом деле молодой человек проделал свой путь и мирно сидит сейчас в ресторане вместе с другими такими же, находились в скрытой под землей комнате, существовавшей здесь задолго до ресторана.
— Все надежно? Мы же впервые за очень и очень долгое время встречаемся в Лондоне…
— Об этом не волнуйтесь, господа. Место охраняется нашими сотрудниками. Хотя они, разумеется, понятия не имеют, что охраняют. Они просто находятся вокруг, блокируя территорию от посторонних. А подземный ход существует еще со времен короля Ричарда. Все очень надежно.
— Какого короля Ричарда?
— Львиное Сердце. Уверяю вас, о ходе знают единицы, и почти все они здесь. Все очень и очень надежно, я гарантирую.
— Хорошо. Тогда, пожалуй, можно и приступать. Прошу.
В полумраке, создаваемом покрытыми плотными и густыми абажурами лампами, означилось тихое движение. Несколько человек отодвигали стулья и садились за укрытый плотным зеленым сукном стол.
Вскоре снова стало тихо. Неожиданно чей-то властный голос достаточно громко произнес:
— Господа! Мы были вынуждены собраться по причине более чем чрезвычайного положения. Потому наша встреча проходит в условиях такой секретности. Вся, я подчеркиваю, вся мировая политическая и финансовая система находится под угрозой, и не будет преувеличением сказать, что наша ситуация донельзя опасно близка к катастрофе.
— Простите, что прерываю, — вкрадчиво и явно сдерживая тон, заговорил человек с противоположной стороны стола, — но не кажется ли вам, что катастрофа уже наступила? После того, что произошло и что происходит, трудно представить, что ситуация может быть исправлена.
— Именно поэтому нам необходимо действовать, как во времена Крымской и Первой мировой. Действовать всем вместе, иначе то, что происходит с Третьим рейхом, постигнет и нас.
— Неужели можно говорить о военной угрозе? Пока что данные наших разведок не позволяют полагать, что в ближайшее время Сталин начнет военную кампанию против нас. Тем более что он не закончил с Рейхом.
— Мы не должны дать ему закончить с Германией. Если помните, первоначальный план предполагал, что эта война высосет все соки из Советов и из Германии. Но, судя по всему, мы просчитались. Если Сталин победит сейчас и с нынешним уровнем потерь, то в результате войны он станет только сильнее. Значительно сильнее. И у нас возникнет практически неразрешимая проблема, поскольку мощь Советов будет только расти. И эта мощь не будет нам подконтрольна.
— Я еще добавлю, — заговорил еще один из сидящих в комнате. — При таких размерах и такой экономической мощи наш противник может начать даже не военную, а экономическую и идеологическую экспансию, против которой будет почти невозможно устоять. Экономики отдельных стран не смогут выдержать такой конкуренции. И без войны нам грозит очередной масштабный экономический кризис, чреватый социальными волнениями. И выходом в любом случае будет война. Самим своим существованием и благополучием это государство грозит гибелью нам.
Вновь настало молчание. Наконец раздался вопрос, который долго никто не решался задать:
— И что вы предлагаете?
— Именно это и нужно обсудить. Если вы полагаете, что у меня есть волшебное заклинание, которое разом все исправит, то знайте, что это не так. Но нам надо, я определенно могу сказать, следующее: нам нужно объединить усилия. Всем. В том числе и Германии. Только вместе мы сможем добиться каких-нибудь результатов. Забыть временные конфликты и объединиться в противостоянии общему врагу.
В комнате стало несколько шумно — послышались многочисленные вопросы и реплики:
— Проблематично…
— Любой другой путь приведет нас к катастрофе.
— Как мы объясним это людям?
— Спасением от азиатского варварства. Еще разок точно прокатит.
— Но, возможно, есть какие-то конкретные предложения?
— Да, какие, хотя бы в общих чертах, меры нам необходимо предпринять?
— У меня есть некоторые предложения. Соединив усилия наших держав, мы должны выступить единым фронтом. Нужно сделать так, чтобы они оказались в изоляции.
Кроме того, главная слабость России — в многонациональности, в разобщенности, в сепаратистских настроениях, которые лишь временно потухли в обстановке непрерывных побед на фронтах. Нам нужно разжечь взаимную ненависть среди советских народов, подогревать национализм украинцев, кавказцев, прибалтов… да всех подряд — вот что надо делать.
Военные акции будем проводить под лозунгом освобождения порабощенных народов и принесения в Россию демократии. В сочетании с разжиганием межнациональных противоречий у нас есть шанс на победу. Лишь так возможно вернуть ситуацию к мировой стабильности и балансу сил, обеспечив нашим странам процветание и сохранение достойного места в мире.
Вновь наступило молчание, означавшее всеобщее согласие.
— Но как, как нам добиться военных побед? Если Сталин фактически в одиночку побеждает Гитлера?
— У нас огромное преимущество в тяжелых бомбардировщиках. Упирая на это превосходство, мы уничтожим основные промышленные центры большевиков.
— Довольно спорное заявление. Но давайте все же обсудим ситуацию более детально.
Собрание оживилось. Зашуршали папки, откуда-то появились блокноты, ручки и бумаги, и вскоре негромкий гул голосов, спорящих, предлагающих и обсуждающих, наполнил помещение до краев.
Так, глубоко под землей, зарождался план Третьей мировой войны…
30 июня 1942 года. Москва, здание ЦК.
— Запад постоянно попрекает нас словом «демократия». Но что это за зверь? Ведь решения всегда принимаются конкретными, — Сталин голосом выделил это слово, — людьми, а не какими-то абстрактными понятиями. То есть демократия в отношении системы всей государственной власти — нечто иное, как просто декорация, за которой находятся те, кто управляет ходом происходящего. И каждый день простой человек наблюдает меняющихся каждые несколько лет марионеток вместо действительно народных избранников. Марионеток, не несущих никакой ответственности за свои решения, — в зале раздался одобрительный гул, — потому как это не их решения.
А реальные правители, серые кардиналы, на протяжении многих поколений владеющие средствами производства, банками, те, которым принадлежат средства массовой информации, простому человеку не видны. И становится совершенно неважно, кто пришел к власти на следующие четыре года: республиканцы, демократы или кто-нибудь еще, потому как это в любом случае просто-напросто купленные и оплаченные артисты, куклы, за веревочки которых дергают настоящие, — снова повысил голос вождь, — кукловоды. И тот, кто нарушает заданный сценарий и попробует принимать самостоятельные решения, будет беспощадно убит. Достаточно вспомнить хоть того же Линкольна, которого можно уважать за отмену позорного рабства в «демократической» стране. И этим кукловодам наплевать на простой народ, их волнуют только лишь собственные благосостояние и власть! — В зале вновь раздались хлопки, постепенно переросшие в овацию.
Подождав, пока зал утихнет, Сталин продолжил:
— Да и что за «свобода» дается западной «демократией»? Это свобода поболтать языком, и ничего больше. Хочешь сказать? Давай, говори. Сказал? Молодец, можешь идти. Эта болтовня совершенно бесплатна и ни на что не влияет. В отличие от реальных денег, которыми обладают эти люди за ширмой. А попробуйте, сославшись на равенство, попросить у них кусочек власти и денег… Вот здесь вы и узнаете, какова цена всем этим разговорам про настоящую свободу, равенство и демократию. Не бывает и не может быть при капитализме действительных свобод для эксплуатируемых хотя бы потому, что помещения, типографии, склады бумаги и прочее, необходимое для использования свобод, является привилегией эксплуататоров.
