Александр Доставалов - По ту сторону
— Сколько времени?
— Поздно уже, командир. Совсем поздно. Горячего поешь?
Он кивнул. Еще бы. Прямо в губы ему уткнулась деревянная ложка с аппетитным варевом. Чудо, а не девчонки. Лопать бы нам без вас березовую кору, да всухомятку. Женька отхлебнул. М-мм…
Просто праздник какой-то.
Еще через день убили лося.
Это даже нельзя было назвать охотой, как раз с охотой им последнее время не очень-то везло, фактически они просто наткнулись на огромное животное. Шедший, как обычно, впереди всех Димка вышел на берег большого ручья, увидел на другой стороне лося и тут же вскинул автомат. Выстрелил он очередью, не особенно удачно, хотя переднюю ногу быку подсекло.
Тот мотнулся было в сторону и назад, но сбоку уже палил из двустволки Рома, кучно положивший дуплетом крупную дробь, — лось, конечно, и после этого ушел бы, но Димка ухнул через ручей, по грудь в грязную воду, и еще одной длинной, точной очередью вослед убегающей туше свалил быка. Патронов ушло, как на хорошую перестрелку, и лось выглядел так, будто его забивали кувалдой, но тем не менее это было мясо. Животное оказалось больным — шкуру быка покрывало что-то вроде коросты, но, посовещавшись, этим решили пренебречь. Шкуру ободрали и остановились на дневку. Мясо сушили и готовили сразу на двух кострах.
Дальше тайга пошла совсем плохая — редкие дороги заросли камнеломкой и выглядели совершенно заброшенными. Скалолазы спокойно шли по этим почти уже тропам, не опасаясь встретить случайную машину или солдат. Вокруг стоял умирающий лес, покрытый лохмотьями все той же серой плесени. Несколько дней подряд местность вокруг становилась все более жуткой, это напоминало декорации из какого-то фильма ужасов. По ночам вокруг сверкали непонятные огоньки. Для гнилушек они были слишком яркими, огоньки можно было различить даже при свете костра, но что это такое, ребятам так и не удалось выяснить. Если кто-то из них пытался подойти к огоньку поближе, свет просто исчезал. Под конец сошлись на том, что это какие-то мутировавшие насекомые.
Добыть еды, кроме сомнительной съедобности кореньев, здесь было мало возможностей. Теоретически можно было употреблять червей — чистейший протеин — и личинки многих насекомых, но до самой крайней необходимости этим источником питания решили пренебречь. За неделю удалось подстрелить одну-единственную птицу неизвестной породы, почти без перьев, которую опознали как куропатку и запекли в золе.
Безлюдье вокруг становилось полным, никаких следов не то что власти, человеческого жилья, так что разведку вперед высылали только для уточнения дороги. Местные, с кем удалось поговорить еще возле райцентра, ругали эти места. Отсюда шла на район всякая зараза, расползалась нечисть, типа желтых безглазых крыс. Где-то на этой отравленной земле, по слухам, еще жили люди, в основном уроды-мутанты или беглые преступники. Более точную информацию получить не удалось, так как скалолазы не расспрашивали конкретно о маршруте, а вроде просто новости выясняли — мол, геологи из тайги. Да и не знал никто об этих местах ничего определенного — мутанты, стоявшие для властей вне закона, пришлых не жаловали и любого забредшего в эти края путника считали своей естественной добычей.
Наконец они вышли к самому Иртышу. Мертвая река текла широко, вода поблескивала черными масляными бликами. Надо было переправляться. Вязать ради этого плот ребятам не хотелось, и Женька отправил одну пару вверх, а другую вниз по реке — поискать чего-нибудь подходящего. Вскоре нашли полузасыпанную песком, в жутком состоянии алюминиевую лодку. Вытряхнули из нее ил и грязь, вычерпали воду — оказалось, что плыть все-таки нельзя, по левому борту шла рваная дыра с прогнившими краями. Ребята обступили днище и устроили целый совет, мастерили различной формы затычки и разного состава замазки. С грехом пополам дыру удалось законопатить, но провозились несколько часов. Иртыш пересекали в три приема, гребли шестом и досками. Лодка шла тяжело и сильно текла, приходилось все время отчерпывать воду. Грязная, с черной желчью, за бортом была даже не вода — жидкость, ядовитый химический коктейль, щедро приправленный радиацией — последние несколько дней они, как могли, обходили проплешины жестоких ядерных бомбардировок. С переправой провозились целый день, зато потом стало легче.
То ли ветра здесь, за широкой полосой реки, были другие, то ли химический удар меньше задел эту часть тайги, но скалолазы ощутили, что попали в своеобразный оазис. Вокруг стоял тяжело больной, покрытый пятнами лишайника и клочьями серой плесени, но все-таки живой лес. Истекающая смолой кора елей и сосен была пронизана многочисленными ходами мелких белесых муравьев с очень болезненным укусом. Паразитировали они на деревьях или лечили их, скалолазы не поняли. Может быть, и то и другое вместе. Ядовитый туман практически исчез. Иногда его наносило клочьями, но всегда ненадолго и без оранжевых вкраплений. Серая либо желтая дымка — до первого ветерка, затем все расползалось. Прямо над головой перепархивали воробьи. Здесь их оказалось множество, и стайка самых любопытных решила сопровождать скалолазов. Несколько вспугнутых ворон с шумом и карканьем улетели в лес. Дозиметры показали снижение радиации на почве, так что на ночь можно было устраиваться практически в любом месте.
Увидев поселок — два десятка деревянных рубленых домов, скалолазы приняли решение отдохнуть. Два, может быть, три, а может быть, и четыре дня. Как получится. Вычистить, вымыть одну комнату, раздеться, нагреть воды, может быть, даже снять надоевшие всем «намордники». Сказка, которой давно просила воспаленная кожа. Их угрюмая пещера с чистой водой и чистым воздухом, с очагом и пахучей постелью из лапника вспоминалась из этих мест очень уютной.
На вид дома казались брошенными. Ни собак, ни дыма, ни следов вокруг. Конечно, доверять первому впечатлению не стоило. И в этих местах иногда встречались люди, а незваных гостей хлебом-солью здесь не жаловали. Наоборот, по слухам, прохожего могли самого употребить с хлебом и солью. С едой здесь ощущались большие проблемы.
Несколько раз, еще с той стороны реки, они видели свежие цепочки следов, но страшных, по рассказам, «мутантов» так и не встретили. Вероятно, их отряд был слишком силен, чтобы представлять из себя добычу, и местное население заблаговременно пряталось. Стреляли в них только однажды, издали, много дней назад. Неприметная тень мелькнула в развалинах, и хлопнул выстрел. Крупной дробью из охотничьего ружья посекло рукав Роминой куртки, вскользь, даже кожу не задело, на что скалолазы ответили целым шквалом слепого автоматного огня. Попали они в кого-то или нет, осталось неизвестным. Игорь и Димка потом осмотрели те развалины, но не обнаружили ни трупа, ни крови, никаких следов от обуви — слой пыли на два пальца толщиной лежал совершенно нетронутым. Как будто стрелял призрак. С тех пор, однако, вокруг стало еще более тихо и пустынно.
Когда они подошли к одному из крайних домов, Ленка увидела во дворе теплицу, прикрытую грязным полиэтиленом, а у крыльца — окоченевший, расклеванный птицами труп большой собаки. Покосившийся заборчик еле дышал от старости. Едва Женька оперся о него, чтобы перемахнуть, как он с готовностью собрался рухнуть, так что пришлось перебираться во двор не опираясь, ножницами перебрасывая ноги.
Дом оказался пустым.
Не заброшенным, но пустым. Здесь жили совсем недавно, может быть, месяц, может, два месяца назад. Почему отсюда ушли люди и кто пристрелил собаку, было непонятно, но ребята и не пытались это выяснять. Дозиметр показал, что фоновая радиация в комнатах практически в норме, и скалолазы обессиленно повалились на пол.
Затем Женька и Гера осмотрели остальные дома. Практически все они были заброшены — перекошенные коробки, изъеденные сыростью и туманом. Однако прямо через дорогу стоял еще один жилой или до недавнего времени жилой дом. Его стены остались крепкими, дом явно топили каждую зиму, стекла не заросли пылью и серой плесенью, в огороде виднелась такая же, на деревянных колышках, теплица, затянутая грубой пленкой. Стараясь соблюдать осторожность, хотя усталость забирала свое, ребята вошли внутрь. Дома оказались похожи если не как близнецы, то как родные братья. Даже беспорядок в комнатах был примерно таким же — и по количеству мусора, и по тому, что именно этим мусором являлось. Почему-то было очень много осколков дешевой глиняной посуды, раскрашенной под фарфор, — как будто кто-то специально бил целые стопки тарелок, а затем все обломки аккуратно смел в небольшие кучки по углам. Везде валялись лохмотья газет, опилки, куски дерева и какой-то пестрой ткани; нигде не было ни одного окурка. Только мертвой собаки здесь не наблюдалось, как и никаких следов хозяев.
Запасов еды, конечно, нигде не нашлось. Гера обратил внимание на то, что собаку не съели, и это действительно было странным. Но ломать себе голову над здешними загадками никто не хотел. Закоченевшую, но уже тронутую разложением тушу пса Игорь оттащил к ближайшему оврагу и спихнул вниз.
