Роберт Холдсток - Лес Мифаго
Это были люди из неолита. Их язык представлял из себя серии гортанных звуков и долгих дифтонгов, странные и непостижимые разговоры, которые совершенно невозможно воспроизвести на бумаге. Я попытался найти в этой блеклой и непривлекательной общине что-то мифологическое, но ничего не привлекло моего внимания, за исключением огромного погребального кургана, насыпанного на вершине холма, ближе к горам, и впечатляющего кольца тщательно обработанных и украшенных камней, окружавших центральный дом. Работа над камнями все еще продолжалась, и ей руководил мальчик не больше двенадцати лет. Он представился как Энник-тиг-энкрайк, но, как я заметил, все называли его «тиг». Он внимательно глядел на нас, пока мы глядели на резчиков, работавших кусками оленьего рога и заостренными камнями.
Я вспомнил мегалитические могилы на западе, в Ирландии, в которой я побывал с родителями, когда мне было семь лет. Те огромные могильники молчаливо хранили мифы и фольклор тысячелетней давности. Они были замками фейри, и по ночам люди часто замечали маленьких людей в золотых доспехах, вылетавших из тайных проходах в холмах.
Быть может и этот неолитический народ связан с самыми ранними воспоминаниями о могильниках?
Вопрос на который невозможно ответить. Мы зашли слишком глубоко внутрь; мы слишком углубились в скрытую память народа. С этими первобытными временами мог быть связан только миф об Изгнаннике, и о самых первых Изгнанниках: Уршака.
Серые дрожащие сумерки обняли землю. Замерзший туман окутал горы и долины. Лес превратился с скопище мрачных черных костей, чьи руки торчали из ледяного тумана. В хижинах зажглись очаги, из дыр в торфяных крышах заструился дым, в воздухе сладко запахло горящим орешником.
Китон резко сбросил с себя меха и рюкзак; они упали на землю. Не обращая внимания ни на мой недоуменный вопрос, ни на старика, он пошел к дальней стороне деревни. Белоголовый старейшина недоуменно поглядел на него. Я еще раз позвал Китона, бесполезно. Какая бы мысль не завладела летчиком, это его личное дело.
Я расположился в главной хижине и наелся растительного супа, в котором плавали весьма непривлекательные на вид куски дичи. Самым вкусным оказалось крупяное печенье с орехами; несмотря на легкий привкус соломы — очень даже ничего.
Уже вечером, наевшись, я почувствовал себя очень одиноким и вышел во двор. Ярко горели факелы, отбрасывая на палисад рельефную тень. Дул резкий холодный ветер, и факелы с шумом оплывали. Несколько неолитов, закутанных в меха, глядели на меня и тихо переговаривались. Из под навеса слышались резкие удары кости о камень; художник работал допоздна, вырезая символы земли, которые потребовал от него мальчик-«тиг».
Я посмотрел вдаль. Между горами горело много маленьких огоньков; другие общины, разумеется. Но очень далеко сияло настоящее зарево, заставлявшее светиться сам туман. Мы уже находились в области огненного барьера, стены пламени, поддерживаемой говорящими-с-огнем, границы между лесом и равниной за ним. Там мир леса мифаго входил в безвременную зону, совершенно не исследованную.
Китон позвал меня. Я обернулся и увидел худую фигуру без теплой одежды, стоящую в темноте.
Я подошел к нему. — Что случилось, Гарри?
— Пришло время уйти, Стив, — сказал он, и я увидел слезы в его глазах. — Я предупреждал тебя…
Он повернулся и повел меня к хижине, в которой остановился.
— Я не понимаю, Гарри. Идти куда?
— Бог знает, — тихо ответил он и наклонился, входя в теплую пахучую лачугу. — Но я знал, что это произойдет. Я пошел с тобой не только ради развлечения.
— Гарри, что за бессмыслица! — сказал я, выпрямляясь.
Хижина была мала, но в ней могло спать человек десять взрослых. Посреди земляного пола горел огонь, вдоль стен лежали циновки. В одном из углов стояли глиняные горшки; в другом были навалены всякие орудия из костей и дерева. С низкой крыши свешивались пряди травы и соломы.
В хижине находился только один человек. Он сидел наискосок, у огня, и нахмурился, увидев меня; он узнал меня чуть ли не раньше, чем я его. Его меч был прислонен к столбу, поддерживавшему крышу. Очень сомневаюсь, что он сумел бы встать в этой крошечной комнатке, даже если бы захотел.
— Стив'н! — воскликнул он с тем же акцентом, что и Гуивеннет.
Я бросился к нему, встал на колени и — с невероятным смущением и огромным удовольствием — поздоровался с Магидионом, предводителем Джагут.
Довольно странно, но сначала я подумал о том, что Магидион рассердился на меня за то, что я не сумел защитить Гуивеннет. Меня охватила внезапная тревога; рядом с ним я казался ребенком. Потом чувство прошло. Сам Магидион и его Джагут тоже не сумели защитить ее. И, кроме того, с ним что-то произошло. Во-первых, он пришел один. Во-вторых, он казался печальным и растерянным, а его дружеское рукопожатие — коротким и неуверенным.
— Я потерял ее, — сказал я ему. — Гуивеннет. Ее похитили от меня.
— Гуивеннет, — тихо повторил он, потом протянул руку и толкнул ветку подальше в огонь, вызвав ливень искр и волну тепла от угасавших угольков. На глазах огромного человека блеснули слезы. Я посмотрел на Китона. Гарри Китон глядел на другого человека с напряженным участием.
— Его призвали, — сказал Китон.
— Призвали?
— Ты сам рассказал мне историю Джагут…
И тогда я понял! Пришло время, и Джагад призвала Магидиона. Сначала Гуллаук, потом Риддерч, и теперь Магидион. И он стал одиноким охотником, выполняющим прихоти лесного божества, странного и древнего.
— Когда его призвали?
— Несколько дней назад.
— И он рассказал тебе все это?
Китон пожал плечами. — Столько, сколько сумел. Как обычно. Но вполне достаточно.
— Достаточно? Я все еще не понимаю.
Китон посмотрел на меня, слегка тоскливо. Потом улыбнулся. — Достаточно, чтобы дать мне надежду, Стив. Пусть слабую.
— «Аватар»?
Я смутился, сообразив, что сказал, но Китон только засмеялся. — Да, кстати, я хотел, чтобы ты читал мои записи. — Он вынул из кармана мотоциклетных штанов мокрый, слегка потрепанный дневник. Покачав его в руках, он передал маленький том мне.
Мне показалось, что в его глазах появилась надежда; он изменился, перестал быть погруженным в раздумья человеком, которым стал в последнее время. — Сохрани его, Стив. Я все равно собирался отдать его тебе.
Я взял томик. — Моя жизнь наполнена дневниками.
— Этот очень непричесанный. Но в Англии есть пара людей… — Он засмеялся и тряхнул головой. — Пара людей в моем доме, их имена написаны на задней обложке. Эти люди важны для меня. Просто расскажи им, ладно?
— Что рассказать?
— Где я. Куда отправился. Что я счастлив. Особенно это, Стив. Что я счастлив. Вряд ли ты захочешь рассказать все тайны леса…
Меня переполнила острая тоска. В свете огня лицо Китона было спокойно, почти светилось, и он посмотрел на Магидиона, который, в свою очередь, удивленно смотрел на нас.
— Ты идешь с Магидионом… — сказал я.
— Он не очень хочет брать меня. Но возьмет. Джагад позвала его, и он должен побывать в том самом лесу, который я видел во Франции, мельком. Но мне этого хватило. Такое место, Стив, такая магия. Я знаю, там я смогу избавиться от этого… — Он коснулся ожога на лице. Его руки тряслись, как и губы. Только сейчас, в первый раз, я сообразил, что он никогда не упоминал о своей ране. — Я никогда не чувствовал себя целым. Понимаешь? На войне люди теряют руки и ноги, и потом нормально живут. Но с этим я никогда не чувствовал себя целым. В том лесу призраков я потерял себя. Он как райхоупский, я уверен. На меня напал… кто-то… — Его ввалившиеся глаза испуганно посмотрели на меня. — Я рад, что мы не повстречались с ним, Стив. Он только коснулся меня и сжег лицо. Он защищал место, которое я видел. Замечательное место. В котором сгоревшее может стать невредимым. Там не только спрятано оружие, но и легендарные воины, и защитники, и всякое такое. И оно очень красивое, и выполняет желания… Я не знаю, как его описать. Утопия? Мир? Быть может будущее каждого человека. Место, похожее на рай. Или сам рай.
— То есть ты проделал весь путь только для того, чтобы найти рай, — тихо сказал я.
— Найти мир, — ответил он. — Вот подходящее слово.
— А Магидион знает это место мира?
— Однажды он видел его. Он знает звериного бога, который стережет его, «аватара», как я называю его. Он видел город. Он видел его огни, улицы, окна. Он ходил вокруг, видел его башни и слышал ночные молитвы его священников. Невероятное место, Стив. Картины этого города всегда преследуют меня. Это правда, ты сам знаешь… — Он задумался, как если бы что-то сообразил. — Мне кажется, я мечтал об этом месте даже в детстве, задолго до того, как я рухнул на этот лес призраков. Мне он снился. Быть может я создал его? — Он устало и смущенно рассмеялся. — Может быть. Мое первое мифаго. Может быть я создал его.
