Павел Дмитриев - Зерна отольются в пули
— Вполне возможно,[377] — сам не зная того, успокоил меня Филипп Георгиевич. — В журналах я что-то встречал похожее, но результаты показались неоднозначными. Да еще там использовали дорогие висмут-иридиевые сплавы. Видимо, кто-то вложил большие деньги и наконец-то довел процессы до ума.
— Что ж, нам остается только качественно освоить, — постарался я плавно «закруглить» тему.
Впрочем, товарищ Старос и сам не горел особым желанием продолжать беседу о не слишком интересных технических тонкостях формирования шариков припоя. Так что, поговорив еще минут десять о разных производственных пустяках, мы распрощались, вполне довольные друг другом.
Как ни ждал я процессор, но первой в массовое производство пошла память. Может быть, это правильно, по крайней мере, все допущенные до секретов советской микроэлектроники специалисты от нашего будущего восьмибитного «чуда» не то чтоб отмахивались сразу, но и горячего интереса не проявляли. Удешевить игровой автомат с «Тетрисом»? Прекрасно! Выпустить новую серию «Денди»? Еще лучше! Что-то где-то автоматизировать, даже опыт на буровой есть? Какие вы молодцы! Поставить компьютер каждому инженеру на стол? Да вы, молодой человек, однако, юморист! Хуже того, в плане «науки», диссертаций и прочих ученых скилов работа Староса никак не котировалась, в представлении местных ЭВМ-гуру последний представляется пытающимся вылезти из опалы «производственником», который уцепился руками и зубами за последний шанс — воплощение странных идей протеже «аж самого Шелепина».
Зато при словах «быстродействующая полупроводниковая память сверхбольшой емкости» у окружающих в голове срабатывал какой-то триггер, и отбиться от сакраментального вопроса «когда?!!» становилось положительно невозможно. Небольшие пластиковые корпуса SRAM[378] оказались нужны всем, даже всесильная оборонка, в кои-то веки, ходила кругами, как акула перед броском, только вмешательство Шокина удерживало их от ультимативных требований отодвинуть в сторону повышение емкости чипа в пользу повышения устойчивости к поражающим факторам ядерного взрыва.
Первая продукция «пошла» в начале лета 1968 года, без всякой помпы, перерезания ленточек, золотых костылей, хлеба с солью, больших кнопок «пуск» и прочей атрибутики чиновных «первооткрывателей». Только краткая строчка в информационной рассылке, которую я регулярно получал от товарища Шелепина через фельдъегерскую почту, да несколько утопленных в фольгу корпусов DIP-16, в каждом из которых прятался целый килобит, доступный по 4-битной шине данных. Ничтожный, исчезающе малый объем по меркам 2010 года, но сколько из-за него было интриг, споров и даже, можно сказать, откровенного саботажа ответственных сотрудников НИИ точной технологии, в просторечии именуемого «Ангстрем».
…Началось все с того, что года два назад я, при ревизии провалившегося вместе со мной в прошлое устаревшего маршрутизатора Сиско 2611,[379] обратил внимание на откровенно большую и древнюю на вид микросхему последовательного порта RS-232. Еще не сильно пуганный излишней «фантастичностью» изделий полупроводниковой промышленности XXI века, я рискнул ее выпаять и без особой подготовки отдал «в копирование». Редкий случай, не прогадал. Чип на самом деле оказался простейшим, сделанным по технологии 6 микрон, всего лишь с двумя слоями металлизации. То есть более-менее доступным для технологий конца 60-х.
Еще большой удачей было наличие на микросхеме небольшого буфера, или, иначе говоря, памяти. Вот она-то и послужила прототипом для «новейших» чипов SRAM, благо скопировать топологию с поправкой на 10-микронный техпроцесс[380] оказалось не слишком сложно. Но это было только началом «битвы за килобит».
Поначалу задача получения чипа со всеми необходимыми для килобита 7056 транзисторами казалась вполне по плечу производству. И в принципе это даже соответствовало действительности… Примерно на полпроцента. Именно столько годных чипов получалось со стомиллиметрового диска «вафли».[381] В принципе это было не слишком плохим результатом, по крайней мере, ходоков от оборонки вполне устраивал этот мизерный КПД и соответствующая стоимость, идея конечности ресурсов СССР их «вмятины от фуражки» явно не посещала.
Я безуспешно пытался понять, как в XXI веке ФАБы справляются с большей на три порядка точностью. Видимо, принятый в конце 60-х годов способ литографии нуждается в накате глобального патча, но… Пока я придумывал, за какую ниточку нужно для этого дернуть, местные спецы пошли привычным путем. А именно, как когда-то в электронных часах для XXIII съезда КПСС, разделили чип на две части, которые в данном случае не только были совершенно одинаковыми, но еще и монтировались в один корпус.
Уменьшение размеров до 3752 транзисторов сказалось самым положительным образом. Сформированные в строгие строки и столбцы шеститранзисторные ячейки, а также усилители, регистры, мультиплексоры и прочая необходимая для жизни микросхемы обвязка, более-менее совпали с предельным технологическим уровнем «Ангстрема», количество годных изделий сразу прыгнуло почти на порядок, до пяти процентов. Можно сказать, победа, но мой перфекционизм и желание получить как можно больше памяти сыграли плохую шутку. В полной уверенности, что «еще немного, еще чуть чуть», я чуть более оптимистично информировал товарища Шелепина, и тот, по старой привычке трясти с колхозников «удои молока и центнеры пшеницы», практически в ультимативном порядке потребовал с Министерства электронной промышленности SRAM на 512 бит на одном кусочке кремния с десятипроцентным выходом годных.
Обиженная в лучших чувствах «зеленоградская тусовка» больших начальников во главе с Федором Викторовичем Лукиным[382] сопротивлялась, как могла. Им, видишь ли, даже чип в 256 бит казался более чем достойным завершением проекта. А если выскочке и скрытому недругу Старосу[383] непременно хочется собрать килобит в один корпус, то никто потакать этой блажи не станет. Тем более если верить штатовским публикациям,[384] ангстремовский результат как минимум «не хуже», востребованность такой памяти в народном хозяйстве и оборонке огромная. Поэтому достаточно сдать шаблоны на серийный завод, и можно приступить к потреблению вполне заслуженной «минуты славы», получению правительственных наград, премий, а также — к защите горячо любимых и крайне полезных для зарплаты диссертаций.
Однако с приказами из ЦК КПСС не спорят, и скоро в кабинете министра электронной промышленности было созвано расширенное совещание всех причастных. Про меня тоже не забыли, Шокин не зря занимал свою должность и старался по возможности привлекать к важным мероприятиям креатуру куратора из Президиума ЦК. Нельзя сказать, что мне нравилось подобное времяпрепровождение, мало радости сидеть несколько часов в пусть и огромном, но плотно забитом мужиками кабинете, на жестком стуле у длинного стола. Отчетные речи безмерны, ученые и инженеры удивительным образом затягивают в сугубо технологические вопросы коммунистическое учение и руководящую роль партии. Сменить риторику на «демократическую», добавить парочку названий громких брендов, и получится почти как в будущем, на третьеразрядной конференции по муниципальной автоматизации, только на столах ни тебе бутылочек с минералкой, ни перерывов на кофе-брейк. Кажется, что местные руководители специально загоняют себя в транс канцелярского озверения, когда уже все надоело, невыносимо хочется по нужде и курить, а ради скорейшего «закрытия вопроса» не жалко принести человеческую жертву, использовав чуть более высокий стол начальника в качестве алтаря.
Часа через полтора стало понятно, что формально требованиям ЦК мог удовлетворить только шестимикронный техпроцесс, но его форсирование в условиях «Ангстрема» требовало несколько месяцев до первых результатов. Единственной разумной альтернативой было предложение срочно переработать чип на новомодную в США технологию DRAM,[385] в которой можно как минимум в два раза[386] снизить количество транзисторов на бит.
Я было обрадовался, услышав знакомое слово, но отлично знающие предмет коллеги быстро прогнали надежды.[387] Оказывается, этот вариант уже прикидывали, но быстро отказались: при чтении данные теряются, и требуется разработка весьма непростого регенератора с временем срабатывания не менее двух микросекунд, да и вообще, для решения всех проблем производства динамической памяти на КМОП-технологии требовались годы, а лучше сразу пятилетка.[388]
В отсутствие конструктивных идей обсуждение свалилось в жесткий «соцреализм», как его, вероятно, понимал так и не амнистированный Синявский.[389] Называя вещи своими именами, можно сказать, что собравшиеся занялись разработкой плана по дезинформации руководства. Ведь уже навязший в зубах «процент годных» можно поднять не только качеством — в конце концов, все сводится к вопросу правильного учета брака. Если исключить из расчетов все потери «вафель» на предварительных стадиях, не принимать во внимание запоротое на распиле, тестировании и корпусировке… Пожалуй, как раз и выйдут требуемые десять процентов.
