Димыч - Последний князь удела
-На што воду-то варить? - добродушно осведомился Борис Фёдорович.- Чай навару не прибавится-
-Мор происходит от мельчайших червячков, глазу не видных, кои в воде обретаются, а в неё попадают с нечистотами - попытался объяснить я основы холерной эпидемиологии - Кипяток их убивает-
-Много ль тех червецов при море появляется?- встревожился боярин.
-Мириады-
-Спаси Господь - Годунов был изрядно потрясён, собственно в языке того времени мириады означало число совершенно неисчислимое.
В свою очередь ближайшего к царю человека интересовали шведские и польские дела. Король Швеции Юхан был болен и, ожидалось, что наследует ему его сын, король Польши Сигизмунд. Это должно было привести к объединению двух стран, давно враждовавших с Россией, под одним скипетром. Открытие боевых действий на западе, в придачу к ведущимся на северо-западе и юге, могло привести страну к военной катастрофе. Мне в истории оставленного мира о едином польско-шведском государстве слышать никогда не доводилось.
- Может другого на престол свеи посадят, не Жигимонта - выразил я своё мнение.
-Точно знаешь? Кого иного-то?- оживился Борис Фёдорович.
-Не знаю - мне пришлось признаться в неведении - Но вот чудится мне, не усидеть выборному королю Республики на двух стульях одновременно-
- Если не сын за Иоанном свейским наследует, то либо брат - Арци Карла, иль племяш изгнанный - Густав Ерика сын. Тока изгой тот в Польских землях проживает, в полной власти он у братанича - размышлял думный боярин - Эх, зазывали мы сына сведённого с царства Ерика на Русь, да не поехал тот-
-Чего ж не приехал?- причина этой дипломатической неудачи была мне весьма интересна.
-Кто его разберёт, изуитского выученика - пожал плечами Годунов - Земли сулили, да жалованье, да помощь в обретении отцового наследия, ан не всхотел тот на Русь съезжать, остался в Дансиге, пошлой торговлей промышлять. Баял посол, де королевич свейский ум совсем потерял, толи от учения великого, толи от нужды тяжкой-
-Чему же учится этот изгнанник? - поинтересовался я, ожидая услышать об очередных религиозных изысканиях.
- Чернокнижием овладеть тщится, альхимией колдовской - Бориса Фёдоровича аж перекосило от отвращения к столь отвратительному занятию.
Увлечение гипотетического наследника трона химическими реакциями меня заинтриговало, если этот Густав так сильно интересуется превращениями веществ, то мне есть чем его поманить. Вслух я этого не произнёс, откланялся и, сопровождаемый слугами, пошёл спать.
Глава 35.
Получив от приказных жалованные грамоты на новые земли, мы уезжали в Углич. Ждан, прочитав, что именно нам пожаловали, вознегодовал. Понять его было можно, практически все дары были воистину данайскими. Несколько прирезанных нам сёл в Тверском уезде отобрали у бывшего удельного князя Симеона Бекбулатовича, изъяв у того практически все вотчины, большинство которых отошло к государству. Пожалованные Кацкий стан да Юхотская волость были изъяты у Мстиславских - знатнейшего рода Московского государства. Ценным подарком выглядел Моложский уезд с городами, но и в нём было двойное дно. Городки на Мологе были слободские, нёсшие натуральные повинности в форме поставок рыбы и икры исключительно в пользу царского двора. Эти подати никто не отменил, поэтому любые попытки получить оттуда прямой доход вызвали бы возмущение населения из-за увеличения налогов. Практически все сельскохозяйственные земли в моложских краях принадлежали московскому Симонову монастырю. В Бежецкой пятине мне был передан в кормление Городецк, да черносошные деревни, которых там практически не было. Все земли были разделены между поместьями служилых дворян и вотчинами рода Годуновых. Единственное пожалование в коем не виделось подвоха - это село Боровичские Рядки с округой в Деревской пятине.
-Дарёному коню в зубы не смотрят, - остановил я льющийся из Тучкова поток жалоб.
По возвращению в Углич, я со свитой отправился инспектировать новостройки. Карп Шибаев оказался великолепным розмыслом, или инженером, как именовали таких людей в будущем. Техническое решение, предложенное им для механизации кузнечного дела, было великолепным. Поскольку река Корожечна имела в низовьях течение не быстрое, и была достаточно широка, плотину на ней устраивать было очень долго и дорого. Ярославский гидротехник начал копать параллельный речке канал, из которого подливными колёсами вода направлялась по водоводным ларям мимо Введенского монастыря в озеро Царское. Окопав это озеро трехсаженными валами, он планировал получить искусственный водоём, возвышавшийся над Волгой и Корожечной. Уже в ограждении малого водохранилища Шибаев устраивал плотину с водобойным колесом.
Следующими были осмотрены почти достроенные мельницы на Селивановом ручье. Глядя на изготовление водяного колеса, мне вспомнилось о том, как выглядели турбины другого мира.
-Попробуй лопатки гнутые ставить и колесо в кожух с нижним выходом забить, - порекомендовал я строителю Карпу. Тот, услышав совет от мальца, фыркнул, но пообещал одно из водобойных колёс переделать.
По возвращению во дворец мне сообщили, что удельного князя какой день дожидается прибывший из Вологды аглицкий торговый человек Беннет Джакман. Приглашённый в светлицу англичанин долго распинался на ломаном русском языке, что слышал от княжьих приказчиков о моём увлечении диковинными вещами и минералами. Он был готов всё требуемое доставить по очень скромным ценам и в самом скором времени, не позднее окончания навигации в будущем году.
Зарубежные товары были нам нужны, однако на конкретные вопросы торговый гость отвечал расплывчато, что внушало некие подозрения. Он вообще был готов поставлять что угодно, хоть свинец и медь, хоть посуду для занятий алхимией, хоть различные механические диковины. Сразу довериться заезжему иностранцу было глупо, и ему пришлось уехать обратно, удовольствовавшись одними лишь обещаниями в ближайшее время предоставить заказы на покупки.
По его отъезду я поручил Ждану послать людей в Вологду расспросить об этом английском торговце.
-Також в Москву, на Аглицкий двор, послать надо человечка, пущай у компанейских купцов поспрошает, да для береженья от обману поручную запись возьмёт,- предложил дотошный казначей.
К середине августа недалеко от угличского кремля работали две мельницы по обработке шерсти да одна водяная лесопилка. До заморозков у нас должна была быть переработана вся закупленная шерсть и заготовлена куча пиломатериалов. Мастера по дереву оказались не слишком довольны качеством выходящих от циркулярных пил досок и брусьев, но на каждое расклиненное бревно у нас получалось тридцать распиленных. В отдельно взятом удельном хозяйстве скорость обработки и дешевизна возобладали над обычаем и качеством. Гончары с помощью плотника-механика Саввы Ефимова обустраивали кирпичную мастерскую, в которой формовать кирпич предполагалось не вручную как ранее, а с помощью довольно простых прессов в разборных формах.
Приплыл дощаник из Устюжны с заказанными изделиями и чугуном в слитках. Приведший лодку устюжанин рассказал, что литые ядра приняли в Ярославле вполне благосклонно. Новый царский наказ требовал на следующий год поставить пушечных снарядов вдвое от изготовленных в этом, да и закупочная цена была снижена на алтын. Оказывается, известная мне еще с молодости прошлой жизни традиция сразу увеличивать выполненный план имела многолетнюю историю. Помимо этого требовалось казне несколько десятков тысяч гвоздей, скоб, да три десятка железных кованых якорей. Из привезённых чугунных валов первым делом планировалось устроить в новой мастерской Фёдора Акинфова стан для прокатки полос и тонких прутов, годных для разрубания на гвозди.
Наконец-то из похода вернулись угличские дворяне во главе с Бакшеевым. От него на торжественном ужине я узнал кучу подробностей о военных действиях, развернувшихся практически по всем рубежам Русской земли.
Изложил отражение крымского набега Афанасий так:
- По весне в начале мая месяца, как собрали полки на Оке, начали было воеводы о местах рядится, но им от царя Фёдора Ивановича сразу явили невместные грамоты, будто заранее их заготовили. Поставили на сторожевой полк первым воеводой мудрого старца князя Андрея Ивановича Хворостина, прозвищем Старко, а во главе полка передового стал князь Иван Михайлович Воротынский. Всей же ратью и большим полком распоряжался князь Борис Канбулатович Черкасский. Передовой да сторожевой полки сразу пошли на Ливны в сторону Поля, и мая в тринадцатый день пришла до них весть, что набегли на русские украйны крымские царевича, а суволока у татар под Михайловым городком. По получению сего известия пошли воеводы на шлях, чтоб встать промеж Михайловым и Диким Полем, да сеунча послали к начальному своему Борису Канбулатовичу. Тот по получению той новины сразу двинул войска к Веневу. За городком Зарайским-на-Осетре травились московские войска с крымцами, коими командовал Урасланей-мурза Дивеев. В семнадцатый день мая побегли царевичи прочь с русской земли, да встали у них на пути Воротынский да Хворостин. Два дня не давали татарам в Поле ходу, а как князь Черкасский с войском близко подошёл, так посыпались крымские людишки в разные стороны. Калга Фетх-Гирей мещерскими окраинами прочь убежал, а остальных гнали до Вяземки-реки, на берегах которой множество бесермен побили да полонили.-