Алексей Волков - Командор
Заметив мое движение навстречу, некоторые из них выстрелили, и правое плечо обожгло сильной болью.
Это вообще никуда не годилось. Я плюхнулся на колено и с левой руки тремя патронами поразил троих. На четвертый раз боек предательски щелкнул – магазин опустел.
Я сменил магазин и передернул затвор, потратив секунды три. Выстрел, еще одно безжизненное тело, но остальные поняли, что жизнь дороже любой бравады, и торопливо попадали на землю.
Я не стал дожидаться, пока они сообразят, что стрелять можно и лежа, и это даже удобнее. Вряд ли кто-нибудь из моряков умеет хорошо бегать, тут на моей стороне были все преимущества, и я припустил так, словно в конце дистанции меня ждал ценный приз.
В принципе, так оно и было. Продолжай я бой, два с половиной десятка уцелевших джентльменов удачи имели достаточно много шансов убить меня. Дело не в трусости. Я был обойден с трех сторон, и флибустьерам ничего не стоило замкнуть кольцо. Стрелял я намного лучше их, о превосходстве «калашникова» перед кремневым оружием я уже не говорю. Там, где я служил, учили крепко, со знанием дела, но никакое мастерство не поможет пополнить запас патронов. Стоит расстрелять последний магазин, и автомат превратится в бесполезный кусок железа, а набить его мне бы уже не дали.
Я выполнил свою задачу. По времени люди должны были находиться на полпути к бухте, и догнать их пираты уже не могли. Лишний десяток перебитых англичан не давал нам решительно ничего, а сам я еще был нужен товарищам по несчастью, да и автомат мог пригодиться в какой-нибудь чрезвычайной ситуации.
Короче, пока флибустьеры приходили в себя, я успел добежать до дальнего склона и скрыться с их глаз. На всякий случай я взял правее пути, по которому должны были следовать пассажиры, и производил по дороге немало шума.
Обернувшись уже внизу, я увидел на вершине нескольких противников, махнул им на прощание зажатым в левой руке автоматом и помчался дальше в лес. Я бежал быстро, стараясь оторваться от возможной погони, а сам прикидывал, где в данный момент могут находиться мои современники.
Пробежав пару километров, я выбился из сил и был вынужден устроить себе кратковременный отдых.
Индивидуальным пакетом (они входили в комплект аварийного снаряжения корабельных шлюпок) я кое-как перевязал раны, забил в магазин последние патроны, перекурил и двинулся дальше. Локоть был едва задет – большая кровоточащая царапина, – но с плечом дело обстояло намного хуже, и я еле шевелил правой рукой. Пуля застряла во мне, я чувствовал чужеродный кусок металла и мог только радоваться, что он не засел где-нибудь в сердце.
Усталость, бессонные ночи, раны – все это здорово давало о себе знать, и, доведись мне столкнуться с полудюжиной пиратов, я стал бы для них не самой грозной добычей. Мир вокруг потерял четкость, порой я балансировал на грани потери сознания, но всякий раз приходил в себя и все шел, шел, шел…
Фортуна от меня не отвернулась. Я никого не встретил по пути и наконец увидел перед собой долгожданную бухту со стоявшим на якоре кораблем – нашим кораблем! – и спешащую ко мне лодку. И только тогда сознание на время покинуло меня, и я рухнул на песок…
35
Наташа. В ловушке
Это было странное шествие. Более полусотни мужчин, женщин, детей, обуреваемых одним-единственным желанием – спастись! Кто-то нес детей, кто-то продовольствие, кто-то тащил свои вещи. Вдобавок и одеты все были кто во что горазд, и со стороны напоминали толпу беженцев, лишенных последнего пристанища.
Впрочем, так оно и было. Люди действительно потеряли все, даже больше чем все, ведь к числу потерь относились не только дома и вещи, а у многих и состояния, но и само время. Свое время. Пусть для кого-то зыбкое, неустойчивое, однако, как оказалось, до боли свое. Теперь все мыкались в чужой и чуждой эпохе на затерянном где-то у берегов Америки необитаемом островке и вздрагивали при одной мысли о пиратах, известных прежде лишь по фильмам и книгам.
Люди шли, и постепенно их шествие становилось все более упорядоченным.
Впереди, указывая дорогу, шагал Гена, за ним Рдецкий с несколькими мужчинами. Далее следовали женщины, дети, мужчины с поклажей, включая тех же детей, а сзади группу прикрывали несколько человек во главе со Славой. Он же следил, чтобы никто не отстал, но даже самые слабые шли без малейших жалоб, понимая, что любая задержка грозит смертью.
Позади давно смолкли выстрелы. Может, люди отошли слишком далеко, а может, уже некому было стрелять. Лишь тот же лес тянулся и тянулся, и не было конца и края пальмам, кустарнику, траве…
Новоявленные робинзоны давно выбились из сил и шли как заведенные автоматы. Но вот впереди мелькнул просвет, другой, и люди вышли к долгожданной бухте. А вскоре все оказались на корабле.
Наташа ходила в море два с лишним года, но даже представить себе не могла, что на судне может быть такой бардак. Палуба была залита недавно пролитой кровью, но и перед этим она была самым натуральным образом грязной. Повсюду валялись объедки, тряпки, деревяшки, пустые бутылки и прочий мусор, настил был скрыт под слоем грязи, а запашок стоял такой, что привокзальный гальюн показался бы благоуханным раем. Не лучше было и в немногочисленных каютах и кубриках. Создавалось впечатление, что в них жили не люди, а самые натуральные свиньи, не имевшие о чистоте ни малейшего понятия.
Кроме того, бригантина оказалась тесноватой. Даже на палубе свободного места было совсем немного. Вдоль бортов стояли пушки, ближе к середине – какие-то бочки, сверху свисало множество различных веревок и канатов, и ходить среди них было трудно, как в тропическом лесу.
И все-таки это был корабль, и он мог унести людей прочь от страшных мест, где постоянно приходилось опасаться за свою жизнь и где не было элементарнейших удобств. На бригантине с удобствами дело обстояло не лучше, иначе говоря, их не было совсем, но никто и не собирался долго на ней оставаться. Добраться бы до более цивилизованных мест, а там как-нибудь проживем.
Только бы Сергей вернулся живым и невредимым! Он самый сильный, самый умелый и просто не имеет права погибнуть! Лучше пусть кто-нибудь другой! Сколько их здесь, ни на что не годных! Так почему?..
…А злоключения и не думали заканчиваться. Второй пиратский корабль шел вдоль берега, и спасшиеся люди, не успев даже толком распределиться по двум тесным кубрикам (каюты, за исключением капитанской, были отданы детям), включились в жаркий спор: что же теперь делать?
– Надо, пока еще не поздно, уходить из этой ловушки, – громогласно объявил Рдецкий. – Фрегат далеко, и у нас есть все шансы удрать. Но делать это надо быстро!
– Какие, ядрен батон, шансы? – возразил Валера. – Против нас опытные мореходы. По сравнению с ними мы жалкие дилетанты. И потом, у них в команде полный комплект, а у нас семь человек, когда надо раз в пять больше. Мы не выдержим состязания с пиратами ни в скорости, ни в маневренности.
– Значит, хреновые вы моряки, раз ни черта не умеете и не можете! – Рдецкий сказал это другими, более резкими словами. – А нет людей, так вот же они! – Он указал на пассажиров. – Неужели ради собственного спасения они не помогут вам управлять этим корытом?
– Любому делу хоть немного учиться надо, – мрачно изрек Валера. – Окажемся с этой спешкой на дне морском.
– И потом, мы должны дождаться Кабанова, – напомнил Ширяев. – Бросить его на острове было бы подлостью.
– Сам виноват, – отмахнулся Рдецкий. – Что дороже – семьдесят жизней или одна? Я уже не говорю о том, что его наверняка и в живых-то нет.
– Сволочь ты, Гриф, и больше никто, – бросил ему Ширяев. – Давить таких надо как клопов!
– Уж не ты ли давить будешь? – угрожающе выдохнул Рдецкий, делая шаг вперед. – Мало я тебя учил?
– Хватит, отучился! – отрубил Григорий. – Кончилось твое времечко, Гриф! Лет уж двести, как кончилось.
За спиной Ширяева, словно невзначай, оказались остальные ребята Кабанова, и их вид не сулил Рдецкому ничего хорошего. Да и кое-кто из пассажиров не выдержал, присоединился к ним. Грифу не осталось ничего другого, как пойти на попятную.
– Что было, то было, ни к чему ворошить прошлое. Недаром говорят – кто его помянет, тому глаз вон. Но у меня два вопроса. Как долго мы будем ждать Кабанова? Учтите, что он, возможно, давно убит. И второе. Стоило ли захватывать корабль, раз все боятся выйти на нем в море?
– Придет время – выйдем, – отозвался Николай. – А захватывали мы его не для игры в морской бой.
– Пусть так. Ставлю вопрос шире. Кто нами сейчас руководит? Если мы будем устраивать диспуты по любому поводу, всем нам скоро придет конец. До тех пор пока мы находимся в таком сложном положении, вся власть должна быть сосредоточена в руках одного человека. Только тогда мы сможем спокойно вздохнуть, а в конечном итоге – спастись.
– У нас уже есть командир – Кабанов. Другого нам не надо, – твердо заявил Григорий, и многие одобрительно загудели.
